Спала я плохо. Кажется, мне снился кошмар, будто я бродила в лабиринте из размытых пятен лиц, ища одно единственное. Естественно, я его не находила. Лица сменялись масками с выражением брезгливости, безразличия или откровенной злобы, тела высокородных тери расплывались, будто окутанные липким туманом. Но его не было.

Однако я не отчаивалась. Перешла на бег и в этом лабиринте судорожно осматривалась. Лишь бы найти его глаза, голубые, как небо над погибшей Землей. Чистые и светлые, несмотря на боль практически уничтоженного сердца. Звала по имени, а в ответ слышала лишь многоголосый смех. Жестокий и надменный.

Но позже все изменилось до неузнаваемости. Картинка померкла, оставляя лишь смазанный шлейф воспоминаний.

А потом моим вниманием завладели чужие губы. Мягкие, нежные. И знакомые? Да, определенно знакомые. Распахнув глаза, с удивлением уставилась на улыбающегося Каса. Свеженького, как только что сорванное с дерева яблоко. Так и хотелось надкусить. Кажется, в этом наши с ним мысли сошлись, потому что в следующую секунду меня вновь атаковали. Неспешный, нежный от начала и до конца поцелуй так не походил на наш первый.

Тогда, как мне показалось, он хотел что-то доказать, а сейчас явно наслаждался моментом и давал насладиться и мне. Мягкостью его языка. Глубиной неповторимого вкуса. И, определенно, умениями на грани фантастики. От этого поцелуя я готова была терять голову раз за разом и бесконечно молить о продолжении. Но миг прервался, и мужчина отстранился.

Всё? Жаль, ведь мне безумно понравилось.

– Доброе утро, – промурлыкал этот несносный красавчик.

– Опять без стука, – вопреки высказанной претензии я тоже улыбнулась. – Почему я не удивлена?

– Даже не знаю, – Кас шутливо закатил глаза, подмял под себя вторую подушку и улегся рядом. Близко, обдавая своим неповторимым ароматом и давая мне рассмотреть каждую милую веснушку на его лице. – Я спал с тобой два часа, моя госпожа. Надеюсь, мне простят эту вольность?

Вот как? Спал? Интересно, это его присутствие прогнало тот кошмар?

– Простят, если обещаешь спать со мной каждую ночь. От заката до рассвета.

– Обещаю, – Кас в миг посерьезнел и отвел взгляд. – И те мои слова... В общем, зря я сорвался. Прости, Джули. Я не в том положении, чтобы в чем-то тебя обвинять.

– Мы оба сорвались, – отметила я очевидное. – Все в порядке.

Не просто в порядке. А даже как-то по-человечески. И это его чувство вины, которое две секунды назад читалось в потухшем взгляде, обращенном скорее внутрь себя, чем на меня, еще раз уверили меня, что все неспроста. Кас и я, и... Что делась уже с собственными чувствами к другому мужчине я пока не понимала.

Ну и как мне требовать у него разобраться, если мне и самой это не под силу?

Спустя минуту Кас снова заговорил:

– Знаешь, ночью я пытался выстроить логические цепочки из понятных мне алгоритмов, но... кажется что-то просто не поддается сухому анализу. Но я еще раньше понял, что ты удивительная тери. Вкусная, как самые сладкие ягоды малины. Добрая, не похожая на остальных. И я буду защищать тебя даже ценой жизни. Джули, если посудить, это ведь не так и мало.

Такое приятное тепло исходило от его тела, как и от его голоса.

– Да, – на выдохе произнесла я. – Не мало.

Стоило вслух это признать, как Кас заметно расслабился и вновь взглянул на меня, подперев ладонью свой подбородок.

– А сама ты?

– Что? – не поняла я.

– Что ты чувствуешь к... не совсем мужчине.

От таких слов я практически поперхнулась воздухом. Никогда не считала себя жестокой, но отвесить оплеуху этому болвану хотелось жутко. Даже не знаю, как в итоге сдержалась.

– Чувствую, что ты как был идиотом, как и остался, – моему шипению позавидовала бы рассерженная гадюка. – С чего это ты не совсем мужчина?

Да уж. Угораздило же связаться с упрямым собственником, напрочь игнорирующим правила. Ах да, обожающим копаться в себе с упорством стада баранов. И ведь не отдам никому, и самому не позволю уйти, ибо нужен. Такой потери моя жадная внутренняя жабка мне не простит.

– С того, что я синт, – выдал он.

– Ну, для меня все не так однозначно. Ты нечто большее, Кас. Ты чувствуешь. Само по себе это сродни чуду. А когда это началось?

Нахмурив брови, он хмыкнул и откинулся на подушку, уставившись в потолок. Однако нашел мою ладонь и переплел со мной пальцы.

– Знаю, что чувства проснулись, когда я увидел тебя в ванной, под водой. И когда понял, что чуть не опоздал, – пару секунд он подбирал слова. – Как будто сработал какой-то внутренний триггер, а потом накатило...

Повисла пауза пока я тянулась свободной рукой к инфотабу. Нащупала устройство на тумбочке рядом и решительно активировала.

– Внутренний триггер, говоришь. Смотри, – я указала на то, что в тот вечер привлекло мое внимание. Кас приблизился и теперь теплое, такое живое дыхание танцевало у моего виска, запуская вполне понятную цепную реакцию по всему телу. Но не сейчас, приказала я довольным мурашкам. У нас впереди еще куча времени. – Это программный код одной из твоих матриц. И если остальные вполне понятные, то этот не выходит у меня из головы.

Листнув страницу, я раскрыла полный список. Да уж. Держу пари, я первая тери, которая показала своему синту «начинку» его мозга.

И замялась, когда в поле зрения попала самая первая программная матрица.

“Сто способов и поз доставить тери удовольствие в постели. От прелюдии до оргазма.”

Кас ее тоже заметил, это было ясно по тихому мужскому смешку и лукавому взгляду золотистых глаз, которые я всеми силами старалась игнорировать.

– Вполне понятные, значит... – бархатистый шепот раздался над самым ухом.

– Ты понял, о чем я.

Кас хитро хмыкнул.

– Да уж, не дурак.

– Так вот, – выпалила я, боясь растерять свой настрой. – Видишь эти инициалы в коде? – он кивнул. – А вот мое имя, – пролистав вниз, я указала пальцем. – И здесь тоже, но уже сокращение. Может благодаря этому коду ты и стал чувствовать. Может, тебе как раз открылся тот самый триггер. Или что-то… сломалось? Эти инициалы, почти уверена, что они означают Кристиан Руан, – я перехватила его вопросительный взгляд и с готовностью пояснила: – Так звали моего дедушку.

Теперь, казалось, что Кас задумался над моими словами слишком серьезно. Он молчал, хмурил брови и поджимал губы, а я все ждала. Когда ожидание готово было прогрызть во мне дыру, не выдержала и спросила:

– Кас, ты помнишь, куда спешил, когда я только тебя разбудила? Еще до того, как привязала к себе своим именем? Ты будто не мог ждать, старался быстрее уйти. К кому-то…

– Да, кажется я понял, Джули, – сердце замерло, а наши взгляды встретились. – Я спешил к тебе. Но ты назвалась и спешить стало незачем. Ты и так оказалась рядом.

Такого я точно не ожидала. Слишком фантастично, чтобы это было правдой.

– Ко мне?

– Я почти уверен, – сжав еще крепче мою ладонь, он пояснил: – Я уже видел тебя. И твоего дедушку. Восемь лет назад.

Шок. Чистый и неразбавленный. Так можно было охарактеризовать мой ступор. А рассказ Каса о воспоминании, когда он мастерил для меня воздушного змея и вовсе казался сказкой. Если бы не одно но… Я помнила этого змея. Ярко-зеленого, с разноцветными ленточками на хвосте. Как он парил в розоватом ариньонском небе, подгоняемый ветром. Будто это было в прошлой жизни. Кирпичик за кирпичиком, в голове выстраивалась цельная картинка.

Теперь совершенно точно ясно, что программный код Каса дело рук дедушки. Ба ненавидела синтов, и он его прятал. По словам парня, когда он решил порадовать маленькую меня, дедушка удивился. Похоже, и сам не ожидал такого стремительного результата от собственного эксперимента.

Теперь что не ясно: почему чувства начали просыпаться и в других? Я хорошо помнила слова Мальди о тех синтах, которые отказались повиноваться хозяйкам. И легко сопоставила их с признанием Каса относительно Сэта. Он тоже такой как они. Он уже не робот. Но еще и не человек. Однако намного ближе ко второму, ведь ему доступен весь спектр эмоций. Злость, тоска, грусть, душевая боль, привязанности и… любовь. Где та грань, когда перестаешь быть машиной и становишься человеком? Я не знаю. Пока.