– Мы ведь еще встретимся, – отметила она очевидное.

– Буду ждать.

Хмыкнув каким-то своим мыслям, Мальди щелкнула пальцами, подала знак своему дроу следовать за хозяйкой, и как только за ними сомкнулись створки двери я со стоном принялась массировать виски. Да уж, не думала, что простое послеобеденное чаепитие превратится в битву не на жизнь, а насмерть.

Может, ну его это общество? Сейчас я, как никогда, осознала, что не впишусь в него. Что не смогу так просто взять, и превратиться в безразличную ко всем, кроме себя, Мальдиву, которая сокрушается лишь о том, что ей не дали поиграть с понравившимся синтом, а выгода после покупки другого обернулась денежными потерями.

С этими мыслями я ушла к себе в спальню, даже не заглянув в гостиную. Будто один вид горы сладостей и чая с лепестками охриссы отнимет последние жизненные силы. А на своей территории принялась ходить из угла в угол и заламывать руки.

Как она узнала? И нет, я никого не убивала и не грабила, а лишь воспользовалась выпавшей возможностью, но в обход ее величества Августины и в тайне от нее. Что мне за это грозит? Хороший вопрос. Судебное разбирательство, как минимум. Как максимум – конфискация всего имущества. И если на все свое добро мне было плевать, даже на новый дом, то Кас...

Вот теперь я выругалась в голос, да так витиевато, что сама от себя не ожидала.

Противоречивые мысли затопили с головой. Я буквально послала Мальди, и теперь она может добиться, что меня реально осудят. Каса заберут, возможно выставят на торги, и выкупить его сможет кто угодно буквально за бесценок. Сама блондинка, или такая, как Тельва Корос, привыкшая ломать игрушки, потому что играть по правилам ей надоело.

Но, с другой стороны я отчетливо понимала, что согласиться на обмен не смогла бы. Пусть с этим мужчиной, таким необычным и загадочным, меня пока ничего не связывало, я не отдала бы его никому, даже под страхом расплаты от Августины.

Сколько прошло времени я не заметила. Зато поняла, что подол платья измят до невозможности, а на нижней губе от укусов нет живого места. Хотела успокоиться, приказывала себе дышать, но ничего не получалось.

– Ты в порядке? – вопрос Каса, вновь вошедшего без стука, заставил вздрогнуть.

Прорезал давящую тишину, как нож масло.

– Не знаю, – повернувшись и встретившись с ним взглядом, я ответила чистую правду.

Мужчина решительно пересек спальню, подошел к одинокому креслу, стоящему у стены и без особых усилий поднял его за спинку. Хотя оно казалось мне тяжелым, глубоким и громоздким. Но, кажется, Кас его веса и не заметил. Одной рукой вынес на середину помещения, поставил, и вновь поднял взгляд на меня.

– Садись.

– Зачем?

– Ты устала и вымоталась. Просто сядь и расслабься.

Спорить сил не было. Заняв предложенное место, я лишь сейчас заметила, что в другой руке мужчина держал пустой бокал и бутылку. Проследив за направлением моего взора, он тихо хмыкнул, откупорил напиток и наполнил бокал светло-розовой жидкостью. Носа тут же коснулся тонкий фруктовый аромат.

– Я взял на себя смелость заказать Лиронское вино, – он протянул бокал мне, а я постаралась унять дрожь в пальцах. Не хотелось бы расплескать такую ценность. – Теперь понимаю, что не зря.

Сделав маленький глоток, я тихо застонала от удовольствия. Да, каждый кредит, потраченный на эту бутылку, стоил того. Легкое, с нотками персика и розы, вино хотелось пить еще и еще. Даже не заметила, как бокал опустел. А вот Кас заметил и вновь наполнил его.

– Спасибо, – моя искренняя благодарность вызвала на красивых губах едва уловимую улыбку.

– На здоровье.

– Ну это вряд ли. Алкоголь и на Ариньоне вызывает зависимость.

Все так, но ничего крепче красного вина тут не пьют. Хотя, я слышала, что на крупных раутах высокородные тери не гнушаются принимать более сильнодействующие порошки или курить ароматические смеси.

– Я прослежу, чтобы зависимость от вина тебе не грозила, – поставив бутылку на пол Кас вдруг опустился на колени и потянулся к моим туфлям.

Вздрогнув, я поспешила спрятать ступни под кресло. Но не вышло. Он ловко их поймал и избавил от обуви.

– Что ты делаешь?

– Спокойнее, – ответил этот наглец, удобнее перехватывая ногу. – Я же сказал, что тебе нужно расслабиться.

Наверное, я бы и правда смогла расслабиться, если бы не собственнический захват в плен моей лодыжки. Но Каса, казалось, ничего не смущало. Прикосновение теплых пальцев помимо воли, всколыхнули воспоминания о других его прикосновениях. Вроде и невинных, мимолетных, казавшихся легкими крыльями бабочек, порхающих по коже, но волнующими до глубины души.

Видимо, с волнением я справиться как раз и не смогла, поэтому снова попыталась вырвать ногу. Не вышло. Мужчина удержал конечность, взглянул на меня снизу вверх, причем взгляд его был твердым, как сталь. Стало ясно, что спорить бесполезно.

– Я же сказал расслабиться, Джули. Это всего лишь массаж. Пей.

Вздрогнув, вспомнила, что все еще сжимала в руке бокал с Лиронским вином. Пара глотков помогли мне унять бешеное сердцебиение и перевести дыхание. Сама не заметила, когда Кас уложил мою левую ногу на свое колено и принялся разминать ступню, начиная с пальчиков.

Ох... Это было нечто! Прикосновения, вроде и нежные, на самом деле точно угадывали нужные точки, которым необходимо было уделить внимание. Новый глоток я сделала лишь для того, чтобы сдержать предательский стон наслаждения. Может, я и правда зря отказывалась?

– Расскажешь, что тери Мальдива имела в виду, когда упомянула о твоем поступке?

– Хочешь сказать, когда начала угрожать?

– Да, это и хочу сказать. Но если это секрет...

– Нет, – ответила я чуть поразмыслив. Скрывать от собственного синта свой поступок отчаянья мне не хотелось. Не потому что он, как мой мужчина, будет молчать всегда и везде о делах своей тери, а потому что мне неожиданно захотелось выговориться. – Я никого не убивала и не грабила, так что можешь расслабиться.

– И не думал напрягаться, – ответил этот наглец, накрыв ступню уже двумя руками и нажав на какие-то чувствительные места. От удовольствия пришлось закусить губу.

В глубине золотистых глаз мне явственно почудился лукавый огонек.

– Моя бабушка больна, если ты не заметил, – ответом мне послужил легкий кивок головы. Сам же Кас теперь сосредоточился на массаже и на меня пока не смотрел. – Синдром Ангироза. Постепенное угасание клеток мозга. Все началось три года назад, но сначала я просто решила, что это возраст начал брать свое. Она стала хуже есть, хуже ходить и говорить, а потом руки перестали ее слушаться. На тот момент пациентов с таким диагнозом на Ариньоне было лишь несколько. Лечение не помогало. Когда, в один не самый прекрасный день, она забыла мое имя, я испугалась по-настоящему. Нет, я и тогда водила ее на всевозможные обследования, к докторам и в самые дорогие клиники, но мне говорили, что вот сейчас накопительный эффект от препаратов начнет работать и Ба пойдет на поправку.

Пока я говорила, Кас молчал, но я точно знала, что он не пропустил ни единого слова. Замерла на пару секунд, позволив себе полюбоваться, как от движений под кожей мужчины переливаются идеально твёрдые мышцы. Ну и насладиться собственными ощущениями.

– И что было дальше? – шепотом спросил он.

– Когда случились первые провалы в памяти ей и диагностировали этот синдром. Оказалось, центральный госпиталь как раз начал изучать заболевание, и ее пригласили пройти обследование. Дорогое, но оно должно было показать, подходит ли она для экспериментальной операции. Оказалось, что подходит, вот только ее мы себе позволить уже не могли. Ты даже не представляешь сколько это стоило. Но владелица центра, тери Гольд, увлекалась и увлекается по сей день раритетными видами оружия. Тогда я и вспомнила, что от дедушки остались два кремниевых пистолета еще с Земли. Но если их продавать легально, корона забирает половину суммы в качестве налога на роскошь. Ну я и...