Мариак и её девицы испарились из комнаты, а Эллиот осмотрелся.

Это была комната той девчонки и её двух товарок. Искать тут особо было нечего, потому что их сюда поместили буквально вчера, поэтому для следствия эта комната не представляла особенной ценности.

Важной уликой были лишь две капсулы, найденные под подушками. Девчонки хорошо придумали, спрятав их там — ненадолго, а всё же сбили со следа.

Эллиот взял их в руку. Присмотрелся.

Следы крови, царапина на стеклянном корпусе одной из капсул. Вырезали чем-то подручным. Буквально выдрали из-под кожи.

Значит, действительно хотели сбежать.

И капсул было две — других двух девушек, ведь Фине он отключил бомбу-маячок сам.

Отключил, чтобы обезопасить от действий хозяйки, если той взбредёт в голову неладное.

Эллиот чувствовал себя странно. Вчера вечером на него словно какое-то наваждение нахлынуло. Бешеное, ранее незнакомое возбуждение и странное жжение в позвоночнике. Сердце билось с такой скоростью, как даже не билось во время кровавого боя с иридами десять лет назад.

Хозяйка борделя божится, что ничего в еду и воду ему не добавляли, никаких афродизиаков не использовали. Что, наверное, так он среагировал на девчонку, что такое бывает, ведь мы, люди, вышли из животного мира когда-то и также подчинены инстинктам.

Сам не знал, почему решил забрать её.

Куда?

Для чего?

Что бы он делал с нею?

Отпустил бы, наверное. Как ножом его резануло, когда понял, что он первый клиент у неё, и что после него их будут десятки или даже сотни.

Это было странно понять и принять, ведь Стражи и вся их жизнь до последнего вздоха были нацелены лишь на то, чтобы служить Гидре.

Приказ — вот его страсть и желание, его цель и смысл существования.

Но почему-то Эллиоту было важно найти девчонку, вывезти её с Шанту и отпустить.

… или не отпустить?

Неопределённость, сомнения, эмоции — всё это было чуждо для Эллиота. А их природа непонятна, причины неясны.

На поясе неожиданно завибрировал датчик. Эллиот посмотрел на него и нахмурился. Прибор вёл себя странно: он то показывал, что объект рядом, то вдруг изображение рассыпалось на пиксели и гасло. И так несколько раз.

— Что за дерьмо… — выругался Страж, снял локатор с пояса и поднял выше.

Прибор снова поймал сигнал. Это было странно, потому что сигнал пропал вчера днём. Сначала размазался, а потом и вовсе заглох.

Эллиот провёл датчиком вокруг и заметил, что усиление волны было возле… капсулы, которую он держал в ладони.

Он сжал капсулу и она замигала.

Датчик обнулился.

Снова сжал, чтобы она потухла, выключилась, и датчик ожил.

Включённая капсула-маячок глушила сигнал ДНК-сканера. Но почему он так активно включался, когда маячок был выключен?

Эллиот присмотрелся к капсуле ещё раз. Она была в крови, а это значило…

Это значило, что кровь на этой капсуле принадлежала объекту.

Объект — девушка. Одна из соседок той девчонки, которая была в его комнате.

Включённый маячок глушил восприятие ДНК-маркера радаром, поэтому Эллиот и потерял объект.

Эллиот положил капсулу в карман и размашистым шагом направился вон из комнаты. Тут он нашёл всё, что ему было нужно.

— Баро Страж! — навстречу семенила хозяйка в окружении своих помощниц. — Мои люди напали на след! Дрянные девчонки направились на станцию астеробусов, думаю, хотят сбежать с Шанту. Но вряд ли им удастся это, у них ведь ни клиритов, ни карт личности нет. Мы перехватим их и притащим сюда.

— Я сам их найду.

Страж больше не стал слушать пустую болтовню старой шлюхи, он набросил капюшон и поспешил в автокапсулу. Он не мог упустить такой шанс, ведь ему давно пора было найти объект.

Он уничтожит его, точнее, её, а потом заберёт ту девчонку. А что с ней делать — решит потом.

— Думаешь, у нас получится? — прошептала Лина, выглядывая из-за нагромождённой кучи поломанных деталей астеробусов. — А если заметят?

— Значит, тогда нас прикончат, — негромко ответила ей Римма.

— Может, стоило подкупить пилота?

— Нет, — теперь уже ответила я. — У меня уже был опыт. Так я здесь и оказалась — этот гад продал меня буссамирам.

— А почему ты не купила билет? — с удивлением посмотрела на меня Римма. — Если бы летела легально, вряд ли бы тебя вот так продали.

Объяснять сейчас я ничего не хотела, времени попросту не было, поэтому ответила коротко.

— Так было надо.

Римма поджала губы, не особенно оценив моё нежелание откровенности. Но ведь я её не спрашивала, каким образом она попала к пиратам.

Конечно, нам хотелось быть более уверенными друг в друге, но в то же время каждая имела полное право оставить свои секреты при себе. Так или иначе, выбора у нас не было. Мы уже были в одной упряжке, и доверять друг другу как минимум были вынуждены.

— Смотрите, — шикнула на нас Лина.

Со стороны станции к перронам шли пилоты. Она попрощались и пошли каждый к своему терминалу. По процедуре, сейчас они должны запустить астеробусы, включить двигатели и открыть грузовые отсеки. Потом вернуться и разрешить погрузку грузов, и только потом, вернуться к штурвалам и идти на вылет.

У нас было секунд двадцать после погрузки, пока будет опускаться автоматическая дверь. Чаще всего пилоты запускают систему герметизации и сразу уходят в кабину, и уже оттуда по приборам смотрят, прошёл ли процесс консервации.

На это мы и рассчитывали.

Замерли, едва дыша, когда астеробус зажёг сигнальные огни и вышел в режим ожидания. Пилот открыл отсек и вышел. Активизировал гидравлические рохли, что стояли с грузом и скоординировал их движение внутрь грузового отсека астеробуса.

Мы сжали руки друг друга. Ещё несколько секунд, и нам нужно будет действовать.

Когда погрузка завершилась, пилот прикоснулся трекером к чипу на панели у дверного проёма и направился в сторону кабины.

Дверь грузового отсека стала опускаться, а мы были на старте.

Но вдруг пилот остановился на полпути.

— Иди уже, иди же! — прошептала Римма.

Но он почему-то стоял. Дверь уже опустилась на одну треть, а нам ещё требовалось время, чтобы добежать.

Пилот всё же пошёл дальше, а мы рванули к астеробусу. Даже если бы нас сейчас кто-то увидел, то остановить не успели бы. Челнок уже был запущен и вот-вот должен был вылететь из терминала.

Римма заскочила первой, я за ней, уже почти ползком, а вот Лина… упала!

Она споткнулась о камень и растянулась прямо возле платформы с челноком. Дверь опускалась достаточно быстро, что шансов было очень мало, что она успеет.

— Давай руку! — я рванула за ней, но Римма ухватила меня за талию и оттащила от двери.

— Она не успеет.

— Мы не можем бросить её!

— Не успеет, Фина! Или ей дверью отрежет половину тела, или тебе руки, если попытаешься помочь.

Я понимала это. Понимала!

Но как ужасно я чувствовала себя, глядя в глаза Лине через щель, пока дверь окончательно не закрылась.

Раздался звук герметизации, свет в отсеке погас и включилось дежурное освещение.

Несмотря на гул двигателей, нас окутала тишина. Давящая, полная чувства вины тишина. Ощущение шока.

Астеробус завибрировал и пришёл в движение, а мы услышали снаружи крик. Едва слышный, но это точно был крик.

У меня по плечам побежали мурашки.

Всё случилось так быстро! Вот Лина держала меня за руку, а вот я вижу её прощальный взгляд и слышу крик.

Мотнув головой, я осела на пол.

— Фина, мы не виноваты, — Римма тоже казалась раздавленной. — Просто так вышло. Случайно. Была бы там я или ты — ничего бы не изменилось.

— Они поймали её… — в горле горчило. Я всё время бежала одна, привыкла уже. Мне даже казалось, что с девочками мне будет сложнее. Но, мы привязались друг к другу…

— Возможно. А может и нет. Но мы ничем помочь не можем. Прими это, Фина.

Я откинула голову и упёрлась затылком в металл. Сама не ожидала, но по щекам вдруг поползли слёзы.