«Сигнал к отбою»[59] – официальное завершение празднований Дня Республики – отмечался 29 января 1976 года. Прибытие президента Индии с телохранителями ознаменовалось трубными звуками фанфар, подразделения отдавали салют, звучал национальный гимн, развертывали флаги. Сотни курсантов маршировали перед трибунами, и это был по-настоящему знаменательный день. Играя в унисон, маршировали оркестры армии и флота, их движения образовывали замысловатые узоры. Разглядеть все это из своей колонны он не мог, но последовательность была известна всем.

Зимнее солнце было милосердно мягким, и хотя их подняли до рассвета, торжественность мероприятия компенсировала недосып. Армейские оркестры заняли позиции перед президентской ложей, барабанщики солировали, отзвучала последняя дробь, протяжный сигнал горна приветствовал закат. Флаги медленно поползли вниз, церемония завершилась. Уходя, кадетские части маршировали через Райсинские холмы, мимо ярко освещенного здания парламента. Измотанный, он спал в ту ночь без снов.

На следующий день лучшие кадеты были приглашены в бывший дворец Вице-короля на чаепитие, и это было здорово! Самая большая резиденция главы государства в мире, президентский дворец с 340 комнатами размещался на 30 гектарах, и там было все: пышные сады, конюшни и бесчисленные лужайки. Само по себе чаепитие с Президентом было формальным, зато атмосфера была великолепной. Размах празднования, присутствие важных государственных чинов воодушевляли его и подтверждали правильность выбора. Да, он станет офицером Индийской армии и будет служить своей стране!

Присвоенный сертификат «С» Национального кадетского корпуса давал право предстать перед Комиссией по отбору к службе, и он подал заявку. Тем более, не нужно было сдавать письменных экзаменов, достаточно пройти пятидневный процесс отбора. При положительном исходе кандидату присваивалось звание младшего лейтенанта. Но система отбора была жесткой, претенденты должны были пройти дополнительное обучение, проводившееся в три этапа. Он подал заявку на прохождение месячной тренировки в лагере Кампти, недалеко от Нагпура в Махараштре. Там, среди других кадетов, он встретил молодого сардара[60] по имени Харпал Сингх Сияал, и они быстро сдружились. Новый знакомый был прекрасным собеседником и таким же начитанным, как и он. Было здорово обсуждать разные интересные темы, не относившиеся к предстоящим экзаменам. В беседе об идеях Вивекананды, Харпал пару раз упомянул йогу, а затем рассказал об «Автобиографии йога». «Шарма, ты должен это прочитать, это потрясающе! Гарантирую, что книга тебе понравится». Будучи книжным червем, он отметил эту информацию про себя.

Заключительные экзамены проводились в Аллахабаде, и в ноябре 1977 года он отправился туда. В последующие пять дней кандидаты проходили сложные психологические, физические и мотивационные тесты, – уровень стресса и волнения зашкаливал. Заключительное испытание – неофициальное личное собеседование. По слухам, именно оно было главным: впечатление, производимое кандидатами, было столь же важно, как и полученные оценки.

…Чувство юмора у проводящего собеседование высокопоставленного армейского офицера было очень своеобразное. А может, это была житейская мудрость, трудно сказать. Один из вопросов звучал просто, но даже спустя годы он не знал ответа.

«Имеем трех человек: слепого, немого и глухого. Однажды немой увидел, как глухой целует жену слепого. Он пошел к слепому, чтобы рассказать, что происходит. А теперь скажите, как немому удалось сообщить слепому о произошедшем?».

Новобранцы предлагали разные варианты, но ни один не подходил. Возможно, правильного ответа просто не существовало. Все же он придумал несколько запутанных способов решения этой головоломки: если бы немой действительно хотел испортить жизнь глухому, ему было бы достаточно нарисовать случившееся, и слепой мог прочитать набросок кончиками пальцев. Но вероятность неверного толкования была высока. И тогда он решил пустить вымышленный незаконный роман между глухим и женой слепого на самотек, оставив немого беспомощно смотреть на прелюбодеев. Он взглянул на экзаменатора: вполне возможно, тот просто развлекался, или на тест не было точного ответа, лишь множество вероятностей.

Другой вопрос звучал менее странно, но тоже весьма необычно:

– Вы слышите крики девушки о помощи. Каковы ваши действия?

– Отправлюсь выяснить, что происходит.

– К ней пристают два хулигана.

– Постараюсь защитить ее!

– Почему, кто она тебе?

– Она моя сестра; буду защищать ее, постараюсь отбиться от нападающих. И скажу бежать и звать на помощь.

– А если она просто убежит и не вернется с помощью, тогда что?

Вариантов ответа было множество, терять нечего, и он ответил: «Тогда драка закончится, поскольку это драка за девушку, а раз ее там больше нет, то и драться незачем». Интервью было окончено. Удовлетворил ли его ответ экзаменатора, осталось загадкой, хотя он не сомневался в себе. В целом, процесс отбора и строгость армейской дисциплины пробудили в нем тревогу и оставили тяжелое впечатление. Втайне он задавался вопросом, является ли военная карьера правильным выбором. Жизнь в казармах действовала на нервы, не говоря уже о подъемах в 4 утра и каждодневном бритье, однако он укорял себя за неподобающие будущему офицеру мысли. Так или иначе, экзамены сданы, и отступить сейчас было бы трусостью. Окончательные результаты пришли быстрее, чем ожидалось: он успешно прошел все тесты и был рекомендован для получения звания младшего лейтенанта. Будущее было неизбежным, только теперь оно казалось не обещанием, а приговором.

Дом встретил его гулкой тишиной: все уехали в Мумбаи. Слуги прятали глаза, никто не хотел сообщать плохие вести первым. Стоя в пустой гостиной, он все же выслушал сообщение о том, что его старший брат Махендра скончался от сердечного приступа. Родные решили, что такая новость может сильно расстроить его во время сложных экзаменов, и решили не уведомлять. Смерть брата была сокрушительным ударом.

К 32 годам Махендра был гордостью всей семьи, на него возлагали большие надежды. Красивый и успешный, он был женат на аристократке, принцессе Джамнагара, Кумари Харшад Кумари, у них родилась дочь, и все было просто замечательно. К 1977 году Махендра снялся в ведущих ролях нескольких болливудских фильмов и взял себе сценическое имя «Рауль». Но порой внезапно обрушившееся деньги и известность становятся непосильным испытанием. Брат пристрастился к дорогому алкоголю и прочим удовольствиям богатых и знаменитых, и главный сборщик податей вскоре постучал в его дверь. Видимо, чтобы забрать плату за бурную светскую жизнь, прервавшуюся так внезапно, прямо посреди одной из знаменитых гламурных и шумных бомбейских вечеринок.

Согласно индуистским обычаям поминальную церемонию для усопших проводят на тринадцатый день после смерти. В последних ритуалах должны участвовать все родственники, чтобы обеспечить душе безопасный переход в иной мир, благоприятное перерождение или мокш[61] – освобождение. Он всегда думал, что нет ничего важнее и священнее обязанности проститься с близким человеком, но семейная трагедия оказалась отодвинута на задний план другим событием, и никто, кроме него, похоже, не видел в этом проблемы.

Дядя отказался отменить свадьбу сына, назначенную на тот же день, что и последние обряды Махендры. Деньги на празднование уже были потрачены, шоу должно было состояться. Он был дома один, когда за ним заехал старший кузен. Нетерпеливо и настойчиво убеждая в важности выполнения родственного долга, двоюродный брат почти насильно затолкал его в машину. Требование присутствовать на свадьбе казалось ему оскорбительным, но пытаться объяснить чудовищное несоответствие между эмоциональным состоянием и посещением предстоящего торжества было бесполезно. На свадьбу съехалось множество родни, что показалось уродливым нарушением священной традиции прощания. Свадьба больше походила на празднование безвременной смерти брата. Жгучая гротескность ситуации была невыносима: обязательное присутствие на свадьбе кузена, невозможность оплакать старшего брата… Окруженный улыбками и смехом, оглушенный шумом пышной свадьбы, задыхаясь от ароматов блюд и запахов разгоряченных тел, он впал в глубокую задумчивость. Постепенно его печаль превратилась в осознание: все эти суетливые родственники попросту завидовали статусу его отца, успеху его брата. Хорошо запрятанная зависть дремала под тонкой пленкой предписанного порционного родственного дружелюбия, но теперь она была бесстыдно сорвана. Конечно же, решение закатить свадебный банкет несмотря на семейную трагедию имело чисто практический аспект. В последующие годы ему предстояло многое узнать о коммерческой составляющей родственных отношений и о влиянии денег на человеческую искренность во время траура.