До меня через огонь донёсся рёв, наполненный болью, а изнутри большого тела раздались взрывы, просвечивающие чешую. В какое-то мгновение я даже увидел грудную клетку несчастного, после чего он больше не смог держаться на лапах и повалился на землю, заставив её содрогнуться снова. Мне в голову пришла мысль, что в этот самый момент лучше отбежать на безопасное расстояние, что я и сделал.

Огонь из пасти и рёв прекратились, но я услышал неприятный треск. Крылья дракона ярко засветились, а затем их объяло пламенем. В мою сторону полетели тысячи и тысячи искр, горячий ветер обжигал, и даже руки, которыми я закрылся, не сильно защищали от мелких раскалённых иголочек. В отличие от предыдущего, этот умирал долго, и в какой-то момент мне даже стало жалко его.

Раздался взрыв, и, несмотря на расстояние, меня сильно толкнуло, от чего я упал на спину и на какое-то время потерял способность дышать. К счастью, на этот раз обошлось без переломов, хотя, кажется, головой я всё-таки приложился. В ней поселилось чужеродное неприятное ощущение, которое, впрочем, скоро пропало, оставив после себя сильнейшее головокружение.

Помимо рассудка ко мне ещё довольно долго возвращался слух, и то, когда я смог слышать шум ветра, противный писк не покидал слуховые каналы. Кому знать, что бы со мной случилось, не будь я тренирован? Взрывная волна — не лучший способ умереть, но, к счастью, я его избежал.

Усевшись прямо на камень, я одной рукой подпирал собственное тело, а другой тёр виски в надежде на то, что это поможет. Вставать я пока не спешил, зато шумно дышал и пытался осознать, что только что случилось. Странно, но после первого раза второй не подарил мне тех же ярких ощущений. Вроде, и существо разумное убил, но разум к этому стал неожиданно холоден, однако я осознавал себя, понимал, что происходит и где нахожусь.

Когда карусель немного отпустила, я рискнул встать на ноги и поковылял в обратном направлении, чтобы подобрать лук и выпавшие из колчана стрелы. Да уж, без ремня с этим колчаном делать нечего, разве что вести огонь с одной позиции.

В какой-то момент голову так повело, что я чуть не навернулся. Хотелось закрыть глаза, но что-то мне подсказывало, что если я это сделаю, желудок вылетит вместо содержимого и начнёт на меня материться. Ему вряд ли будет дело до того, кто на самом деле виноват в моём нынешнем состоянии.

Решив немного отдохнуть на брусчатке, метрах в десяти от мирно лежащего оружия, я задумался о том, как ещё мог протекать наш бой. Теоретически, с той позиции, которую занял в момент проникновения в разум, я мог не только что-то узнать, но и изменить. Например, оборвать некоторые связи или даже изолировать неестественно тёмные объёмы от здоровых. Сложно сказать, добился бы я в таком случае успеха, но теперь это уже бессмысленно — нужен живой подопытный. А по сути я прорвался, как если бы шёл по лесу сквозь паутину. Она налипла в виде обрывков знаний, от которых смысла не так, чтобы слишком очень много. Проклятие, я даже не понял, как смог выудить то, что мне нужно, хотя в стрессовой ситуации это казалось мне очевидным. В общем, мне не давала мысль, что при спокойных обстоятельствах я мог не просто усыпить дракона, но в какой-то мере даже привести его разум в порядок. А может, и полностью, хотя реального времени ушло бы не меньше недели.

Наконец, вращение планеты вокруг меня прекратилось, и я встал немного твёрже. Чтобы хоть как-то перебить писк, я придумал воткнуть наушники и включить плеер, после чего поднял с дороги лук со стрелами и рядом с эпицентром взрыва подобрал несколько больших чешуек с золотистым отливом в качестве трофея. Плевать на заряд, в этот самый момент мне это нужнее, да и по дороге стало идти приятнее, пусть я до сих пор так и не обулся ни во что.

Вскоре я увидел впереди знакомый уже невысокий сруб, где между брёвнами вместо пакли лежал мох, а крышу закрывала плотно уложенная солома. От туда невысоко торчала грубо сложенная труба, из которой к небу тянулась тоненькая струйка дыма.

Дверью дому служили соединённые в большой квадрат из грубо отёсанных досок, а окон с этого угла я, как и в прошлый раз, не увидел. Дом продолжал упрямо стоять и не думал разваливаться, хотя, как я понял, хозяин следит за ним.

Когда я подошёл ближе, увидел слабый свет, проступающий сквозь щель под дверью. Возможно, в этот самый момент там кто-то есть. Может, тот же марн, кому знать? Так или иначе, я решил, что ногам, а в особенности, голым ступням дать отдых будет не лишним, и постучался в дверь.

К сожалению, никто не вышел ко мне с распростёртыми объятиями, и я, не долго думая, зашёл внутрь сам, после чего прикрыл за собой дверь. Наконец, я смог отпустить магию, согревающую ступни и пройтись по шлифованным ногами хозяина доскам пола.

В отличие от прошлого раза, в этот момент внутри царил относительный порядок, да и светлее немного стало, хотя это полностью заслуга люмена, чьё условие я произнёс. У стены стоял стол со стулом и бочка, закрытая крышкой, а в самом центре находилась печь с огнём внутри, откуда и исходил свет, прерываемый несколькими столбиками, подпирающими балки чердака.

Усевшись на стул, я принялся ждать, попутно разминая немного запылённые в дороге ступни. Они чудом не истёрлись, пока я прыгал от атак дракона, но болели жутко. Только после этого, хлопнув руками, я потянулся к кошелю, чтобы задобрить хозяина, если не дождусь его. Впрочем, он вскоре явился, возвестив о своём визите громким скрипом двери. В отличие от меня, он её распахнул резче. В тот же момент я встал и глянул в проём, где показался старый широкоплечий марн с довольно большим, но пропорциональным пузом. Его одежда с прошлого раза не слишком изменилась, разве что потёртостей добавилось и швов от бытовых повреждений. Борода, завязанная узлом с ввитой в него бледно-жёлтой тканью, немного мешала узнать, сколе ему оборотов, но чёрные убранные назад волосы говорили об относительной молодости и никак не вязались с морщинами на лице, которые давали ему не меньше шести десятков.

Из одежды на его плечах лежал серо-зелёный плащ, у широкого кожаного ремня висели ножны с мечом, под которым я увидел полосы на синие чёрные полосы на спускающихся до щиколоток свободных штанах. К слову, металлического «свитера», который мне врезался в память, при нём не оказалось, но и в доме я его нигде не увидел.

Марн, увидев меня, тут же положил руку на оружие, но я успел приподнять свои в примиряющем жесте и, кажется, это сработало. Марн задумчиво склонил голову на бок, а следом я заметил едва различимую ухмылку на его лице. Что же, отбой тревоги, и я, припомнив, чему меня учил Вадис в Плаишкоре, протянул в его сторону открытую руку ладонью вверх. Марн, подумал пару секунд и ударил в неё торцом кулака. По задумке, гость показывает, что безоружен, а хозяин, принимая этот жест, хлопает или легонько ударяет по руке, показывая, что готов к диалогу. В общем-то, прямой аналог классического рукопожатия, хотя у марнов таких жестов несколько на разные случаи жизни.

— Фура, человек, — представился я, уступая марну единственный стул у стола. Он не спешил садиться или отвечать, подошёл к бочке и сделал несколько глотков воды.

— Задело огнём?

— Пустяки, — махнул я рукой в сторону, откуда пришёл. Марн проследовал взглядом туда же и удивлённо поднял брови. — Что?

— Там лежит взрослый дракон. Как ты выжил?

— Сам в шоке, — пожал я плечами и подошёл к печке, где огонь вдруг разгорелся ярче. Наблюдательный марн это, конечно же, заметил. — Именем поделишься?

— Барвис, — сказал он.

— Это, — неуверенно пробубнил я, — простите, что без приглашения.

— Буде рады! А то одни ялы. Что с Ильки, что с Кóрмы ходют туда-сюда. Уже хотел стрелять их. Почуяли зелёные, и больше не ходют. — Он вдруг встал и повернулся к выходу. — Скорь буду.

Барвис ненадолго удалился на улицу, но вернулся с ещё одним стулом. Поставив его у стола, начал хлопотать, убирая хлам и письменные принадлежности, а я присел.