На подгибающихся ногах Эд приблизился к берегу, выпустил из руки пистолет и буквально рухнул ничком на сырой галечник. Он окунул лицо в холодную воду и замер от непередаваемых ощущений. Испытанное наслаждение не поддавалось сравнению. Нехотя он разогнул спину и сел на пятки. С головы на грудь, змеясь, сбегали тонкие струйки воды.

ВОДЫ!!!

Рядом громко лакала дворняга.

Полностью осознав произошедшее, Росс не сумел сдержать дико-восторженного вопля и помотал головой, разметая брызги. Он торопливо смыл грязь с ладоней, зачерпнул пригоршню воды и принялся с жадностью пить. Кое-как заставив себя оторваться, перевёл дыхание и услышал далёкий зов Севера. В голосе товарища слышалось нешуточное беспокойство. Отскочив от воды, Табо разразилась звонким лаем.

– Мы з-д-е-е-с-ь… – испытывая в душе огромное облегчение, Эд рассмеялся.

Затем убрал пистолет в кобуру и кое-как поднялся на ноги. На тело навалилась неподъёмная тяжесть. Хотелось упасть и отлежаться часа два-три или больше. И он опять рухнул на галечник.

В туннеле заскакали лучи фонарей, и в пещеру вошла остальная команда. С изумлёнными восклицаниями парни кинулись к озеру.

…

Четверть часа спустя Север растянулся на берегу рядом с Эдом.

– Росс, везунчик ты хренов, как ты смог?!

– Это всё Табо.

Они обернулись на лежащую неподалёку дворнягу. Свесив язык, та часто дышала и довольно жмурилась.

– Я говорил, они воду чуют! – разулыбался напарник. – Надо было её в первый же день озадачить.

Эд усмехнулся и сел, сложив руки на согнутых коленях.

– Я её видел, – сказал он и серьёзно посмотрел на друга.

– Кого? – нахмурился тот.

– Богиню Неросфет.

Север тоже сел, подобрал плоский камешек и зашвырнул в озерко.

– Росс, ну ты чудила! А если это морок? Забыл, что рассказывал этот парнишка Мунаш? Вот увела б она тебя…

– Нет. Я чувствую, она что-то другое.

Неодобрительно мотнув подбородком, товарищ повернулся к бойцам. Те скребли камнями кожу, смывая пятидневный слой грязи.

От озера, шурша галечником, отошёл Буру.

– Нужно бы сегодня ещё воды принести, – поставил он на землю полную запотевшую бутыль. – И остальные, наверное, тоже захотят освежиться?

– Приведём, – зевнул Север и лениво потянулся за одеждой. – Всех приведём. Но только отложим прогулку на завтра, а за водой парней сейчас же сгоняем.

– Оставь ещё, – попросила Лин, когда Эд попытался забрать у неё фляжку. – Я потерплю, не бойся. Просто хочу умыться.

Он разжал пальцы и встал с корточек.

– А ты можешь отвести меня на это озеро? – спросила она ослабевшим голосом.

– Завтра туда пойдёт любой, кто захочет. Это недалеко отсюда.

Девушка глянула на окно. Сквозь щели виднелось багровое вечернее зарево.

– Отдыхай, – сказал он и вышел из каморки.

Лин с грустью проводила спину Росса и опять легла.

– Не знаю, насколько это важно, – прозвучал его голос в соседней комнате.

– Спасибо, – ответила Марго. – Нам важна любая мелочь, вы же знаете.

С лестницы проник взволнованный голос второго агента. По коридору протопали твёрдые шаги.

– Хасану совсем хреново.

– Что с ним?

Вместо Севера ответила Марго:

– Мы сделали всё, что могли, но ему бы в больницу. Надеюсь, обойдётся, но восстановится он нескоро. Если бы с нами был Макс…

Ланская замолчала. В соседнем помещении установилась тишина. Либо Алина больше ничего не услышала. Её утянул сон.

Отправленные за водой парни вернулись уже в синеве вечера. С их приходом в доме поднялось оживление. Из-за стен нет-нет да прилетало гоготание повеселевшей команды. Буру с Мунашем развели во дворе костёр. Под навесом гремели посудой Марго и Алина. За столом, готовые к трапезе, вели какой-то очередной спор археологи и Степной.

– И где мы по-вашему? – спросил Ситник.

Геодезист пожал плечами:

– В изменённой Джахи.

– Изменённой? Это как?

– Ну смотрите, реальность образуют пространство и время, и наш мир подчиняется строгим законам. Но представьте слом любой из констант… – Степной замолчал.

– И вот мы в другой реальности, – закончил за него профессор.

– Именно так, Борис.

Подслушав их беседу, Росс с Севером молча обменялись взглядами. Они в это время сидели в джипе с открытыми дверями.

Угум… – качнул головой Эд.

– Так просто? – с недоверием спросил Ситник.

Лебедев развёл руками:

– Все вопросы разрешит только наука будущего. Она же займётся открытием новых законов. Мы уже на пороге её появления, а пока имеем то, что умеем.

– Ой да бросьте, проф, – отмахнулся молодой археолог, и обхватив колено, принялся раскачиваться. На дворовой стене замаячила долговязая длинноносая тень. – Причём тут наука будущего? Если судить по свидетельствам познания мира протоцивилизациями, древние мудрецы были куда смышлёнее нас. Всё давно придумано. Но почему-то многие из находок до сих пор не поддаются объяснению. Мы что, ослепли?

– Так сразу и не скажешь, – опять заговорил Степной. – Мы можем только предполагать. Но что, если на каком-то этапе своего развития, сменяясь от цивилизации к цивилизации, человечество в поисках ответа на свой главный вопрос – вопрос о своём предназначении – всего лишь сменило фокус зрения и переместилось в другую систему координат? Поверьте, когда земляне научатся видеть по-настоящему, мир вокруг нас изменится неузнаваемо.

Под Севером скрипнуло сиденье.

– Мы уже куда только не влетали, – заговорил он, откидываясь на спинку, – но в такую заваруху я попадаю впервые. И вот теперь нас никто не видит, и мы тоже угол зрения поменяли.

К ночи его настроение, приподнятое после удачной прогулки в поисках воды, опять пошло на спад. Уложив затылок на подголовник, он сунул руки под мышки и закрыл глаза.

Глядя в сторону навеса и вполуха прислушиваясь к речам учёных, Росс задумался о своём.

В вечернем воздухе плыл уютный запах костра. Движения Лин были пока вялыми, не совсем уверенными. Но ушедшая с лица бледность говорила о том, что чувствует она себя намного лучше. Девушка нарезала хлеб, украдкой поглядывая на Эда. В тёплом свете огня её глаза таинственно поблёскивали.

– Гадство! – вырвалось у Севера. Он подался вперёд, сложил руки на руле и, пригнув голову, посмотрел на густо-синее небо. – Второй день на исходе. Боюсь думать о худшем.

– Вот и не думай, – осёк его Росс. Хлопнув себя по шее, он глянул на чистые пальцы, где ожидал увидеть раздавленного комара, и озадаченно выпятил губы. – Мы не знаем, что с ними. А если они сейчас в полном порядке. Отмокают в душевой какой-нибудь местной гостиницы да воду хлещут как не в себя.

– Ладно бы, если так. Но ты сам говоришь, мы не знаем…

– Послушай!.. Прошлой ночью твари пришли в город. Значит, в пустыне ночь была спокойной.

– А сегодня?

Росс вздохнул.

– Будем надеяться на лучшее. Урядов – парень не промах.

– Не промах, – буркнул Север. – Всё равно жалею, что не пошёл с ними.

Носа коснулся запах разогретой еды. Марго позвала всех к столу. Из дома появились бойцы и двинулись под навес. Мелькнув за открытой дверцей, мимо внедорожника пробежала Табо.

– О, услышала… – кивнул на неё Север.

– Ей сегодня двойная порция положена.

– Это точно. Счастливая, лапа зажила.

– Как на собаке.

– Ага.

Росс вспомнил про Хасана. От воспалившихся ран у того поднялся жар. Башкир лежал в доме, находясь в полузабытьи. Отрываясь от основной работы, Марго постоянно его проверяла и меняла повязки со своими чудо-мазями. Ничего обнадёживающего не говорила, всячески уклоняясь от бесед на шаткую тему. Как объяснил Буру, чтобы не отпугнуть эту самую надежду.

– Хасан бедолага, – будто прочитав его мысли, угрюмо произнёс Север. – Долго он так протянет? В общем, хреново всё. – Он сунул бейсболку в бардачок и захлопнул крышку.