— Остановись, Уилл! Моя дочь жива. Тебе стоит принять этот факт, а заодно сообщить о нем Совету. Каким-то чудесным образом двенадцать лет назад Эйвери уцелела. Похоже, она провела эти годы на Суше, поэтому гаррешш не смог обнаружить ее раньше.

— Ну что же, это вполне логическое объяснение.

— Так все и было. Только вот…

— Что?

— Не думаю, что Эйлин спаслась. Заодно моя дочь понятия не имеет, кто она такая. Эйвери ничего не помнит из своего прошлого, но я помогу вернуть ей память, как только она попадет домой. Или, возможно, даже раньше.

Уилл Мастерс ненадолго задумался.

— Значит, все-таки война с Нерлингом, Власт? По-другому нам до Эльрена не дотянуться.

— Нет, — покачал Власт головой. — Обойдемся без кровопролития, раз уж МакГиллы все еще ничего не знают — ни кто она такая, ни кем она является для меня. Для всех нас!..

Принцесса Туманного Предела.

Наследница.

Пусть это слово не прозвучало в роскошной приемной королевского дворца, залитой солнечным светом из огромных распахнутых окон, но оно будто повисло в воздухе.

— Хорошо, Власт! Значит, мы пойдем другим путем. Эльрен, Академия… Ну что же, воспользуемся тем вариантом, который мы вчера обсуждали. Раз уж ты настолько уверен в том гаррешше!

Король, немного подумав, кивнул. Заявил, что он абсолютно уверен.

— И еще, Уилл… Мне нужен человек, на кого я смогу положиться, — добавил он. — Среди тех, кто отправится в Нерлинг.

— Мой сын, Власт! — тотчас же произнес первый советник. — Дункан будет в их числе и сделает все как нужно.

— Ты уверен? Нерлинг непредсказуем, и это может быть довольно опасно.

— Он готов на все ради своего короля и Туманного Предела. К тому же Дункан может стать отличным мужем для твоей дочери.

Король, помедлив, кивнул.

— Подготовь все! — произнес он. — Затем положи на мой стол для согласования. После этого обсудим еще раз, но уже с Советом.

Произнеся это, Власт вскинул руку, прощаясь, после чего пружинистой походкой направился к распахнутому окну. Он взлетел уже на третьем шаге. Его гаррешш расправил парус, и тот, напитанный воздушной магией, поднял короля в воздух, а затем, стоило ему покинуть дворец, вознес над городом.

Уилл Мастерс еще немного посмотрел вслед удаляющемуся правителю Туманного Предела, после чего отправился в зал совещаний, прикидывая собственные перспективы.

Ну что же, Нерлинг слаб, хотя еще об этом не догадывается.

Король Эван МакГилл так и не оправился после гибели старшей дочери, а его младший сын не из тех, кто сможет править страной железной рукой.

Так, как делал все эти годы его непреклонный отец.

Поэтому Нерлинг согласится на то, что предложит им Туманный Предел, после чего дело будет за малым.

Вернуть наследницу домой.

Это сделает Дункан, а у Уилла Мастерса наконец-таки появится реальный шанс посадить сына на трон. Сперва сделать Дункана королем-консортом, а потом его внуки будут править Туманным Пределом.

Неизведанные острова в трех сотнях километров от окраины Южного Архипелага. Суша

Солнце палило нещадно, словно собиралось любой ценой уничтожить все ее попытки вырастить дикую пшеницу на отбитом у джунглей и расчищенном участке земли.

Но Эйлин не собралась сдаваться. Работала не покладая рук, стараясь ни о чем не думать.

Например, о том, что из магии у нее осталась лишь человеческая, потому что ее драконица погибла у нее на глазах. И еще — что этих рук у нее только две, так как местные не слишком прониклись земледелием и помогали ей крайне неохотно.

Ничего, она справится и с этим!

Наконец над многострадальным полем собралась небольшая магическая тучка, из которой пролился дождь — все лучше, чем носить воду из ручья!

Эйлин счастливо вздохнула, распрямляя натруженную спину. Так и стояла, опираясь на сооруженную ею же тяпку. Потому что сорняки отчаянно покушались на драгоценный урожай — им вполне пришлась по душе разрыхленная, удобренная и поливаемая частыми магическими дождями земля.

И это тоже была проблема — очередная в бесконечном списке этих самых проблем.

Все годы, которые Эйлин провела на крохотном, затерянном посреди Великого Океана островке, она пыталась сделать жизнь местного племени чуть более цивилизованной.

Щедро делилась с ними секретами Нерлинга — учила выращивать пшеницу и овощи, разводить коз, делать сыр из их молока и печь лепешки, растерев зерно на импровизированных жерновах. Научила их стрелять из лука, потому что местные пользовались только копьями и дротиками; строить искусные ловушки и сторожевые башни, чтобы защитить племя от набегов воинственных соседей с трех ближайших островов.

Открыла школу и даже придумала для них простенькую письменность, адаптировав для этого старо-рунические буквы.

Заодно заручилась поддержкой местного шамана, и тот, пусть и через выпяченную, оттянутую деревянным украшением губу, все же позволил ей лечить раненых и заболевших, а заодно приоткрыл завесу над его собственным магическим даром.

И все это время Эйлин ждала…

Хотя нет, первый год, когда ее выловили из моря — едва дышавшую, с переломанными конечностями, почти обездвиженную, — она мечтала лишь об одном.

Умереть.

Ее дочь Эйвери сорвалась и упала с ужасающей высоты, но ниже того уровня, где ее смог бы спасти гаррешш, — а Эйлин тоже не успела прийти на помочь.

Выжить у Эйвери не было никакой возможности.

Эйлин пытались ее догнать, поймать, но… Она помнила подлый магический удар, жуткую боль в боку и неконтролируемое падение — хотя ее драконица все же очнулась и пыталась планировать.

Но водная гладь приближалась слишком быстро. Затем был удар и темнота.

Эйлин долго приходила в себя. Месяцами лежала в шалаше шамана, отказываясь бороться за свою жизнь. Мечтала умереть, понимая, что потеряла самое дорогое — дочь и дракона.

Но молодость одержала верх, да и шаман неплохо знал свое дело.

К тому же Эйлин внезапно нашла причину жить.

Она должна вернуться и покарать тех, кто это сделал. Отомстить тем, кто погубил Эйвери и разрушил ее счастливую жизнь.

Она даже знала кому. Предатели оказались из Нерлинга, из ближнего круга отца, и от этой мысли Эйлин становилось больно до невозможности.

Только вот выбраться с острова у нее не получалось.

На утлых суденышках по мелководью можно было доплыть если только до рифов, дальше за которыми жили морские чудовища. Эйлин видела останки тех, кто в погоне за тунцом неосторожно попадал в их лапы — иногда их искалеченные, разорванные на части тела выкидывало с прибоем на берег.

Корабли с Суши — как торговые, так и военные — по этой самой причине далеко огибали здешние воды, и за все годы на острове Эйлин ни разу не видела даже туманных их очертаний.

У нее оставалась лишь одна надежда — привлечь внимание пролетающего мимо всадника на драконе.

Но сначала надо было заручиться поддержкой племени, которое не совсем понимало, что им делать с упавшей с неба Большой Белой Женщиной — так ее называли. На это у Эйлин ушло еще несколько лет — доказать свою нужность, отбиться от желающих взять ее в жены, а заодно стать правой рукой шамана.

Но всадники в этих краях за все время так и не показались, и сейчас Эйлин прекрасно понимала, что выбраться отсюда ей поможет только чудо.

— Мисса… Мисса Эйлин!.. — подергав ее за платье, затараторила подбежавшая Инжени, девчушка лет десяти. — Мисса Эйлин… Драконаф нет! — это было едва ли не единственное, что Инжени выучила на языке Нерлинга.

Затем сразу же перешла на свой.

Оказалось, у Тайрис начались роды, и она очень ждет миссу Эйлин. Это их первенец с Уруном, и она доверяет только Большой Белой Женщине.

Ждет ее и Горгул, который отправился охотиться на диких коз — ему хотелось принести нескольких козлят для загона миссы Эйлин, но он сорвался со скалы.

Горгул жив, но сломал себе руку.