Несмотря на заявленную проходимость, и на этой кромке нашлись переходы и разрывы, где приходилось ступать коротко и аккуратно. Там я боялся даже лишний раз вдохнуть. В такие моменты я даже думал, что мне пригодились бы способности превращаться в какое-нибудь невероятно ловкое и устойчивое животное, но они что-то не проявлялись. С другой стороны, кто знает, может, кошки тренируют свою грацию всю жизнь, а я окажусь на уровне какого-нибудь котёнка, который выше собственной спины даже не прыгнет?

— Мда-а, что дриан, что друани — всё одно — хреновый, — сквозь зубы процедил я, перепрыгнув очередной разлом.

— Что ты сказал? — не понял Насгин.

— Да, не важно, — махнул я рукой.

— Ты идёшь к драконам, от них мыслей скрыть не получится, — поучительным тоном сказал он. Только палец вверх не поднял. Казалось, ему путешествие только в радость, и он даже не запыхался.

— Но ты же не дракон, а если б пролез мне в голову, то и не спрашивал бы! — Старику на это ответить оказалось нечего.

«Как теперь назад возвращаться?» — Подумал я и остановился, озвучив тот же вопрос вслух.

— Честно? — спросил он. — Надеюсь нам помогут. Но там есть неплохой спуск. От него, правда, плыть надо, но там не далеко.

— Между прочим, время пролетело как-то совсем незаметно.

— Тоже так кажется, — ответил Насгин. — Мы близко.

Последняя часть пути оказалась на удивление лёгкой. Там и подъём совсем незаметный. Разломов тоже больше не встретилось. Мне оставалось только равновесие держать, так как тут уже и деревьев не росло. Только голые скалы, где изредка ещё лежит снег.

— Чёрт! — бросил я, когда потянулся, чтобы подобрать плащ перед очередным прыжком.

— Что?

— Похоже, я у тебя плащ оставил.

— Мы почти на запястье, на обратном пути захватишь.

На «запястье», как его обозвал Насгин все три линии крыла сходились в одну точку, образуя одновременно вершину в целом довольно пологой горы. Там расположился небольшой, но симпатичный оазис, который с Пламенных Гор я ни с какой точки не увидел бы. Разве что его край с места, где проводил опыты с ялом.

Несмотря на высоту, снега здесь не было, а вместо холода на нас напала жара, от которой я, впрочем, не потел. Одежда на мне лежала и впрямь очень лёгкая, что нельзя сказать о Насгине, на висках у которого уже появилось несколько блестящих дорожек.

Осмотревшись, я заметил, что мы подходим к окружённому пышными лиственными кустарниками небольшому полю с примятой травой, будто бы тут на ночлег устроилось стадо слонов, а потом куда-то делось. Однако, поняв, кем были эти «слоны», я почувствовал в районе солнечного сплетения укол и непроизвольно сглотнул. К нему вела широкая тропа, по которой мы с Насгином и вышли в центр.

— Ты в порядке? — спросил Насгин, увидев, как я оглядываюсь в неуверенности.

Казалось бы, тогда с Халуном на Тропе я кое-как ещё справлялся с собой, видя в небе десятки крылатых, но в этот самый момент, когда на горе не было ни одного, мне стало по-настоящему страшно.

— Не уверен. Впервые я к ним так близко. Представляешь, я всю жизнь считал драконов сказкой, но попал сюда и стою в сердце их острова. Как думаешь, что я чувствую?

— Я не прошу тебя не бояться, страх это нормально, — ответил он, проходя между кустами и дожидаясь, когда я проследую за ним. — Постарайся только не грубить.

— Как-то не до этого, знаешь? — ответил я, когда пробрался через ветки к небольшой площадке за оазисом, где траву сменило небольшое поле со множеством белых цветов. — Кстати, где они?

— Они не показываются, когда здесь есть кто-то, но будут говорить.

Никаких ограждений в виде кустов больше не окружало нас — на краю лишь обрыв, и мы, сложив сумки, приблизились к нему. Бросив взгляд вниз, я ужаснулся. Высота в несколько сотен метров заставила сердце неприятно вздрогнуть, но я вздохнул и отошёл от обрыва.

— Как высоко, — выдохнул я, и в следующее мгновение мою голову заполонил чей-то завораживающий голос. Он не принадлежал ни мужчине, ни женщине, звучал одновременно мягко и твёрдо, и при этом создавалось такое впечатление, что говорившие где-то поблизости. Голос создавал в голове очень размытый и непонятный образ, который я не мог распознать и не мог понять, откуда он исходит. Обычно, если я с кем-то мысленно общался, мог безошибочно найти его в пространстве, а в этот момент видел сразу несколько быстро сменяющихся образов. Может, и разговаривал со мной не кто-то один, а сразу несколько драконов?

«Вот и ты, человек. — Казалось, чтобы понять, что мне сказали, мозг сам на мгновение отключил все остальные органы чувств, от чего я пошатнулся. — Будь гостем в Пурпурном Крыле».

— Здравствуйте, — ответил я вслух и, чтобы не потерять равновесие, по-турецки уселся там же, где стоял. От неожиданности меня всё ещё трясло, но страх необъяснимо покинул меня, а удивление мысленное общение, пусть и такое необычное, вызвать не смогло. — Извините, не знаю вашего имени.

«Нас много, это не имеет значения, Фурга. И ты можешь говорить мысленно».

На мгновение я вспомнил, что разок обозвал себя этим ошибочным именем на корабле, но поправлять собеседни… ков не стал. Зато убедился в своей догадке, что говорит не кто-то один, а сразу несколько. Вряд ли для них это большой труд.

«Наверное, я должен спросить, что случилось, почему меня в Крислем принесли именно вы?» — Мысленный диалог очень отличался от обычного, и такие длинные фразы не казались мне странными в этот момент.

«Это тоже могло не иметь значения, однако в твоём ответе нуждается один из нас».

«Вам нужен ответ от меня?»

«Есть один спор, в котором мы не можем прийти к согласию уже много оборотов. Может, это и высокомерно, но нам нужен был голос со стороны. Мы заметили среди ялов человека, который жил там и не проявлял ни крупицы чуждости, долго изучали тебя, видели твои потери и решили, что ты сможешь дать самый беспристрастный ответ».

«Глава, — неожиданно встрял отдельный голос, принадлежащий, похоже, кому-то одному. — Вы необычно многословны». — Сказал он это с капелькой иронии, и я понял, что как и тогда, драконы передо мной красуются. Но теперь уже почём зря.

В голове в миг выстроилась понятная картинка, из-за которой я лишь смешливо спросил:

«Неужели полсотни драконов, как в кино, пришли только, чтобы понаблюдать за одним единственным двуногим?»

«Конечно же нет! Нас много больше! — гордо воскликнул тот единичный. — Но на тебя смотрел только один».

В тот же момент у меня в мыслях промелькнуло, что не плохо бы сдружиться с ним, а то столько компромату… и, судя по всему меня «услышали».

«Человек, — вновь заговорило множество, — Спор о драконе, который ещё не освобождён из камня, однако, если ты согласишься его освободить, тебе придётся разделить и его миссию — найти бездомные камни и принести их в гнездо».

Мне сразу же пришло понимание, что тот не в плену, а как бы в скорлупе, в яйце. И это, судя по образам, тот же самый дракон, который следил за мной в Илибезе. В возможностях разумов крылатых я не сомневался, но чтобы ими обладал совсем детёныш, это удивило. И мои мысли снова «услышали».

«Он — не детёныш, — строго ответили мне. — Горпас ждёт перерождения много оборотов и ещё больше жил до этого».

— Горпас, — попробовал я слово на вкус. Произнесённое голосом гнезда, оно имело бóльший смысл, чем просто набор букв. Но даже так в голове возник какой-то образ, который, впрочем, быстро испарился.

«Что ты ответишь?» — спросил меня уже другой одинарный голос. В нём я уловил образы надежды и предвкушения, которые в какой-то мере передались и мне.

Тяжело вздохнув, я понял, что в моих руках снова судьба разумного. Более того, если я соглашусь на желанный им исход, на мне повиснет задача по поиску потерянных камней — яиц драконов. Разумеется, я помнил о том, что меня спасли, и рано или поздно этот долг заставит мою совесть завопить, но вместе с этим я боялся, что моё возвращение домой снова придётся отложить. Но самое главное, оба варианта теперь являются для меня равнозначными. Продолжить жить здесь и надеяться, что дальнейший мой путь не будет состоять из одних только потерь? Попытаться уговорить драконов вернуть меня обратно, не зная даже, смогут ли они?