«Просто сделай это!»

«Я прочту ее Гуру только лично».

Его привели к мудрецу, и Гулаб Сингх без запинки перевел телеграмму с английского на безупречный санскрит – и попросил посвящения. Он его получил. Прошло еще несколько месяцев, он переехал вместе с Гуру в ашрам в Патиале и остался там надолго. Учитель был молчаливым и скромным человеком, носившим только набедренную повязку и проводившим дни в наблюдениях за муравьями, детьми, птицами и играющими щенками. Однако мудрость Гуру была безмерна, и все, чему он обучил Гулаб Сингха, осталось с учеником до последнего вздоха.

Обладавшего живым умом и сильным рвением Гулаб Сингха через некоторое время назначили махантом (главой) ашрама в Патиале. Шептались, что он может даже стать преемником Гуру. Теперь он носил одежды из прекрасных тканей, еду ему подавали на серебряных блюдах, но внутренняя неудовлетворенность и беспокойство нарастали. Он спрашивал себя: «И что дальше? Здесь нет и следа вайрагьи, все это имитация, маскарад. Что я здесь делаю?». Он попросил разрешения уехать на некоторое время, и Гуру сказал: «Поезжай. Чему быть, того не миновать».

…В поезде его опознал контролер, и Гулаб Сингха задержали на станции под незначительным предлогом, а контролер связался с его семьей, разыскивавшей его все это время. Подоспевшие братья почти силой отвезли блудного сына в родительский дом, где его тепло встретили счастливые отец и мать. Но отрекшийся от мира странствующий монах никого особо не интересовал, и через месяц его насильно женили.

Прошло время, и Гулаб Сингх вернулся в ашрам, чтобы рассказать Гуру о неожиданных переменах в жизни. Мудрец сказал: «Теперь это твоя судьба. Выполняй свои мирские обязанности, а потом, когда захочешь вернуться в ашрам, приходи». Учитель видел судьбу Гулаб Сингха и знал, что карма иногда бывает слишком сильна, чтобы с ней бороться. Сделать садху из странствующего брамина с душой кшатрия было такой же безнадежной затеей, как попытка напиться воды из сита.

Для Гулаб Сингха началась так называемая нормальная жизнь, и он честно пытался к ней приспособиться. Пять деревень, купленных прадедом, приносили кое-какой доход. Но прохладный ветер отречения ерошил мысли Гулаб Сингха, вайрагья все еще гнездилась в его сердце, и в какой-то момент он передал землю фермерам.

…Ему представилась возможность поступить на престижную должность, и Гулаб Сингх решил заручиться поддержкой принца Джодхпура, бывшего одноклассника и хорошего друга. Принц представил его отцу, махарадже Джодхпура. Его величество сказал, что данная позиция не соответствует статусу сына джагирдара, но он может назначить его полковником конной кавалерии. Гулаб Сингху было чуть за двадцать, и адреналин авантюриста бешено пульсировал в его крови. Он принял участие в Афганской войне 1892 года, и собственноручно написанное королевой Викторией письмо гласило, что «…полковник Гулаб Сингх – герой Афганской войны, обладающий всеми выдающимися военными качествами…».

Однако полковник Г. Сингх не был последователен в карьерном росте. После войны он оставил службу и вернулся в деревню. И вскоре снова стал испытывать внутреннее беспокойство. В это же время он познакомился с подпольным движением, участники которого боролись с британским владычеством и планировали ограбление банка. Или, точнее, мирную экспроприацию.

В Калькутте Гулаб Сингх умудрился имитировать подпись важного британского чиновника так ловко, что по поддельным векселям заговорщики получили 200 000 рупий, – для того времени баснословные деньги. 170 000 рупий передали революционному лидеру Рас Бехари Бозе, который позже бежал в Японию, а Гулаб Сингх вернулся в деревню с кругленькой суммой в 30 000 рупий.

В Шиврам-ки-гархи (их родовом поместье на берегу Ямуны) долго скрывать такое богатство было невозможно, и завистливые родственники донесли на него в полицию. Векселя и большую часть денег конфисковали, а Гулаб Сингха арестовали и отправили в Калькутту для публичного суда.

Индийских националистов обвиняли в «ведении боевых действий против правительства», и грандиозный процесс по делу революционеров длился целый год: с мая 1908 по май 1909 года. В деле Гулаб Сингха обвинение не смогло доказать, что подписи принадлежали именно ему – они были подделаны так искусно, что отличить их от оригинала никто не мог. Неубедительность доказательств привела к полному снятию обвинений. Арестовавший Гулаб Сингха полицейский тоже присутствовал в зале суда. Покидая скамью подсудимых и проходя мимо этого офицера, Гулаб Сингх негромко сказал ему: «Я сделал это, а теперь выхожу на свободу». Офицер ответил: «Счастливчик…». И действительно, удача ему сопутствовала практически во всем.

Ожидая суда в Калькутте, Гулаб Сингх познакомился в тюрьме со Шри Ауробиндо. Там будущий знаменитый йогин и основатель интегральной йоги испытал первые мистические и духовные переживания. В деле Ауробиндо также не было обнаружено веских улик, и будущего махариши освободили. Вскоре Ауробиндо Гош оставил политику ради духовного пути и перебрался в Пондичерри, а Гулаб Сингх вернулся к себе в деревню, но поддерживал переписку со Шри Ауробиндо еще долгие годы.

Вся жизнь Гулаб Сингха была чередой вызовов самым необычным обстоятельствам. Однажды махараджа Джодхпура готовился к встрече с вице-королем Индии, где должен был предстать в полном церемониальном облачении. Ему принесли парадный меч, но тот плотно застрял в ножнах. Рослые раджастанские гвардейцы охраны проблему решить не смогли, и случайно оказавшийся во дворце в тот день и наблюдавший за безуспешными попытками Гулаб Сингх вызвался: «Ваше сиятельство, могу ли я попробовать?». Офицеры сдержанно улыбнулись: по сравнению с широкоплечими дюжими охранниками полковник Сингх был довольно худощавого телосложения. Повесив меч на потолочный крюк ножнами вверх, Гулаб Сингх всем весом повис на рукояти, и клинок выскользнул с мягким звуком пробужденной стали. Махараджа зааплодировал. Гулаб Сингх всегда верил в смекалку.

Худощавый, среднего роста, полный энергии, он был обладателем шикарных густых усов и неугасимого энтузиазма. Однажды кто-то принес новую двустволку, и он одним выстрелом сбил воздушного змея, приговаривая: «Отличное ружье…». Полковнику Сингху тогда было около 92 лет, и он все еще любил покрасоваться. В общем, стиль его жизни полностью соответствовал фамилии, означавшей «лев».

В семнадцатом веке один из предков спас махараджу Биканера от тигра и был удостоен почетного титула «Сингх». Традиционно он предназначался только для кшатриев, но их предок, очевидно, был особым брамином, и титул перешел к потомкам, став фамилией.

От историй Гулаб Сингха веяло славой эпических сражений, острым ароматом приключений и смертельных опасностей, в них сквозила горечь поражений и сладость нектара побед. Дед прожил долгую жизнь, напоминающую тропический шторм или циклон: порывистые ветры и ливни чередовались с солнечными днями и полным штилем, и Гулаб Сингх наслаждался каждой минутой.

…Полное имя внука звучит так: «Шайлендра Бахадур Сингх Шарма». Опустив почетный титул «Сингх», который с гордостью носил его дед, он подписывает свои книги просто «Шайлендра Шарма». Со временем люди стали обращаться к нему по имени, полностью созвучному избранному им пути: «Гуруджи», Учитель.

В последний год его учебы в школе окрестности Гвалиора и несколько других областей, Бхинд и Морена, прославились на всю Индию благодаря бандитским формированиям дакойтов. Два самых известных лидера бандитов, Мохар Сингх и Мадхо Сингх предпочитали, чтобы их называли «баагис», – повстанцами. Они не грабили бедных, а в лучших традициях Робин Гуда брали в заложники богачей и распределяли полученный выкуп среди нуждающихся сельских жителей.

В конце концов, в 1972 году Мохар Сингх и его соратники сдались известному лидеру социалистов Джаяпракашу Нараяну по договоренности, подтвержденной самой Индирой Ганди. Это соглашение освобождало их от смертной казни. Однако все юридические обязательства и формальности должны были быть соблюдены в соответствии с индийским законодательством, и бандитов временно водворили в тюрьму Гвалиора. Эта новость произвела фурор, в газетах даже напечатали интервью с Мохар Сингхом.