Затем тихо встал, потряс затёкшей ногой и отправился с напарником в рабочую зону.

Учёные оставили разговор и подняли на них глаза.

– Я знаю, что такое Сердце Джахи, – заявил Росс без предисловий.

Известие было встречено изумлённым молчанием.

– Знаете? – первым отмер Лебедев. – И можете нас туда отвести?

– Нет.

…

– И всё? И вы не хотите нам ничего объяснить?

– Туда нельзя войти, профессор.

…

– Да почему же?! Ради бога не молчите.

– Потому что это не то, что мы думаем.

– Попробуйте объяснить, – нахмурился Степной.

– Это нечто отлично от нашего понимания, – сказал Росс и задумался. – Взять к примеру обладание чьим-то сердцем. Тут где-то так же. Сердце Джахи всего лишь вместилище тайны. Что-то вроде отдельного уровня вне пространства. Этакая библиотека, где хранятся высшие идеи.

– То есть, обладать Сердцем Джахи всё равно что обладать каким-то знанием?

Росс кивнул.

– Откуда вам это известно? – спросил Лебедев.

– Я понял это внизу у пирамиды. Гм… как бы вам это…

– А я, кажется, догадываюсь, – опять заговорил Степной. – То поле… вы пробыли под его воздействием дольше всех.

– И что это доказывает? – Лебедев развернулся к физику. – Взрыв воображения? – Расстроенно вздохнув, он прислонился спиной к стене. – Мы с самого начала полагали, что Храм Солнца и Сердце Джахи – одно и то же. Но, даже если мы ошибались, это ничего не меняет.

– Мы? – поднял на него глаза Ситник.

– Ну хорошо, – заворчал пожилой учёный, – пусть так считал только я. Разве сейчас это важно? Оказывается, мы всё равно не сможем туда попасть.

– Да погодите, – остановил его Росс. – Я должен ещё кое в чём признаться.

Он оглядел застывших в ожидании собеседников, попутно отметив напряжённое лицо Севера.

– И?.. – сощурился профессор.

– Я видел Неросфет.

Лебедев отлип от стены.

– Опять? – спросил он с недоверием. – И кто же эта таинственная женщина?

– Я не знаю, кто она, но я говорил с ней.

Росс замолчал, соображая, как лучше подать информацию.

– Да что ж это! – качнулся на стуле учёный. – Что?! Что она вам сказала?

– Она показала путь в Сердце Джахи, – выпалил тот. – В смысле, как раскрыть это вместилище. Но должен сразу предупредить, путь открыт не для всех.

На лице Лебедева проступило недовольство:

– Это ещё почему?

Скепсис по поводу первого заявления Росса уже улетучился.

– Погоди, Боря, – влез Степной. – Думаю, дело в том, что обладатель сердца может быть только один. Я прав? – глянул он на Эда.

Тот снова кивнул.

– Хм, хитро́, – прокомментировал Север.

– По-моему, это правильно, – добавил Росс.

Михаил побарабанил пальцами по столу.

– Значит, вы были там. Расскажете нам, что видели?

– Это символы. Я их запомнил и могу начертить.

Вероятно, опасаясь, что тайна вот-вот сбежит, пожилой учёный едва слышно прошелестел:

– Мы их расшифруем. – И, не оборачиваясь к Ланской, с растяжкой проговорил: – Ри-та… не-мед-лен-но… за-ра-бо-ту.

Росс запрокинул голову, закрыл глаза и попытался по памяти воссоздать то место, в котором оказался. Затылок неприятно заныл. Перед внутренним взором волнами забродили древние письмена. Чёткие символы складывались в отдельные формулы и уравнения. Он вспомнил, что, будучи внизу у провала, находился в каком-то ином состоянии сознания, что позволило ему с лёгкостью воспринимать запретные сведения. И вроде бы там, у пирамиды, он вник в эту тайну и даже…

– Эд, – настороженно позвал его Север. – Ты чего?

Товарищ смотрел на него не просто с беспокойством. Это был настоящий испуг. Лица учёных застыли в серьёзной озабоченности.

– Что я… – начал Росс, но внезапно голос ему изменил. В первое мгновение показалось, что он принадлежит кому-то другому.

Север продолжал смотреть на него с напряжением:

– Ты сам-то понял, что сейчас сказал?

– А я что-то говорил?

– Вам знаком язык Áтон? – нахмурилась Ланская.

– Мне?.. – совсем растерялся Эд и повернулся к Северу. – Димыч, что за чушь?

– Профессор, готовьте пока вашу аппаратуру, – прорычал тот. И, грубо развернув Росса к выходу, вытолкал в коридор. – Значит, ты опять это делал?! – зашипел он. – Ну так, может, признаешься им заодно?

– Ты охренел?! – с не меньшей яростью прошипел Росс.

– Тогда что за показательные выступления?! Не мог соврать чего-нибудь. Да у них чуть челюсти не поотваливались.

Эд беззвучно ругнулся.

– Это во-первых. – Север сурово ворочал глазами, сверкая белками в темноте. – Но я не пойму, зачем ты вообще это делаешь?

Росс быстро отошёл к окну и, заглядывая в щель между досками, стал внимательно изучать ночной двор.

– Не уходи от ответа, – догнал его напарник. Он крепко расставил ноги и подбоченился.

– А какого ответа ты ждёшь?! Да ничего я не делаю. Объяснял ведь не раз, само как-то выходит.

В дальней комнатке послышалась лёгкая возня. Они обернулись, уловили в тишине сонный вздох и вернулись к беседе.

– Я до сих пор не умею полностью контролировать процесс. – Росс приткнулся плечом к стене и сунул руки под мышки. – Если бы умел, уже б давно воспользовался.

Какое-то время Север изучал его лицо, потом подпёр стену с другой стороны окна.

– Дурак! – выплюнул он со злостью. – Вернёмся, сразу пойду к старому. Пусть тебя насильно закроют, пока не свихнулся.

– Давай сначала вернёмся. Как-то глупо загадывать, не зная, где выход.

– А я верю, что наши мучения скоро закончатся. Я, знаешь ли, оптимист.

– Оптимист он. Я тоже унывать не люблю. Только чем нам это поможет, когда всё покончается?

Север примирительно поднял ладони.

– Всё-всё. Убедил.

Не сговариваясь они съехали спинами по стене и опустились на корточки. Росс посмотрел на друга. Тот озадаченно потирал лоб.

– Димыч, ты не думал, откуда взялась эта пирамида?

– Не до того было. Вечерок выдался тот ещё.

– А прикинь всю вертикаль, которую мы прошли от поверхности арены.

– И что?

– Представь, какой высоты этот объект.

Север покрутил пальцем в ухе:

– Ну не так чтобы.

– А если она – всего лишь часть какого-то грандиозного подземного сооружения? Ходит туда-сюда. Какой глубины тот провал? Там же ни черта не видно и глухо как…

– Хм… масштаб впечатляет.

– Профессор считает, горожане могли не знать, что находится под ногами. Но разве энергия от такой махины не передавалась поверхности? Хоть иногда.

– Наверняка. С чего-то же они испытывали суеверный ужас.

– Это то, что мы ищем, Дима.

– Уверен?

– Уверен.

– Хм. Мы все дни думали об этом артефакте, как о какой-то штуковине. А оно вон чё.

– И всё время торчало у нас под носом.

– Буквально.

Север оттолкнулся от стены и встал.

– Ну тогда хватит сидеть, – сказал он. – Иди нарисуй нашим учёным всё, что видел в этой библиотеке идей. Озадачь их. Вдруг ты окажешься прав.

…

Час спустя они покинули рабочую зону, ещё раз обошли дом и выбрались на крышу. Над пустыней полноправно нависла ночь. Тьма объяла землю. Только металлические панели, которыми прикрыли следы кровавой расправы, холодно поблёскивали, невольно притягивая внимание.

Издали прилетел приглушённый грохот, больше похожий на рокот речных перекатов. Росс, Север и заступившие на дежурство бойцы поглядели по сторонам.

– Что это? – спросил Росс, когда всё затихло.

– Весь вечер так, – сообщил один из караульных. – Ещё вспышки.

– Вспышки?

– Над всем городом, – добавил второй боец.

Росс с Севером переглянулись.

Снова зародился и медленно смолк тот же грохот. Где находился источник звука, оставалось неясно. Над горизонтом с востока заполыхала тусклая белесая туманность. Пропала. Чуть погодя такая же появилась в противоположной стороне. Три секунды, не дольше. Эд опустил глаза под ноги.

– Что-то мне это не нравится, – пробурчал он под нос и, обращаясь только к Северу, тихо спросил: – Чуешь?