Я промолчала, а отец Таккер, кажется, уверовал в свои собственные слова. Посмотрел на свою паству:

‑ Корнелия Таккер, принеси ее молитвослов! – приказал он первой попавшейся на глаза девочке‑подростку.

‑ Но, святой отец, я не знаю, где он! – растерялась та.

Преподобный нахмурился, затем повернул голову в другую сторону.

‑ Молли Таккер, сходишь за молитвословом Эйвери Таккер! – выбрал он себе новую жертву. – Корнелия Таккер – два часа молитв и покаяния этим вечером вместо ужина. За то, что не приняла с радостью возложенную на тебя миссию.

Девочка всхлипнула, а Молли тотчас же кинулась выполнять приказ – побежала со всех ног к женскому Длинному Дому, где я прожила все эти годы.

Немного посмотрев на ее спину и подпрыгивающую рыжую косичку, я двинулась следом. Решила пройтись по деревне, хотя отец Таккер не давал мне такого позволения. Но мне искренне было на него наплевать.

Зигурт с Кайденом от меня не отставали.

Шагали рядом, и дракон мел хвостом мелкую пыль. Присматривали за мной и за остальными, но я знала, что здесь мне никто больше не причинит вреда. Я уже не боялась отца Таккера – наоборот, он показался мне жалкой жабой в золотой мантии, изо всех сил пыжившейся, чтобы объяснить пастве мое появление и поступки.

Но это было выше его понимания.

Не боялась я и приспешников преподобного – со мной была моя магия, которой я более‑менее научилась управлять, а рядом шли Кайден и Зигурт. Кто посмеет поднять на нас руку?

И даже Мэри нисколько меня не трогала – хотя она семенила рядом, то и дело спрашивая, почему меня не сожрали драконы и зачем мне понадобился молитвослов.

Неужели я собираюсь раскаяться в своих грехах и вернуться в деревню?! Но я должна знать: в этом случае наказание будет очень суровым! И еще – здесь меня никто не ждет, и мне не будут рады.

В ее голосе отчетливо слышалась ревность – судя по всему, Мэри в мое отсутствие жилось очень даже неплохо. До этого она считала меня главной соперницей в битве за внимание парней, так что возвращение Эйвери Таккер не входило в ее планы.

‑ Мэри, от тебя ужасно воняет ослиной мочой, – не выдержав, сказала ей. – Если тебе так нравится, можешь обмазывать свою голову чем захочешь, но сейчас держись от меня подальше.

Та отшатнулась. Ее рот растерянно искривился, после чего она все‑таки отстала.

‑ Как ты, Эйвери? – рискнул спросить у меня Генри, когда мы проходили мимо мужского Длинного дома.

У него в руках были вилы, но я знала, что Генри не поднимет их ни на меня, ни на Зигурта.

‑ Все хорошо, – сказала ему. – В академии выдалось несколько свободных дней, вот я и решила навестить свою деревню. Потом отправлюсь в гости к своей подруге, после чего вернусь назад, на свой Летающий Остров. Либо на драконе, либо через транс‑переходы.

Подозреваю, Генри ничего не понял из моих слов, и мне на миг стало его жаль. Так же как остальных в этой деревне, кто не видел ничего дальше своих общинных полей и не слышал другого, кроме обличительных речей отца Таккера.

Но при этом я понимала, что мне здесь ничего не изменить. Я не имею права вмешиваться и разрушать устоявшуюся жизнь общины, ставшей для этих людей домом, в котором для них все просто и понятно.

Молитвы, работа и снова молитвы. И еще скромные радости по церковным праздникам.

Если кто‑то был в силах изменить свою жизнь, выйти из замкнутого круга, то только они сами.

Но вряд ли они этого хотели. Все, включая Генри Таккера.

Тут со стороны женского Длинного Дома показалась Молли; спешила в нашу сторону с молитвословом в руках. Взглянув на меня испуганными глазами, оббежала нас с Зигуртом и Кайденом далеко стороной, после чего протянула небольшую книжку в черном переплете отцу Таккеру.

Оказалось, вместе с жителями деревни и своими ближайшими приспешниками тот следовал за мной на приличном отдалении. Получив книгу, преподобный затянул молитву, а я принялась ждать, чем все закончится

‑ Вручаю тебе эту священную книгу, Эйвери Таккер! Так прими же, грешное дитя, Дар Богов! – торжественным голосом возвестил он.

Сделал в мою сторону несколько шагов и замер, с опаской косясь на Зигурта. Я подошла и взяла – мы не гордые.

Вернувшись, взглянула на Кайдена, затем на его дракона, после чего подкинула молитвослов в воздух, и Зигурт тотчас же выпустил из пасти пламя.

В толпе ахнули, а несколько женщин испуганно запричитали.

Но на землю упал…

Хотя нет, даже не упал, потому что я вскинула руку, активируя магическое заклинание, и пепла от молитвослова тоже не осталось. Его подхватила, разметала по сторонам призванная мною воздушная стихия.

В толпе снова ахнули, а я кровожадно усмехнулась. Потому что это было еще не все из представления, которое я собиралась устроить, и всех ждал заключительный акт.

Возможно, мне не стоило этого делать, потому что этим я бы все равно ничего и никому не доказала, но я больше не могла сдержаться. Мне надо было окончательно и бесповоротно перечеркнуть свое прошлое; сжечь его так, чтобы позади не осталось ни единого моста.

К тому же своим появлением и поступками я хотела показать, что существует иная, отличная от всего, к чему здесь привыкли, жизнь.

Поэтому я повернулась к Кайдену.

Шаг, другой… Он понял меня без слов – и то, я задумала, и то, что от него хотела. Обнял, властным жестом притянул к себе, после чего губы накрыли мои.

Это был совсем другой поцелуй, совершенно не похожий на тот, который у нас был во время Призыва. Дерзкий, дразнящий и разжигающий мою страсть.

Такой, какого никогда не видели в деревне Таккеров. Такой, от которого по моему телу разбежался огонь, а Мэри завистливо воскликнула:

‑ Папа, сейчас же это прекрати! Ты должен немедленно их остановить! Как они смеют целоваться, да еще и у всех на глазах?!

Судя по ее голосу, она мне снова до ужаса завидовала. Но тут Зигурт обвил нас кольцом, защищая от всего мира, оставляя нас одних, не позволяя никому и ничего прекратить.

Остановиться могли только мы сами, но не думали, не хотели этого делать, потому что это был... Пожалуй, их всех двух поцелуев в моей жизни я бы назвала его самым лучшим!

Наконец Кайден меня отпустил. Отстранил, но глядел мне в глаза; рассматривал мое лицо, словно не мог насмотреться. Я тоже на него смотрела, а внутри у меня танцевали звезды. Водили хороводы, хотя на улице был разгар дня.

Но, конечно же, Кайден Ритчер не был бы Кайденом Ритчером, если бы не попытался все испортить.

‑ На этот раз услуга за услугу! – негромко заявил мне.

‑ И что же ты хочешь за то, что я тебя вынудила?.. Буквально заставила себя поцеловать на глазах у всей общины, Кайден Ритчер?!

‑ Я многого хочу! – усмехнулся он. Сперва многозначительно уставился на мои губы, а потом, ничуть не смущаясь, его жаркий взгляд скользнул чуть ниже, на мою грудь, обтянутую плотной тканью лётной куртки. – Но, пожалуй, на этот раз мы ограничимся Балом Открытия, на который тебе придется пойти со мной, Эйвери Таккер!

***

Эйлин МакГилл, 19 лет назад  

Маллори стала странно себя вести, причем с самого утра, и Эйлин не могла взять в толк, что с ней происходит. Драконица не находила себе места и так долго крутилась на полу галереи, что по неосторожности снесла хвостом две колонны – хорошо, хоть крыша не обвалилась!..

Расстроившись, улетела на охоту, но вместо того, чтобы прикончить загнанного барана, Маллори бросила свою добычу и вернулась в Коринду.

Снова улеглась в галерее. Отказалась от принесенного завтрака, пристроила голову на хвост и уставилась в небо, словно чего‑то ждала.

Этому было, пусть и с натяжкой, но объяснение – все в Коринде ждали прибытия делегации из Туманного Предела и порядком нервничали. Заодно Эйлин ждала еще и утреннего страстного прощания со своим женихом, которого, в свою очередь, давно уже поджидали советники…