— И успеть отойти, — добавил Варен.

— Давай сюда, — я выхватила усилитель из рук Эллиота.

Он и Яра — сильные солдаты. Варен — гениальный мозг. А я… Что умела я?

Я умела лгать, притворяться и выживать. Это я и собиралась сделать.

— Фина, стой, — Эллиот попытался схватить меня за запястье, но я успела увернуться и встала на ноги, зажав усилитель в ладони.

— Позволь ей, — спокойно сказала Яра, и у меня внутри стало тепло от её доверия и веры в меня. Это придало сил.

— Будьте готовы, — бросила я напоследок и пошла в сторону буссамиров.

Я чувствовала напряжение и страх Эллиота за спиной. Он был против, но позволил мне решать. И я была ему за это очень благодарна.

Встряхнув пальцами волосы, чтобы они выглядели всклокоченными, и измазав лицо и колени песком, я, шатаясь, побрела в сторону буссамиров. На мне была форма работницы этой островной фабрики, и я рассчитывала на то, что они подумают, что я сбежала. Вряд ли сразу начнут стрелять. Скорее вернут на фабрику. Ну или решат продать на Шанту. Эти сволочи всё равно будут искать собственную выгоду, даже если им хорошо платят.

— Помогите… — прохрипела я, подойдя ближе к ящику с красной полосой.

Меня заметили.

Один из буссамиров обернулся и, увидев меня, крикнул товарищам.

Я же, не дожидаясь, пока они добегут ко мне, обессиленно рухнула на колени прямо возле ящика и незаметно прилепила усилитель к боковой стенки возле углового выступающего шва.

Двое пиратов бросились ко мне. Наверное, за ящик испугались, что я толкну его или упаду на него и спровоцирую взрыв.

Тем лучше, потому что они тут же схватили меня под руки и потащили ближе к астеробусу, а на сам ящик не взглянули — спешили.

Теперь дело было за Эллиотом и активацией усилителя.

— Откуда эта баба? — взревел тот, который был главным. На мгновение я испугалась, что он узнает меня по цвету волосы, но потом поняла, что вряд ли — волосы мои сейчас сложно было узнать, они были перепачканы песком, и их белизну сложно было распознать.

— Хрен её знает! — ответил ему второй. — Баглая, наверное, с фабрики. Что делать с ней будем? Закопаем или себе оставим?

Твари. Падальщики.

Главный подошёл ближе, схватил меня своей грязной лапищей за подбородок и заставил посмотреть на него.

Я про себя молилась, чтобы Эллиот, увидев это, не сорвался. Надеялась на его опыт Стража, который сейчас бы ой как пригодился.

— Красивая девка, зачем такую закапывать сразу, — негромко проговорил главный буссамир и прищурился. Кажется, у него всё же зародились подозрения на мой счёт.

Но тут прогремел взрыв, и им стало уже не до меня. Меня отшвырнули в сторону, словно тряпичную куклу.

Всё тут же погрузилось в едкий дым и хаос. Я постаралась как можно скорее выудить из кармана маску и на лицо, но руки дрожали и, кажется, я успела вдохнуть горький сизый дым.

Голова тут же начала кружится, в горле стало горячо, начался кашель. Я встала на четвереньки и кое-как поползла в сторону астеробуса, очень надеясь, что Яра, Эллиот и Варен уже прорываются сюда же.

Мне кажется, я ползла скорее наугад. Ничего не было видно, душил кашель, горло жгло. А потом меня подхватили под плечи и потащили.

Следующее, что я ощутила под своими ладонями — грязный металлический пол. Дыма тут было меньше, и я, проморгавшись, смогла осмотреться.

Эллиот, Яра и Варен были здесь. Все целы и невредимы, если не считать ссадины у Варена на плече и порванного плеча на рубашке Яры.

Пол начал вибрировать, грузовой отсек с шипением стал закрываться. Слышно было, как резко, рывком включились двигатели, отчего астеробус сильно затрясло.

Но тем не менее, мы взлетали.

Взлетали!

Прочь с этой проклятой планеты.

— Это корыто требует ручного управления, — Яра прыгнула в кресло пилота, пока Эллиот вручную блокировал замки на грузовом отсеке.

Варен подошёл ко мне и помог подняться.

— Ты цела, девочка? — посмотрел внимательно, а у меня проскользнула странная мысль — этот человек вырастил меня в капсуле в своей лаборатории. Интересно, он сейчас интересуется как у человека, важного для его близкого, или как у объекта эксперимента?

— В норме, — я поднялась на ноги, но руку его для опоры всё же приняла, потому что голова ещё слегка кружилась, но мне правда становилось лучше.

— Держимся! — выкрикнула Яра, и астеробус резко ушёл под углом вверх. — Все в кресла!

Моя мать меня поражала. Она была крутым солдатом, сильной, смелой, умной и хитрой, а ещё оказалось, что она может пилотировать.

Держась за поручни, мы добрались до кресел, сели и пристегнулись.

Эллиот занял место второго пилота, и они с Ярой повели астеробус вверх к орбите.

— Орбитальный барьер, — предупредила Яра, надевая звукоизоляционные наушники. — Закрывайте уши. Это ведро плохо держит орбитальные вибрации, а на Ремме они сильные.

Я, как и остальные, надела изоляционные наушники, прикреплённые к панели перед креслом, застегнула их на подбородке и крепко вцепилась руками в подлокотники.

Астеробус задрожал, системы подачи воздуха зашипели, на уши почувствовалось давление. Я зажмурилась, надеясь, что астеробус, который Яра обозвала “ведром”, выйдет из атмосферы планеты благополучно.

Примерно через минуту тряска резко прекратилась и, открыв глаза, я увидела в лобовой иллюминатор широкий, тёмный, испещрённый тясячами точек звёзд космос.

Конечно, впереди ещё было много всего. За нами могли послать погоню, как нелегалов, нас мог остановить Космический Досмотр, а ещё нам нужно было вернуться за отцом. Но тем не менее, впервые я так ярко ощутила вкус свободы. Вдохнула его до глубины самых дальних участков своих лёгких, почувствовала, как он пьянит, как зарождает радость и уверенность внутри.

— Ура! — мы, словно по команде, выкрикнули и захлопали в ладоши.

— Впечатлён, — Эллиот склонил перед Ярой голову. — Откровенно и искренне впечатлён.

— Спасибо, — улыбнулась она вполне открыто. — Я тебя ещё многому могу научить, мальчишка.

К Эллиоту слово “мальчишка” не очень подходило, но он совсем не обиделся, а тоже улыбнулся. Впервые, наверное, так открыто и свободно, и действительно стал похож на мальчишку.

Никакая метка не нужна, чтобы влюбиться в эту улыбку, в эти глаза, в которых отображаются звёзды вселенной.

Когда он лишился чипа, установленного в его голову для контроля Альянсом, у него даже взгляд стал другим. Не менее твёрдым и решительным, но более ярким и любопытным. В этом взгляде стало читаться желание жить, желание любить, жажда того, чтобы и его любили. И мне так хотелось всё это дать ему!

— Ставлю на автопилот, нам нужно осмотреть судно и решить, куда берём направление, — сказала Яра, выровняла астеробус и отстёгнула ремни.

Мы встали из своих кресел и прошли к большому столу чуть в стороне, ближе к боковой стенке кабины. Эллиот подошёл и взял меня за руку, крепко сжал пальцы, а я положила голову ему на плечо и на мгновение прикрыла глаза.

Нам не нужны были слова — мы чувствовали друг друга на каком-то совершенно особенном уровне.

Тот, от кого я бежала, оказался тем, без кого я теперь не представляла своей жизни.

— Ну и срач здесь, — покачала головой Яра, осмотревшись. — Эти буссамиры — настоящие грязные, вонючие свиньи.

— Кто такие свиньи? — Варен в удивлении посмотрел на Яру.

— Это такие животные. Земные. Я долго жила на Земле в рамках проекта Кроктарса по освоению, и у местного населения там в пищу употребляется мясо этих животных. Но сами животные едят и спят, извалявшись в собственном дерьме.

— Тогда сравнение целесообразно, — Варен улыбнулся. Попытка пошутить с его стороны была забавной, но очень милой. Улыбка озаряла его лицо, делая нормальным, без налёта сумасшествия. — Но теперь к сути.

Мы, поборов брезгливость, сели на диваны у стола.

— Мне понадобится как минимум дня три, чтобы просчитать, где и когда возможно соприкосновение вселенных и насколько будет тонко, чтобы пробить трещину и вернуть девочку обратно, — сказал Варен.