Зачем? А разве это не очевидно.

– Хотел, чтобы ей было приятно.

Было странно, что такие простые вещи нужно объяснять. Старик же вообще смотрел на меня, как какое-то нелепое чудо. Но уже через час я украдкой прислушивался к звонкому смеху той самой девочки и к ее восторженному голосу:

– Выше! Дедушка, он же может подняться выше! Давай!

И понял, что хотел бы слышать этот смех как можно чаще, ведь внутри меня что-то на него откликалось, в груди становилось теплее, а губы сами собой растягивались в улыбке.

Воспоминание пронеслось в голове непонятной вспышкой, оставив после себя лишь вопросы.

А потом пролетели еще два дня. Чем больше я узнавал Джули, тем сильнее хотел быть рядом. Из-за меня она поставила под удар свою репутацию, из-за меня рисковала разоблачением, однако не приказывала, не давила, и мило краснела, когда думала, что я не вижу. А я не просто видел. Я чувствовал ее возбуждение, которое бурлило уже в моей биосинтетической крови, призывая отбросить прочь все нормы марали.

Отбросил. Добился отклика от этой потрясающей и вкусной девушки, а в процессе и сам чуть не кончил. Задумываться над вывертами собственного организма было не время, и тогда лишь холодный душ смог помочь справиться с каменным стояком. Она мне открылась, но вот готова ли Джули пойти дальше... Об этом я решил подумать утром.

И вот утро наступило. Она. Рядом с незнакомцем в форменном алом мундире. Моя маленькая тери, источающая свет. Их губы почти соприкоснулись, и с трудом подавив в груди острую вспышку ярости, я понял, что она бы этого хотела. Черная дыра! Джули хотела его поцеловать, практически прикрыла глаза, и тут я уже не смог молчать. Чем я-то ей не угодил?! Вчера казалось, что девушка осталась довольна, потому что по моим скромным прикидкам, кончила она четыре раза, а потом уснула со счастливой улыбкой на губах.

И всё же... Неужели я где-то просчитался?

– Я вам не помешал? – пришлось прикладывать чудовищные усилия, чтобы в голос не просочилась ядовитая ревность.

Блондин поднял голову и практически препаривовал меня взглядом, однако мне было плевать. Поцелуя не случилось, отчего я почувствовал какое-то мучительное удовлетворение.

Да кто он вообще такой? Неприкасаемый королевы, функционат, синт, в конце концов. Он не должен так на нее смотреть, он не должен ее касаться и уж тем более целовать! Его задача была проста – удостовериться, что я “работаю” в заданном ключе и в соответствии с заложенными алгоритмами. Да, это не так. Но никто, кроме меня, этого не знает. А Джули может лишь догадываться, но что-то мне подсказывало, что указывать пальцами на “брак” и требовать меня забрать она не будет.

Когда визит по рабочему вопросу вылился в... это?!

– Нет, не помешал, – блондин первым гнетущее нарушил молчание. – Я как раз собирался уходить. Прощайте, тери Джульетт.

Он скрылся за дверью, а девушка перевела на меня испуганный взгляд.

– Кас... – не знаю, что она хотела сказать. Надо бы выслушать, объяснить, что я не стану ее как-то ограничивать, если она собирается покупать себе еще синтов. Кто я такой, чтобы ставить госпоже условия? Но этот... Каким-то шестым чувством я понимал, что именно от него и стоит ждать беды.

– Будь тут, – сухо обронил и почти бегом выскочил вслед за незнакомцем.

Были у меня для него пара не самых ласковых слов.

– Стой! – неприкасаемый замер, однако оборачиваться на мой окрик не спешил. – Что тебе от нее нужно?

Сам не заметил, как сжал кулак с такой силой, что ногти впились в ладонь. Боль слегка прочистила голову. Да, об этом ее свойстве и я не знал.

Молчание от блондина. Передняя дверь транспорта открыта, ему осталось лишь шагнуть внутрь и тогда ответа я не дождусь. Тут я не сдержался, сомкнул пальцы на ткани алого мундира и с силой развернул блондина, впечатывая спиной в литой корпус омникара.

И просчитался. Ему потребовалось мгновение, чтобы мою руку вывернули и с мастерством от многолетних тренировок, а потом и самого прижали предплечьем к глянцевой серебристой обшивке.

– Рискуешь жизнью, – сквозь стиснутые зубы прорычал он.

Да, я так и предполагал. Но и сдаваться не собирался. Если следовать программным установкам, то следовало выбить его опорную ногу и повалить на землю, ведь удар в пах – заведомо проигрышная стратегия. Подавляющее большинство синтов отключают боль. Но не я. Пусть это и было рискованно, когда понял, что мне досталась необычная госпожа, решил играть ва-банк.

Удар ногой по голеностопу, рука на мне ослабила хватку, но блондин не повалился на траву, а лишь напряженно замер, сделав шаг назад. И скривился. Едва заметно, но я уловил в его мимике отголоски страдания. Любопытно...

– Ты не ответил на вопрос.

– Мне ничего от нее не нужно, – ровно выдал он, но блеск глаз говорил обратное.

Что-то с ним не то. Я буквально кожей это чувствовал, и дело даже не в блокировке центра боли и удовольствия. А, как ни странно, именно в глазах.

– Знаешь, я тебе не верю.

– Мне нужно было кое-что от тебя.

Да, именно так. Глаза неприкасаемого не лгали ни тогда, когда он не мигая смотрел на губы Джули, ни сейчас, когда они вспыхнули решительным огнем того, кому больше нечего было терять.

– И если не прекратишь дурить, мне придется изменить свое решение, – зашипел он сквозь стиснутые зубы.

– Ты такой же, как и я, – мгновенная догадка поразила подобно удару молнии. Я знал, что прав. – Ты чувствуешь.

Ответом мне послужила ядовитая усмешка.

– Но я не такой идиот, чтобы это показывать.

– И ты пришел за мной, – теперь картинка в моей голове складывалась почти полностью. – Любопытно. Вряд ли для того, чтобы расспросить о жизни, так? Что вы делаете с теми синтами , которые чувствуют?

Молчал он примерно минуту, и все это время мы мерялись тяжелыми, оценивающими друг друга взглядами.

– Молись, чтобы никогда этого не узнать. Но если она тебе дорога, – он бросил выразительный взгляд на дом. – Увози как можно дальше. Жизнь среди этих змей не для нее.

Сказал, вздохнул, поправляя мундир, и больше не проронив ни слова сел в омникар.

Разговор оставил смешанные эмоции, в которых я до конца не разобрался. Как понять, стоит ли говорить о нем Джули? Открывать тайну, что посетивший ее неприкасамый королевы на самом деле чувствует, как и я. А еще то, что он посоветовал спрятать ее от общества высокородных тери, укрыть и защитить. Она непременно догадается, что и я окажусь под угрозой, если кому-то станет известно, что ее синт не просто устаревшая модель с “проблемными” системными установками. Между строк в нашем разговоре с блондином читалось, что такие как мы с ним под угрозой истребления.

“– Но я не такой идиот, чтобы это показывать.”

Похоже, и мне придется стать умнее. Впрочем, как показала практика при визите этой гадюки Мальдивы, я вполне успешно могу изображать из себя бесстрастную статую.

И я никогда не заставлю Джули выбирать между мной и ее самым близким человеком, который уж точно не может никуда уехать. Ее бабушке нужно время на реабилитацию, а мне нужно время во всем разобраться.

С этими мыслями я поспешил к дому, слухом улавливая, как омникар неприкасаемого отдаляется, а шум пароплазменного гипердвигателя затихает. Прозрачные створки двери сами распахнулись передо мной, и быстро прошагав в гостиную, я застал Джули, которая нервно ходила из угла в угол и заламывала тонкие хрупкие запястья.

Такая красивая, сильная и нежная. Моя Малинка. Которую я быстро перехватил поперек талии, привлек к себе и настойчивым поцелуем пресёк все возможные вопросы.

Некоторое время я не знала, куда себя деть. Мысли кружились, будто сумасшедший водоворот, и уцепиться за какую-то из них не представлялось возможным. Кас вылетел из дома на такой скорости, будто решил догнать омникар Сэта в полете, а я отчаянно не понимала, что мне делать. К такому жизнь меня не готовила! Бежать следом? А что сказать? Что произошедшего было ошибкой? Может и так, хотя... Сейчас все, что я отчётливо понимала, это то, что отпускать Сэта было ошибкой. Не знаю, с чего вдруг в моей голове поселились такие странные выводы, называйте это предчувствием. И оно отчаянно вопило, что этого Неприкасаемого я могу и вовсе больше не увидеть. А ещё бензина в костёр моих эмоций подливало чувство вины. Странное, иррациональное, если судить по меркам ариньонского общества. Тут, где у тери может быть с десяток синтов, которых она меняет каждую ночь, я переживаю, что ранила близкого мужчину тем, что чуть не отдала первый и настоящий поцелуй другому. И не просто другому. Тому, кого действительно хотела поцеловать, будто потребность ощутить мягкость его губ была вшита в саму суть меня. Да уж, от таких рассуждений у кого угодно шарики за ролики заедут. Прошли лишь пара минут, а я уже с ума сходила от беспокойства. И вот, когда я почти решилась выбежать из дома,чтобы помешать происходящему между этими двумя, в гостиную ворвался Кас. Стремительно, с горящими решительностью глазами. Не успела я опомниться, как попала в стальной захват сильных рук. Чтобы спустя секунду задохнуться от приливной волны новых ощущений. Поцелуй казался заточенным лезвием. Острым, опасным, с привкусом чего-то невысказанного, что потрясающий мужчина, который отчаянно прижимал меня к себе, озвучивать не спешил. Не так я представляла этот момент. Не думала, что его язык бросит вызов моему, приглашая принять бой. Не догадывалась, что руки на моей талии беззастенчиво проберуться под футболку и будут сжигать пламенными прикосновениями. Не ожидала, что утянув на диван, Кас губами отправит меня в космос, а аромат арелии, гуляющий на его коже, усилится многократно. Как сладкий дурман, которому так легко проглотить сознание. – Кас... – Что, Джули? – его воздух пощекотал незащищенную шею. – Что ты хочешь мне сказать? Что мой поцелуй тебе не подходит? – Подходит, – прошептала я, запуская руки в мягкие волосах. Движения гибкого языка по ключицам заставили меня выгнуться. – А может он тебе нравится больше? – прошептал Кас, опаляя дыхание. Тут магия момента меня покинула окончательно. Так, это что-то новенкое. – Сэт? – Да, – вновь вернувшись к губам, Кас провел по нижней пальцем, при этом внимательно следя за его движением. – Ему ты тоже имя дала. Как это на тебя похоже. Или тебя привлекает то, что он недоступен? Мне показалось, что от возмущения все внутри скрутилось в узел. – Нет, все не так. – А по моему именно так. Я здесь, всегда под рукой. Удобный, привычный. Потянуло на чужое, как Мальди? Да он с ума сошел, не иначе! Тут я уже потеряла самообладание, прикусила его нижнюю губу и с удовольствием наблюдала, как чуть отстранившись, Кас слизнул выступившую капельку крови. При этом вид у него был такой, будто я в который раз сломала его и без того шаткие системные установки. – Ты идиот! – зашипела я, ткнув его пальцем в грудь. Но просчиталась, почувствовав слабую боль в суставе, а он, казалось, ничего и вовсе не заметил. – Была бы я Мальди, променяла бы тебя на дроу! А что, тоже недоступный и чужой. Вот какая у тебя логика? – Просто я тебя не понимаю, – гнул Кас свое, при этом его грудь вздымалась от частого прерывистого дыхания, будто под кожей работали кузнечные меха. Рвано. Остро. Кажется, кто-то перестал себя контролировать. – А я тебя! Ты... Такое чувство, что ты ревнуешь. – Догадка поразила, как удар молотом по наковальне. Резко, чётко. – Ты чувствуешь! – ахнула я, отпихивая его твёрдое тело и буквально скатываясь с дивана.​ – Нет, нет, так не бывает. Синты не чувствуют. Кажется, что я наконец докопалась до сути. Вот только суть, вопреки ожиданиям, не принесла ничего, кроме безотчетного страха неизвестности. Вроде я и догадывалась, но получив реальное подтверждение своей теории, похожей на бред сумасшедшего, испугалась. – Чувствуют, – смерив взглядом изподлобья, Кас выпрямил спину. – Но, полагаю, не все. – Не все? – осознание пришло сразу. – Получается, ты говорил с Сэтом об этом? Он кивнул. – И об этом в том числе. И о тебе. Он явно дал понять, что из меня плохой конспиратор. Так, это что же выходит... Сэт заговорил о конспирации, следовательно, ему вполне известно о возможности синтов испытывать эмоции. Но не все так просто. Я ведь ощущала, что в момент, когда мы чуть не поцеловались, он стал настоящим. Будто до этого носил маску, которая одновременно была и щитом. – Значит, и он тоже... – Да, – кажется, это Кас выдавил из себя с заметным трудом. – А ты? Что ты чувствуешь ко мне? Воздух в гостиной замер и, казалось, сгустился. Я ждала его ответа, но все, что слышала на протяжении минуты, было своё судорожно колотящееся сердце. – Я не знаю, Джули, – прошептал он и опустили плечи. – Я мог бы соврать, чтобы тебя порадовать, но, кажется, если я что-то о тебе и понял, так это то, что ты предпочтешь правду. Прости, для меня очень сложно, дать однозначное определение. – Отлично, – с горечь произнесла я, делая шаг назад. Всё это уже казалось мне слишком нереальным, запутанным и опасным. – Ты не знаешь, что ко мне чувствуешь. Тебе не кажется, что сначала нужно разобраться в себе, а уже потом заявлять на меня права? Кас молчал, найдя какую-то интересную ворсинку на белоснежном ковре, а я стремительно вышла, чтобы дать ему время её поизучать. Двери за моей спиной захлопнулись с тихим шелетом. Разговор оставил настолько смешанные эмоции, что я не знала, за что ухватиться. Стояла, ощущала спиной прохладу двери и думала, почему же он так за мной и не последовал. Но зато поняла, что из моего мужчины не выйдет послушного мальчика-зайчика. И неожиданно это открытие заставило меня улыбнуться.