— Чё стоим? — спросил я, подойдя к ним сзади.

— Мы обычно… — начал было Свик.

— Командиры отделений, я понял. Но взвод под моей командой. Вы, как более опытные бойцы, должны показывать им правильный бой и замечать ошибки. Почему вы их не останавливаете?

— Но ланни… — попытался сказать Шавел.

— Без ярлыка, — попросил я. — Только при старших.

— Мы не видим ошибок, — договорил он.

Мне пришлось самому остановить бой и попросить сойтись помощников. Как я и боялся, они допускали те же самые ошибки, когда я просил их показать тот или иной приём. Их технику я признал оригинальной, но следом смёл улыбки с их лиц пояснением, что это вовсе не комплимент. Свик, похоже, обиделся, а вот Шавел наоборот проявил инициативу и попросил показать и пояснить, что они делают не так.

— Дайте-ка мне дрын какой-нибудь, — попросил я, вытянув руку, и поймал палку, брошенную одним из младших. — Начнём с простого…

Мы до обеда успели разобрать лишь несколько движений, но ялы признали, что в моём исполнении они выглядят нескóль изящнее, чем в их. Строевой подготовкой я решил их не нагружать, а почти под конец, когда солнце едва не коснулось полудня, к нам подошёл Хасил и попросил меня. Мы с ним немного отошли от ялов, отрабатывающих замах, но я старался держать их в поле зрения.

— Ты учишь их основам? — спросил он, оглянувшись. — Они здесь уже с половину оборота.

— Да, телли, но допускают ошибки, будто начали только вчера. — Мой взгляд почти не поворачивался в его сторону.

— В настоящем бою техника не играет роли.

— Да, но шанс выжить всё равно выше, — ответил я проще некуда.

— А приказы на листке ты не читал?

Достав из кармана желтоватую грубую бумажку с каракулями, написанными пером, я снова всмотрелся в них и решил честно признаться:

— С таким письмом я не знаком. Кстати, можете прочитать, что тут написано? — спросил я, протянув листок Хасилу. — У младших просить как-то неудобно.

Неожиданно телли засмеялся, чем привлёк в нашу сторону взгляды моего отряда, после чего запустил листок в воздух и, хромая, пошёл прочь. Что это значило, я мог бы, наверное, узнать, если бы проник в его мысли, но не стал этого делать, оставляя неприятный привкус неведенья.

— Обхохочешься, — едко бросил я, когда ял оказался на безопасном расстоянии, и посмотрел на остановившихся ялов. — Ладно, поднять руки те, кто из вас десятерых читает.

Повезло лишь на одного — Шавела, и я задумался, почему же тогда не он старший помощник? С таким полезным навыком хоть в офицеры. Однако, мои мысли прервал призыв в столовую. Морить ялов голодом было бы слишком жестоко, поэтому я пожал плечами и повёл взвод к общему умывальнику — сложенной из камня большой ванне на высоте чуть ниже груди среднего яла, наполненной постоянно обновляемой водой. Несмотря на чистоту, от туда никто не пил, для этого по всей площадке на равном удалении друг от друга на небольших постаментах стояли бочечки с крышками и ковшами на верёвочках. Таких, кстати, на офицерской площадке не было, хотя ставить их ради меня одного, да ещё и обновлять каждый день, наверное, не лучшая идея.

Странно, но к умывальникам кроме нас никто не спешил, а облегчённые лица ялов подсказали мне, что обычно призыв к приёму пищи командиры на несколько минут игнорируют. Свик, у которого я спросил про эту вопиющую несправедливость, косвенно подтвердил мою догадку, сказав, что мы и впрямь явились раньше обычного.

— Запомни, война — войной, а еда по расписанию. А вы чего, марш в столовую!

Под смешанные одобрительные и недоумённые взгляды, я вошёл и сам, но внутри возникла ещё одна небольшая проблема. Дело в том, что повара, привыкшие к запоздалому приходу гостей, не успели принести ёмкости с кашей и напитками, но дружный гул моих бойцов ускорил их движения. Последним порцию получал я, и один из тех, кто раздаёт пищу, увидев на плаще треугольник, сказал:

— Вы довольно рано.

— Похоже, скоро меня здесь никто любить не будет, — усмехнулся я с грустью.

— Что вы, ланни! Мы давно просим Хасила, чтобы все приходили вовремя.

— Может, он прислушается к голосу со стороны? — задумчиво пробубнил я, получая металлический стакан с розоватым напитком и вырезанную из дерева тарелку, наполненную какой-то зерновой кашей с кусочками летних ягод. — Ум-м, объеденье.

За столом, который я выбрал, сидело лишь восемь ялов, и помощников рядом не оказалось, они расположились за другим столом и что-то между собой обсуждали, периодически вычерпывая ложками содержимое тарелок. Мимо не проскочили их напряжённые взгляды в мою сторону, но я старался делать вид, что не замечаю их. С другой стороны, младшие ялы чувствовали себя более расслабленными, хотя тоже поглядывали в мою сторону.

Когда же в столовой начали появляться другие взводы, наш уже доедал, и я дал команду прекратить приём пищи, после чего мы вышли, и я, оставив Свика ответственным за своевременный сбор ялов на фехтовальных ячейках, пошёл в свою комнату в общежитии, где устроился на кровати. Впрочем, моему послеобеденному сну не суждено было сбыться — в дверь постучали.

— Открыто, — негромко сказал я, но не стал вставать, лишь повернул туда глаза. — Шавел?

— Можно вопрос?

— Только один. — Мне хотелось спать, поэтому я решил сразу сократить время болтовни.

— Я слышал, вы учились у Роулла с Халуном, и что вы — тот самый Гнису. Думаю, это правда, но на долго вы здесь?

Похоже, он готовил этот вопрос всё время, пока ел, но не успел поймать меня — я приказал помощникам отвести отделения по спальням и сам пошёл к себе, а домики взвода и мой находились на разных сторонах, если идти от столовой.

— Надеюсь, что нет. — Он нахмурился, а я полез в карман. — Не пойми неправильно, мне нужно отыскать кое-кого, а единственное место, связанное с ним — Пурпурное Крыло. Всё, теперь кыш от сюда, я спать буду, и тебе советую.

— Как прика…

— А хотя стой. — Мне вспомнилось кое-что, пока я доставал плеер с наушниками и выбирал песню. — Если понадобится что-то прочитать или написать, я могу рассчитывать на тебя?

— Да, Фура.

Прошло два дня, Хасил всё так же давал мне распоряжения на бумаге, а я всё так же складывал их пополам и давал задания, которые сам считал верными. Ялы, кажется, прониклись новым режимом и начали запоминать движения правильно, хотя я не очень удивился. Основу они знали, просто допускали в ней ошибки, которые я видел и устранял.

Про просьбу поваров я благополучно позабыл, но неизменно отводил взвод сразу после призыва в столовую. Уже на второй день повара принесли ёмкости с едой вовремя и обслужили нас по высшему разряду, после чего я в приказном порядке запустил цепочку благодарностей за еду, когда ялы относили посуду.

Заводить дружбу с остальными инструкторами я не спешил, да и зачем, если Дариуль вернётся так скоро? Прощаться с ними потом будет только тяжелее. Впрочем, тот ял, с которым столкнул меня Хасил в первый же день, пару раз подходил и просил показать, как правильно выполняется то или иное движение. Несмотря на замечания, ученики в такие моменты останавливали свои тренировки и изучали меня.

К слову, сам телли практически не касался меня и моих методов обучения, несколько раз обходя всех тренирующихся на площадке и немного задерживаясь на почтительном расстоянии от нас. Мне к нему подходить тоже большого смысла не было.

Третий или уже четвёртый день, как я здесь работаю, с самого начала не слишком отличался от предыдущих. Нас развели, мы разошлись, и я, взяв в руки болванку, начал отработку очередного движения с ялами. Мы ещё вчера решили с ними перейти на железо, но не острое, а затупленное, а после особенно болезненного синяка Свика, полученного давеча в результате тычка от одного из младших, попросил их пока что такой приём не использовать.

После того, как дал команду отрабатывать, я немного отдалился и совершенно не заметил, как сзади кто-то подошёл. Скорее подкрался даже.