— Не бойтесь. — Убрав именной меч в ножны и отцепив их, я мысленно попросил Роктус принять его форму и под удивлённые вздохи провёл лезвием по ладони. — Он не причинит вреда.

Канох попросил одного из учеников сходить за тренировочным образцом, а сам немного размялся. К удивлению, я не услышал хруста его костей. Тряхнув напоследок головой, он спросил:

— Может, условия выставим?

— Мне не нужна победа, но и слишком не усердствуйте… кстати, как вас?

— Мастер Паркат. Это моя площадка.

— Мастер Фура. Учился и работал инструктором у ялов. Начнём?

Мы приняли боевые стойки друг напротив друга и, дождавшись сигнала — отмашки одного из его учеников — сошлись в бою. Противник двигался умело и легко, на сколько позволяло тело каноха. Удары он наносил с осторожностью, хотя я отлично понимал, что если бы попал под такой в настоящем бою, мне бы грозила глубокая рана или перелом. Это, смотря куда и какой частью клинка ударить. Для себя же я сделал установку — использовать в бою только канохские приёмы и по неопытности получал всё больше ударов, а сам наносил только изредка. Нет, я не редко знал, куда Паркат ударит в следующее мгновение, но собственные движения мне приходилось сначала осознавать, а уже потом выполнять. Тело, не наученное ими, тоже не слишком помогало.

Наступил момент, когда противник на столько разошёлся, что повалил меня на спину. Но он быстро пришёл в себя, убрал меч за спину, а мне протянул пустую руку.

— Попросил же не усердствовать, — сдавленно сказал я, поднимаясь на ноги. — У-ух. — Надо сказать, синяков и розовых полос на коже мне Паркат оставил немало.

— Тебе скорости не хватает. Ты будто каждое движение обдумываешь.

— Так и есть, — кивнул я ему, сдавленно улыбнувшись. — Вам, кстати, не нужен ученик?

— Ещё одного я не возьму, — ответил он, покачав головой. — Но от помощника не откажусь, тогда и группа побольше будет.

— И чему я их научу?

— Не нужно скромности, я видел твой танец. Движения точные, ошибки ты увидишь.

— Остаётся вопрос, сколько я тут пробуду, — пробубнил я, понимая, что рано или поздно снова куда-нибудь отправлюсь. Опять же, убедившись, что всё здесь будет в порядке, мне предстоит представить отчёт Дариулю.

— Хотя бы месяц? — с надеждой в голосе спросил Паркат. Похоже, он услышал меня. — Здесь прекрасно кормят, и места тебе хватит.

— Вы знаете, чем завлечь, — усмехнулся я. — С самого утра ни крошки в рот не положил.

Как оказалось, Паркат планировал изменения и не знал, с кем бы посоветоваться, а тут, как на удачу, в городе начали перестройку, много дармового материала остаётся, да ещё и я со стороны прибыл. Пока я ел, он исправно мешал мне, задавая вопрос за вопросом, но в какой-то момент я не выдержал и сказал, что пока не ознакомлюсь с расписанием и не поем, ничем помочь не смогу.

Начали работать мы в кабинете каноха — небольшом довольно пустом деревянном помещении с дверью, окном, столом и парой стульев. Стол канох заполнил бумагами и письменным инвентарём, а на стене прямо над ним на ремне висели ножны с мечом. Первое, о чём он меня попросил — посмотреть график тренировок и подсказать, какие внести в него изменения, а то канохи устают. Примерно представив, как гонял ялов, и учтя местное времяисчисление, я быстро набросал новый график рядового на целый день. После этого канох попытался, было, спихнуть на меня большую часть своей бумажной работы, но я твёрдо сказал, что ничего в этом не понимаю. Согласился только подсказать по вопросам организации распорядка дня и паре других.

— Мастер Фура, а ты сам откуда? — спросил Паркат, отложив какую-то часть своей работы на завтра. — Что ты для ялов сделал?

— Это-о очень хороший вопрос. — Честно, я знал, что ответить, но канох застал меня врасплох. — Издалека.

— И сколько тебе оборотов? — Паркату, видать, очень хотелось узнать обо мне побольше, но мой неполный ответ, похоже, удовлетворил его.

Вспомнив, сколько мне, я на секунду взгрустнул. А ведь я свои сорок четыре не отпраздновал. На Земле каждый год устраивал себе небольшое торжество, обязательно приглашал Тихонова, некоторых других друзей.

— Что не так?

— Нет, ничего. Просто, вспомнил кое-что. Мне сорок четыре.

— В это сложно поверить, — ответил канох, внимательно меня разглядывая. — Ты гораздо моложе выглядишь.

— Только прошу, никому не говорите. Будет ученикам ещё стимул.

— Это интересная мысль, — усмехнулся он.

— Нахватал у ялов. Сам когда-то на это попался, — усмехнулся я. — Там поди ж ты, пойми, старик перед тобой или юноша.

Мы продолжили в тишине, и теперь в воздухе периодически возникал скрип стержня по бумаге, да жужжание пролетающей мухи, угодившей сюда, когда мы только зашли. Поднявшись с места, я прошёлся по комнате и присмотрелся к насекомому поближе. Канох отложил скрипящие письменные принадлежности и проследил взглядом за мной.

— А что про еду скажешь? — спросил он.

— Да нормально, вроде кормите. — Муха удрала в считанных сантиметрах от моей ладони и, навернув несколько кругов вокруг макушки каноха, села на противоположную стену. — Зараза!

— Ну да, ты вон как быстро всё съел.

Он задумчиво хмыкнул, а я пошёл к цели.

— Вообще, по своему опыту знаю, инициативы от начальства никто не любит. — Наконец, в кулаке зажужжало, и я направился к выходу. — Лучше сообща решать.

Только открылась дверь, и я выпустил насекомое на свободу, внутрь залетела другая. На этот раз крупнее. Плюнув, я сел на стул, откинулся на спинку и положил ногу на ногу. Канох, видя мою досаду, снова усмехнулся и продолжил писать скрипучим стержнем по желтоватой бумаге.

Когда работа с канцелярией завершилась, мы с Паркатом вышли на площадку, где ученики уже ждали нас. Мастер скомандовал построение, а меня попросил стоять рядом. Все, как на уроке физкультуры, выровнялись по линии на земле. Только по росту не встали.

В строю я не нашёл ни одной канахи, и меня это ничуть не удивило — память Готлода снова подсказала, что у канохов за их долгую историю сложилось довольно жёсткое разделение по половым ролям. Тут дело даже не в слабости или силе, а в строении организма и способности выдерживать боевые тяготы и даже просто переносить боль. Канохи, даже будучи под влиянием сфер, невероятно ревностно охраняли канах от малейшего вреда, а те, в ответ, делали возможным само продолжение рода. Более того, чем лучше себя чувствует канаха, тем здоровее будет потомство. А поднимать руку на них — чревато как биологически, так и по законам Аздахара. Даже если такое случалось в тайне от посторонних, по младенцу сразу становилось понятно, как к канахе относятся в семье, а традиция — выносить ребёнка на свет и хвастаться им — у канохов сильна уже много веков. Ко всему прочему, в семье принято иметь не меньше трёх детей. Возможно, именно поэтому в какой-то момент канохов стало так много, что континент с обширными болотами грозился не выдержать дальнейшего роста населения.

«Вы все…!» — вспомнилось мне, но продолжение скрылось за голосом каноха.

Паркат уже официально представил меня и сказал, что с этого момента я буду ассистировать ему, следить за правильным выполнением приёмов и учить тех, кто их выполнить ещё не в состоянии. Он объявил о том, что теперь канохи будут изучать не только дисциплину ближнего боя, но и дальний бой — луки. Когда он заговорил об изменении времени тренировок, канохи напряглись, но услышав, что теперь на отдых им будет дано больше времени, обрадовались. Беззвучно, конечно, но лица всё выдавали. Под конец он приказал обращаться ко мне, как к мастеру жёлтой линии. К слову, она примерно равнялась моему ярлыку ланни у ялов, только где-то на второй ступени.

Тренировки для учеников и для меня начались относительно слаженно. Возможно, причина в том, что они знали, кто я. Возможно, потому что слово Парката здесь имеет большой вес. Канохи работали по мере своих сил, но и я старался не загонять их. Отрабатывать движения приходилось не только им, но и мне. Заставляя тело запоминать их, я понимал, что такая техника боя будет хороша только против канохов, поэтому в перерывы, когда на площадке никого, я мешал технику канохов с ялийской и запоминал лучшие комбинации. Уж это у меня получалось хорошо. Паркат в какой-то из дней даже подсуетился и нашёл мне ленту бледно-жёлтого цвета.