Волны ритмично стряхивали пену со своих гребней на песок. Загипнотизированный прибоем, он не сразу заметил в сорока метрах от себя движущиеся силуэты. Отливая медью в лунном свете, из волн выходили двое. Похожий на Халка, шести с половиной футов ростом, с выпуклой мускулатурой мужчина и его спутница, такая же ширококостная, мощного телосложения. У мужчины были короткие волосы; мокрые локоны женщины доходили ей до плеч. Оба были совершенно обнажены, не считая литых золотых украшений на шеях, руках, запястьях и лодыжках. Драгоценности мерцали в лунном свете на влажной коже.

У обоих были крылья, кожистые, похожие на крылья летучих мышей, частично сложенные за спиной. На него накатил внезапный страх. Будто почуяв это, женщина глянула в его сторону и молча указала на него спутнику. Какие-то доли секунды существа разглядывали его, а затем, развернувшись к океану, нырнули в набегающие волны. Четыре раскрывшихся крыла с мощным синхронным всплеском создали мгновенные водовороты, и пара исчезла в танце взлохмаченных волн.

Через несколько минут, тяжело дыша, он уже входил в свою комнату. Разум зарегистрировал увиденное, но анализировать отказывался. Терминов для описания этих морских существ попросту не было. А может, это небесные создания? Демоны, ангелы, инопланетяне – кем бы ни были эти существа, теперь он знал об их существовании, и никто не смог бы убедить его, что это была галлюцинация. Неизведанные миры были рядом, существовали бок о бок с его реальностью. Просто не так много людей осмеливалось заглядывать в невидимые щели между мирами.

Пляж был идеальным местом для медитаций, и он приходил туда практически ежедневно, всегда предпочитая одно и то же место. Неподалеку обычно садился неопределенного возраста садху. Раз от раза этот человек подсаживался все ближе, и в конце концов они разговорились. От постоянного пребывания на солнце спутанные длинные волосы садху отливали медью, но короткая густая борода была черной. Рубище из рогожи или грубой мешковины, подпоясанное веревкой, прикрывало худощавое темное тело, и этот человек больше походил на попрошайку, чем на садху. Трудно сказать, откуда был родом этот странник, но говорил он на хорошем, даже грамотном, хинди с северным акцентом. Глядя на его снаряжение, можно было догадаться, что это аскет: у него был посох-данда, со специальной опорой, используемой для совершения джапы[78]. Некоторые садху дают обет никогда не садиться и не лежать и используют данду для поддержки верхней части тела во время сна или выполнения других аскез. Несмотря на наличие посоха, этот человек сидел на песке вполне непринужденно.

Незнакомец точно не был обычным бродягой-любителем чиллума, так как говорил о захватывающих, иногда пугающих вещах. Очень точный в описании деталей, этот садху был явно заинтересован в продолжении бесед. Несмотря на то, что выглядел нищим, денег незнакомец не просил. Собеседник заставил его записать несколько алхимических формул. И хотя эта наука абсолютно его не интересовала, он все же послушно записывал. Один из «рецептов» содержал пошаговые инструкции по получению твердой ртути.

Однажды садху заговорил о Маран мантре, дающей способность убивать по желанию. Слова мантры были не на санскрите, а на странной смеси нескольких диалектов – одия, бенгали и хинди. Сам ритуал довольно прост: нужно читать мантру в течение двадцати одного дня. Получив ее силу, повторив заклинание сто восемь раз и мысленно сосредоточившись на образе противника, можно убить любого оппонента. Мучительная смерть следовала почти незамедлительно, жертву рвало кровью, и в конце концов наступало удушье. Сам обряд получения мантры необходимо проводить на месте кремации, в строгом соответствии с правилами. Было совершенно непонятно, почему садху решил поделиться этим опасным знанием; он лишь сказал, что Маран мантра предназначена для защиты, и каждый йог должен ее знать.

Их разговоры продолжались около трех недель, пока однажды странный собеседник попросту не исчез. Однако маленькая записная книжка с названиями трав, алхимическими формулами, описанием мантр и ритуалов была надежно спрятана у него в кармане. Устав от монотонности будней ашрама, он стал приходить на Сваргдвар смашан около полуночи. Там, до четырех часов утра, он выполнял джапу, беззвучно повторяя Маран мантру. Он вполне отдавал себе отчет о природе эксперимента, это было ничем иным как черной магией. Но он был молод, любопытен и утомлен однообразием жизни в ашраме.

Окруженный пугающими тенями и звуками, он провел на смашане двадцать ночей без особых происшествий. В последнюю, двадцать первую ночь, он увидел «свежий» труп. Должно быть, семья покойного не смогла оплатить достаточное количество дров для кремации, и на теле бедняги лежало одинокое тлеющее полено. Наполовину обгоревший труп выглядел ужасно.

Стараясь не смотреть на покойника, он начал читать мантру. Внезапно рядом с трупом раздался небольшой взрыв и вспыхнуло голубое пламя. Голова повернулась и уставилась на него уцелевшим глазом. Он хотел бежать, но вовремя вспомнил предупреждение садху: «Если побежишь – сойдешь с ума». Собрав все мужество, он закончил ритуал. Хотя взгляд трупа и ужасал, к концу чтения мантры он ощутил внутреннее спокойствие.

Теперь внутри него жила новая, тайная сила. Способность убивать одним движением воли была соблазнительной, а владение этой силой – захватывающим; однако ни спокойствия, ни удовлетворения он не почувствовал. Наоборот, раздражительность возрастала, внутренний вулкан гнева мог извергнуться в любой момент. Чистой удачей было то, что он не попытался использовать мантру: в то время любое незначительное происшествие могло спровоцировать его на необратимые действия. Внешне спокойный, он внутренне кипел, пытаясь сдержать негативные эмоции. Год спустя, после того как он нашел духовного учителя, Гуру заметил его состояние и поинтересовался причинами. Пытаясь подобрать правильные слова, он рассказал историю про Маран мантру.

Учитель сказал: «Это опасный дар. Каким бы спокойным и миролюбивым ты ни был, всегда найдется что-то, что сможет тебя разозлить. Может возникнуть соблазн использовать эту силу, просто чтобы доказать свою правоту. А это запустит цепную реакцию негативных карм. Как твой Гуру, советую тебе избавиться от этой мантры».

Судя по всему, Учитель сам обладал определенными способностями и хорошо знал возможные последствия их неправильного применения. Способ избавления и очищения был довольно прост: острым гвоздем на медной пластинке нужно было описать содеянное: «Я, такой-то, желал получить такую-то силу, и она была мне дана». Затем, создав санкальпу, сильное намерение об отказе от смертоносного дара, нужно было бросить эту пластинку в воды Ганги: «Сейчас, по указанию Гуру, я отдаю эту силу».

Черная магия-абхичара до сих пор широко распространена в Индии, некоторые намеренно ищут подобные силы, чтобы вселять страх, уважение, для обогащения. Абхичару применяют для устранения конкурентов, причинения ущерба и страданий, зачастую подобным образом решаются споры о собственности и юридические вопросы (особенно между родственниками). Однако последствия всегда бумерангом возвращаются к их инициатору.

Выбранный им путь был другим и не нуждался в трусливых и подлых темных ритуалах. Уважая силу, он взращивал ее, полагаясь на мощь собственного духа, и постепенно тот начинал вести его.

В ноябре, незадолго до праздника Дивали, на набережной неподалеку от дома Гуру он отдал силу Маран мантры Ганге, сразу почувствовав облегчение, почти счастье.

Шли месяцы, и однажды он получил приглашение на праздник в соседний ашрам Бхупендранатха Саньяла – видимо, Шайлендранатх Мукерджи, благодаря которому он купил и прочел книги Лахири Махасая, вспомнил о молодом посетителе.

Время, проведенное в карарском ашраме, он считал потерянным. Практики визуализации и дыхательные техники не имели ничего общего с садханой, описанной Лахири. Эффект от Крия йоги должен быть совершенно другим, но получить сколько-нибудь внятные разъяснения от санньяси в ашраме по-прежнему было нереально, они продолжали произносить мотивационные речи и пережевывать пустые слова о богопознании. Больше «просветленным» он не верил. Излишне говорить, что на праздник в ашрам Саньяла он явился с сердцем полным разочарования. Там присутствовало более двухсот последователей Крия йоги, в их числе был и тогдашний глава ашрама господин Джвалапрасад Тивари, и Шайлендранатх представил их: «Это студент Крия йоги из соседнего ашрама, он хотел бы изучать ее в чистом, изначальном виде». Глава ашрама тут же предложил ему инициацию.