Лук Андрея, в отличие от моего, ничуть не пострадал, но его я решил отнести Дариулю. У него из куска дерева получаются хорошие вещи, а если это кусок уже живого дерева, должен получиться вообще шедевр. Когда мысли дошли до него, я долго не думал — побежал по деревне. Дариуль выслушал мои пожелания и обвёл оружие Живой Листвой, но предупредил, что полный результат будет только через день или два. Он не стал отрицать возможности возвращения Гнису, но когда я рассказал ему про ящик, невесело пошутил, что два гроба — большая честь даже для Гнису.

Чтобы не нести тяжёлый груз в руках, я отыскал дома небольшую тележку — тоже один из трофеев с заданий и, погрузив на неё заполненный ящик, пошёл по дороге в лес.

Особенная «благодарность» Дариулю: я невольно представлял себе, что позади не сундук, а гроб. И действительно, иначе не скажешь. Иду с красивым ящиком, внутри которого вещи того, кто ушёл. Ещё и на кладбище. Останется только закопать. Вот неудобно-то получится, если встречу его по дороге!

Четверть пути, половина, ещё больше, и вскоре я увидел ворота. Точнее, одну лежащую воротину, а другую ещё стоячую, но заклиненную. Похоже, здесь так давно никого не было, что металл до основания выгорел. Сырость от болот поблизости, тень от деревьев и стоячий воздух только помогли этому.

На железных палках тележка несколько раз звонко подскочила, но содержимое не пострадало. Затем колесики равномерно застучали по выложенной камнем дорожке, и мне идти стало легче.

Андрей как-то рассказывал, где он появился и даже немного место описал, но я решил, что лучше всего будет поставить ящик на дороге, где деревьев поменьше. Если он появится, наверняка пройдёт именно здесь, если в Кормашан не свернёт.

— Надеюсь, память тебя не подведёт. — Я глубоко вздохнул. — Добро, начинаю. Скрибо…

Тяжело дыша, я шёл обратно. Тяжесть была не в ногах, а на душе. Воротина ещё не показалась из-за темноты, а я чувствовал, что вот толе-что попрощался с кем-то. Нет, на словах так оно и получилось, но мне казалось, меня покинула надежда. Нет бы отпустить душу, но камень стал ещё тяжелее, чем до этого. Я даже до дневного света просидел, ожидая чего-то, но никто не пришёл. Чтобы мы разминулись, должно было произойти что-то невозможное.

Прокляты те несколько дней, которые тянутся после смерти родных, любимых и друзей. Невозможно и мгновение думать о чём-то кроме них. И эти мысли каждый раз причиняют боль. Сильную, иногда даже мешающую дышать, а после тяжело глотаешь воздух и прогоняешь её прочь. Лучше, если в такие моменты чем-то занят, иначе облегчение становится редким или вообще не наступает. Однако, вскоре разум сам восстаёт, кто-то рыдает, кто-то пьёт и в конце многим становится легче.

За воротами деревья росли гуще и ещё сильнее закрывали небесный свет. Лес так и назывался «Темень», и если посмотреть в чащу, видно не больше нескóли деревьев, а дальше сплошная темнота. И видится там всякое. В этот самый момент будто бы проползло какое-то большое животное с длинным хвостом и большим горбом. Мне даже послышался хруст от туда. Тень застыла и растворилась, но в ней появились два глаза. В груди всё сжалось, я зажмурился и пошёл ещё быстрее.

Неожиданно с той же стороны раздался громкий рык. Настоящий, вовсе не похожий на наваждение. Резко развернувшись, я увидел большого чёрного дракона, похожего на Горпаса, но это оказался не он. Крылатый медленно подползал, хищно смотря на меня двумя уже одинаковыми глазами, а я точно запомнил, что у Горпаса они разные.

Взяв ручку тележки покрепче, я попятился. Дорога позволяла не оглядываться, чтобы не споткнуться. Дракон же так и продолжил идти на меня, рыча, а разговаривать мысленно, как Горпас, не думал. Он догонял, поэтому я решил действовать. Тележка хоть и могла поднять большой груз, сама весила немного, от чего я смог замахнуться. Крылатому прилетело прямо по виску, от чего он сразу же потерялся и затряс головой. Второго удара не случилось — бросив уничтоженный транспорт, я побежал в чащу и уже по ней в сторону Светлого. Даже если бы у меня оказалось оружие, пытаться сразиться с крылатым не стоило. Он больше даже не Горпаса, а того, который напал на нас по дороге из Норгдуса. Про магию и думать незачем. По-настоящему сильные условия у меня не получались. Что бы я мог тут поделать со своим свечным пламенем? Или небольшим огоньком света? Толе бежать.

Погони позади не слышалось — размеры дракона не позволили бы ему пробираться здесь с достаточной скоростью. Меня же этому ещё с детства научили. Однако, я успевал не только огибать деревья, но и мысли слушать. Если Андрей всё же придёт, и этим же путём отправится в Илибез, он тоже может встретить крылатого. Попытки заговорить с Горпасом и предупредить хотя бы его провалились. Слабо успокаивало и то, что у Гнису хотя бы будет оружие. Меч, лук со стрелами и его магия.

Вскоре впереди показался Илибез, и это хорошо, потому что моё дыхание успело сбиться. Первому же стражнику по дороге я сообщил о драконе в лесу, а он, передав это остальным и командованию, привёл всех бойцов Илибеза в боевую готовность. Даже если крылатый в ближайшее время не нападёт, бдительность в этот миг лишней не будет. Некому знать, разбойник этот дракон или я просто неудачно зашёл на его территорию.

И — что дальше? В смысле, Рай? Ад? Чистилище? Может, «Game Over»? Куда теперь-то?

Вопросы бессовестно заняли всё жилое пространство в черепе, но вскоре я просто выселил их от туда, освободив место под раздумья и мысли. Нет, стоп. Головы-то я и не чувствовал, ровно как и всего остального тела. Такое со мной было уже, когда я уснул вместе с СНДВ. А ведь даже в тот раз, когда я стал деревом во сне, внизу чувствовалась какая-то опора. В этот же момент вообще ничего, будто я отлежал одновременно всё тело целиком вместе с ушами и даже глазами.

Возможно, это и хорошо, так я не чувствовал возможную боль, но хоть что-то хотелось вернуть, и я бы рискнул. Пусть даже это будет затянувшимся сном, а я лежу в этот самый момент на привале, и никакой дракон на нас с Роуллом не нападал, и никакого Видима я не встречал. Впрочем, в какой-то момент я стал готов и к пробитому животу со сломанной ногой.

Ощущения подсказывали, что время не стоит на месте, но сколе его прошло, я бы не сказал. Однако я знал точно, что если пройдёт ещё сколько-то, мне станет скучно. Пришлось самому себя развлекать единственным доступным способом — мысленным общением с самим собой. Пока, конечно, никто мне не отвечал, но кто знает, сколе осталось до этого?

«Эй, автор, ты там не шути так!» — громко и выразительно подумалось мне на случай, если вдруг я сам персонаж какой-нибудь книги или игры. Чёрт, было бы не очень. Когда твоей судьбой управляет тот, на кого у тебя вообще никакого влияния, становится не по себе. Мне, конечно, никто не ответил, но я и не ждал этого. Сломать четвёртую стену не получилось, а жаль.

«И не получится, стены тут крепкие из сплава адамантия, мифрила и вибраниума.»

— автор

Ожидание переросло в острое желание вновь стать живым. Тот факт, что стрела всё-таки попала в меня, не удручал, но давал пищу для размышлений. Но этого казалось мало. Хотелось чего-то большего, нежели беспорядочные мысли.

Впрочем, ничего мне пока не оставалось. Только думать, медленно возвращая непрошенных жильцов обратно в голову. Первый же пример: почему люди придумали слово «потребность»? Это же прямой синоним жадности с одним отличием, что «потребность» — это сколько нужно, а «жадность» — сколько хочется. А вот ещё: Почему я задался размышлением на эту тему? То есть, зачем? Проклятие, всё снова перемешалось. Ну, и как теперь быть?

Взяв всё в виртуальный кулак, где всё рассыпалось песком под белый шум, я начал не просто хотеть, а представлять себя живым. Странно, но, кажется, это даже помогло.