В одном из написанных им в 1993 году стихотворений говорилось: «У Времени нет эмоций, но каждой эмоции – свое время».

…Будучи в Бенаресе, он решил навестить старшую сестру в Лакхнау. Уже стемнело, когда поезд неожиданно остановился. Некоторые пассажиры начали разбирать багаж и высаживаться, намереваясь дойти до города пешком; один за другим они исчезали в сгущающихся сумерках. Группа из 5–6 пожилых людей расспрашивала контролера о причинах задержки. Оказалось, что железнодорожные пути впереди были сильно повреждены, и ремонтные работы займут несколько часов. До Лакхнау было недалеко, и все решили идти в сторону города. Взяв дорожную сумку, он последовал за остальными и зашагал по железнодорожным путям. Была безлунная, прохладная ночь, сильный ветер дул им в спины, и в кромешной тьме не было видно ни единого огонька, словно их поглотила тьма. Идущий впереди пожилой мужчина тяжело дышал, кто-то чихнул, ритмично скрипел гравий под ногами – только эти звуки и были различимы в ночи.

Внезапно раздался отдаленный свист паровоза, и голос Гуру прозвучал у него в голове громко и отчетливо: «Немедленно сойди с рельс!». Он крикнул: «Прочь с путей!», – и все бросились врассыпную. Они едва успели сделать семь-восемь шагов, как огромная железная гирлянда вагонов прогрохотала мимо, обдав их волной горячего воздуха. Из-за направления ветра никто не слышал приближающегося поезда, вдобавок паровоз шел с выключенными огнями. Его прошиб холодный пот. Обессиленные резким выбросом адреналина, люди опускались на землю прямо там, где стояли. Его благодарили, но он впал в какое-то оцепенение и не мог вымолвить ни слова. Мысленно он поклонился Учителю.

Когда появилась дизельная дрезина, один человек из группы, бывший железнодорожник, окликнул машиниста: «Далеко до Лакхнау?».

«Вы все с того поезда? Залезайте, подброшу».

Поднявшись на открытую платформу дрезины, он и его спутники ехали в молчании, держась за стальные поручни; далекие огни стремительно приближались, и через двадцать минут они были в городе. Часам к трем ночи он добрался до дома сестры, где проспал десять часов кряду. Снов он не видел, но слышал голос Гуру: слова было не разобрать, хотя звучали они успокаивающе.

…Однажды, очередной раз посещая тетку в Матхуре, он позвал двоюродного брата присоединиться к поискам дворца, который должен был очень скоро стать его домом. Дело было за малым – найти его. Заинтригованный кузен был рад отвлечься от повседневной рутины и готов к любым приключениям. Блуждая по Вриндавану, они натыкались на ветхие усадьбы, заброшенные ашрамы и полуразрушенные храмы, но ни одно из мест не попадало под категорию дворца. Картина величественных сооружений четко отпечаталась в его памяти с самого первого видения в ноябре 1985 года, и он был полон решимости отыскать это место. Интуиция подсказывала: дворец где-то рядом, нужно только правильно прочесть знаки судьбы, щедро разбросанные вокруг.

…В тот день они ждали автобус до Матхуры. Жара была невыносимой; из маленького чайного киоска выглянула пожилая женщина: «Мальчики, зайдите внутрь, а то изжаритесь. Когда автобус придет, вы его не пропустите, он остановится прямо здесь».

В ларьке им сразу выдали по чашке сладкого чая и отварной картошке с солью. Он попытался заплатить. «О нет! С детей денег не беру». Взглянув на пожилую торговку повнимательнее, он увидел, что ее аура была удивительно яркой. Он уже повидал многих святых, чьи астральные нимбы были отчетливо видны, и время от времени экспериментировал с ярким свечением собственной ауры, но спектр ауры этой пожилой женщины впечатлял. Почти ослепляющий ореол над ее головой сверкал и переливался неоновым светом, и он догадался, что эта женщина видела самого Кришну: в сиянии, исходящем от торговки, проступала Его тень.

Поняв, что он не только видит ее сияющий ореол, но и понимает его значение, женщина улыбнулась ему. Сбитый с толку, он смог только спросить: «Как вам удалось…?!» Она игриво прищелкнула пальцами: «Вот так просто…». Этот короткий диалог вызвал бы недоумение у любого свидетеля, если бы такие были.

Отмеченная постоянным присутствием темно-синего Бога, который, как известно, довольно избирателен в контактах, пожилая женщина жила крайне скромно, продолжая готовить чай в крошечном придорожном ларьке на пыльной обочине, варить картофель и кормить голодных. Переехав во Вриндаван, он навещал ее почти каждый день, и женщина всегда угощала его традиционным чаем и отварной картофелиной, посыпанной крупной солью…

Когда он уезжал, она пришла попрощаться и, к его большому удивлению, женщина, видевшая самого Кришну, поклонилась и коснулась его стоп. И протянула 51 рупию – традиционное подношение Гуру. Это было теплейшее из всех прощаний в его жизни. Ей было уже далеко за восемьдесят, и их встреча оказалась последней. Жизнь старой торговки олицетворяла буддистскую поговорку: «До просветления – руби дрова и носи воду. После просветления – таскай воду и коли дрова…». Простота людей, достигших высочайших уровней реализации, удивляла его больше, чем достигнутые духовные высоты.

Примерно в то же время, когда святая Вареного Картофеля угощала их чаем, ему встретилась еще одна женщина, и воспоминание об этом небольшом эпизоде всегда вызывало улыбку. Он снова был во Вриндаване и снова ждал автобуса до Матхуры, когда подошла пожилая нищенка, просившая денег. Он с сожалением сказал: «Мать, я бы дал денег, но у меня хватает только на проезд до Матхуры». Нищенка немедленно вынула банкноту в сто рупий: «Сынок, если тебе нужны деньги, возьми!». Он улыбнулся: «Матаджи, достаточно вашего благословения».

Его путь по-прежнему был отмечен неожиданными встречами, и зачастую способностью одаривать духовными благами обладали самые неприметные персонажи.

В отсутствии брата Гьянендры он поселился у дяди по материнской линии, проживавшем в выделенном государством доме. Там его ежедневно посещали люди, ведь он был Гуру и мог дать советы по многим практическим вопросам. Дядя никогда не интересовался странным наплывом посетителей, и все шло гладко. Официально безработный, он намеревался им оставаться, занимаясь исключительно йогой, не отягощая себя карьерой и семейными обязательствами.

Из Матхуры прибыл один из двоюродных братьев, и они часами тренировались, поднимая гири и штанги. Интенсивные упражнения разжигали их аппетит настолько, что за месяц они проели все деньги. Бюджет сократился до 15 рупий, но просить денег у дяди было неприлично и даже унизительно. Финансовое будущее выглядело довольно унылым, и они шутили, что уже завтра сядут на обочине дороги просить милостыню, но сегодня им отчаянно хотелось коктейля из свежего манго.

Ржавый мотороллер домчал их до рынка, и они заказали два напитка, по 5 рупий за стакан, и 10 из 15 рупий были потрачены. Медленно цедя коктейли, они растягивали удовольствие: завтра было неведомым, сезон манго почти закончился, и никаких срочных дел у них не было.

Наслаждаясь последними глотками, они заметили рыдающего мальчишку, не старше одиннадцати лет. Держа в руках палку с привязанными к ней воздушными шарами, маленький продавец отчаянно всхлипывал, размазывая слезы рукавом. «Братишка, что случилось?». Выяснилось, что за весь день тот заработал пять рупий и собирался купить муки для лепешек, чечевицы и лекарство для матери, но каким-то образом умудрился потерять деньги. Вместе с ними была потеряна надежда на ужин и лекарства…

Они с кузеном переглянулись; оказалось, что оба подумали об одном и том же. Он достал последние пять рупий и отдал их мальчику. Мгновенно прекратив всхлипывать, тот недоверчиво уставился на них, а затем, не веря счастью, зажал монеты в руке и кинулся бежать вниз по улице, и парящие над ним воздушные шары отмечали его триумфальный забег.

С опустевшими карманами они отправились домой. По дороге бензин закончился, и последние двести метров мотороллер пришлось толкать. Однако они распевали песни, и настроение было преотличное.