Хавок закружилась вокруг моих ног в знак приветствия, и я опустил Кольта на землю, чтобы погладить мою девочку за ухом.

— Молодец, — сказал я ей, зная, что она не отходила от Кольта.

— Бекетт! — воскликнула Мэйзи с дивана.

— Как поживает моя любимая девочка? — спросил я, присев рядом с ней. Она была бледной, ее кожа почти просвечивалась.

— Чувствуешь себя хорошо?

Она покачала головой.

— Если ты сможешь уговорить ее выпить что-нибудь, я готова отдать тебе душу, — сказала Элла, выйдя из кухни, с мукой на лбу.

Тоска смешалась с чистым вожделением. Я хотел эту жизнь и эту женщину. Хотел свободы, чтобы хоть на секунду оторвать ее от детей и овладеть ею. Поцеловать ее. Прикоснуться к ней. Наблюдать, как ее глаза закрываются от удовольствия. Наблюдать, как морщины беспокойства исчезают с ее лица.

— Яблочный пирог, да?

— Это ее любимый, поэтому я подумала, может… — она пожала плечами.

— Чем мне подкупить тебя, чтобы ты выпила несколько глотков сока? — спросил я Мэйзи.

Она подняла на меня голубые глаза, ставшие смертельно серьезными.

— Больше никакой Моаны. Дайте мне «Звездные войны». Это не страшно, — она бросила взгляд в сторону Эллы.

Элла насмешливо хмыкнула, но кивком подтвердила согласие на сделку.

— Договорились. У меня дома есть зеленые яблоки, которые ты любишь. Дай мне пару минут пообщаться с твоей мамой, и я принесу их тебе, хорошо?

— Договорились.

Я укрыл ее одеялом и последовал за Эллой в ее кабинет.

ТЕБЯ ДОСТАТОЧНО.

На доске объявлений висела написанная от руки надпись, которую я ей прислал. Да, черт возьми, ее было достаточно. Я был единственным, в ком не хватало почти всех качеств. Включая честность. Как странно было завидовать самому себе. Знать, что у другой версии тебя есть частичка женщины, которую ты любишь?

— Как у нее с уровнем тромбоцитов?

— Завтра утром мы поедем в медицинский центр для очередного переливания крови. Они могут сделать это в Теллуриде, так что, по крайней мере, это близко.

Я кивнул и протянул Элле папку.

Ее пальцы немного дрожали, но она открыла ее. Затем ее рот открылся.

— Ты сделал это.

— Я сделал. Ты свободна. Дети свободны.

— Как? — она прочитала снова.

— Я очень убедителен.

Она улыбнулась.

— В это я верю.

Я сунул чек в папку, позволив ему упасть. У нее открылся рот.

— Что это?

— То, что вам причитается.

Она откинулась назад, облокотившись на край стола.

— Это полмиллиона долларов. Почему он… Что ты сделал?

— Дал вам немного денег, которые должен был дать с самого начала.

Она подняла на меня глаза, и на ее лице появилось множество выражений, за которыми я не мог уследить.

— Мне они не нужны.

— Я так и подумал.

— Подумал?

Я кивнул.

— Ты растила их одна. Я подумал, что последнее, что ты сделаешь, это возьмешь деньги сейчас. Это даст ему чувство собственности, которого ты никогда не допустишь.

— Тогда почему ты принес чек?

— Однажды ты сказала, что для того, чтобы причинить ему боль, я должен ударить по деньгам. Вот я его и ударил. Я принес тебе чек, потому что никогда не отниму у тебя такой выбор. Эти деньги могли бы погасить все долги за «Солитьюд» или оплатить лечение Мэйзи. Или ты можешь отложить их на колледж в будущем. Я не отбирал этот выбор.

— Мне это не нужно для Мэйзи.

— Нет, если бы ты хотела, чтобы я удочерил ее, а ты не хочешь. Это еще один выбор, который я не буду тебе навязывать. Я не Джефф. А это дает тебе выбор. Этот чек означает, что ты не загнана в угол. Тебе не придется выбирать меня.

Мы стояли и молча смотрели друг другу в глаза, пока она раздумывала. Я умолял ее довериться мне. Опереться на меня. Нуждаться во мне хотя бы немного, потому что это именно то, что нужно мне. Ее глаза размышляли, взвешивали и решали, не отрываясь от моих, пока она разрывала чек на кусочки.

— Я выбираю тебя. И теперь я свободна. Мы свободны.

Я улыбнулся, потому что знал, что больше я не свободен — я принадлежал ей… им.

Бекетт

Письмо # 3

Хаос,

Родительство — отстой. Прости, я знаю, что мы не настолько хорошо знаем друг друга, чтобы я могла сказать что-то подобное, но это так. По крайней мере, сегодня это так. Я только что провела большую часть дня в кабинете директора. Мало того, это был тот же самый директор, что и в моем детстве. Клянусь, я села в скрипучее кресло напротив его стола, и мне снова стало семь. Только теперь я была взрослой, а мои дети были теми, кто ставит меня на место перед директором.

Кольт и Мэйзи ходят в один класс детского сада. Я знаю, что на меня обрушилась куча дерьма по поводу того, что близнецов помещают в один класс, и что это не позволяет им развивать собственную личность, но этим так называемым экспертам никогда не приходилось смотреть на моих голубоглазых малышей и слушать, как они отказываются быть разделенными. А под отказом я подразумеваю, что мы пытались. В первую неделю занятий мне приходилось привозить их каждый день к девяти утра, и следить, чтобы они не уходили в другой класс, друг к другу. В конце концов мы сдались. Знаешь фразу «выбирай свои битвы»? Это было больше похоже на «уступите в войне, вы проигрываете». Ну да ладно. В общем, есть маленький мальчик, который очень влюблен в Мэйзи. Мило, правда? Не очень. Сегодня на перемене он решил, что весь класс будет играть в «поцелуй меня», где как я понимаю, вместо того, чтобы послать воздушный поцелуй, ты подставляешь ему щеку. Мило, правда? Мэйзи не хотела играть, но мальчик все равно начал гоняться за ней, в итоге поставил ей подножку и поцеловал, несмотря на ее возражения. Естественно, она отпихнула его и ударила. Мой брат гордился бы ею, она нанесла удар точно так же, как он ее учил. Кольт услышал переполох и прибежал. Когда Мэйзи рассказала ему о случившемся, он сохранял спокойствие, но другой мальчик назвал ее нехорошим словом, которое рифмуется с ведьмой (по словам Кольта), и… Кольт пришел в ярость. Другой мальчик получил синяк под глазом и полный рот песка с игровой площадки. Я уже говорила, что ходила в школу с его мамой? Супернеудобная жизнь маленького городка. Кольту предстоит неделя наказания, и Мэйзи требует, чтобы она отбывала его вместе с ним. Им по пять лет. ПЯТЬ ЛЕТ, Хаос. Это же детский сад. Как, черт возьми, я собираюсь пережить подростковый возраст?

Уф. На сегодня все. Воспитание — отстой.

— Элла

***

Прозвенел будильник, я встал и побежал. В буквальном смысле. Я пробежал шесть миль по территории «Солитьюда», принял душ и отправился на работу, которая теперь была полностью волонтерской, поскольку я подписал документы Донахью. Там я провел с Хавок несколько тренировок, потренировал ее с ремнями для спуска. Это была довольно типичная пятница. Вот только сегодня был день усыновления, и это все изменило.

Джефф подписал документы чуть больше месяца назад, и несколько дней назад мы узнали, что сегодня тот самый день. Каждый день был томительным ожиданием, но моя страховая компания разрешила мне записать детей на основании документов об усыновлении, а это означало, что через две недели они получат страховку. А через месяц Мэйзи сможет пройти свою первую терапию.

Я припарковал грузовик перед главным домом, и мы с Хавок поприветствовали новых гостей, проходя внутрь. Летом здесь кипела жизнь, и Элла была занята обслуживанием клиентов и угождением самым придирчивым из них. Полагаю, слова «роскошные апартаменты» были сигналом для появления засранцев из общей массы.

О, смотрите, даже сейчас она занимается клиентами.

Мы с Хавок ждали у двойных дверей, пока женщина лет пятидесяти качала головой, глядя на Эллу.

— Это совсем не то, что мы искали. Я специально попросила озеро, и перед нами очень красивый вид, но это точно не вода!

В середине беседы Элла посмотрела на меня через плечо женщины, и я послал ей утешительный взгляд. По крайней мере, я надеюсь, что он был утешительным, потому что она чуть не захихикала. Она показала головой в сторону задней комнаты, и я пошел туда. Я провел Хавок через главный дом, заметив Хэйли за столом и Аду в ее великолепии, выкладывающую на стол свежеиспеченное печенье.