Проснувшись, я обнаружила, что Бекетт стоит у кровати Мэйзи. Он смотрел на меня с огромной ухмылкой, когда вошел доктор.

Спотыкаясь, я поднялась на ноги, протерла глаза от сна и ахнула. Мэйзи сидела, широко улыбаясь и смотрела на меня ясными глазами.

— Привет, мама!

Быстро моргнув, я посмотрела на мониторы, прежде чем ответить. Давление снова поднялось, температура снизилась, уровень кислорода повысился. Моя рука метнулась прикрыть рот, колени подкосились, но Бекетт поймал меня за талию и притянул к себе, не пропуская ни одного движения.

— Привет, малышка. Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, — ответила она.

У меня задрожали губы, когда я оглянулась на доктора, который перелистывал карту, слушая доклад другого врача. Было семь пятнадцать утра. Ночная смена сменилась дневной, пока я спала.

— Ну? — спросила я.

— Похоже, лекарства работают. С ней все будет в порядке.

Я уткнулась лицом в грудь Бекетта, пока не потеряла его из виду на фоне Мэйзи. Он обнял меня, и я глубоко вдохнула его запах. Я буквально выдыхала свой страх и вдыхала его.

— Ты слышала это, Мэйзи? Похоже, кто-то все же сможет пойти в школу, — пошутил Бекетт, и его голос зазвучал для моего сердца приятным шелестом.

Он привез нас сюда, заботился обо мне, о Мэйзи, о Кольте. Он перевернул всю свою жизнь, чтобы поселиться по соседству. Он был непоколебим каждый раз, когда я клялась, что не нуждаюсь в нем, и в тот момент, когда я в нем нуждалась, без малейшего намека на «я-тебе-говорил».

Я сделала последний вдох и обернулась к доктору, который удовлетворенно кивнул мне в знак того, что работа сделана хорошо.

— Мы оставим ее здесь, в отделении интенсивной терапии, еще на день, чтобы убедиться, что с ней все будет хорошо, а затем переведем в педиатрию на несколько дней для наблюдения. Лучше перестраховаться.

— Спасибо, — других слов не нашлось.

— У вас тут маленький боец, — сказал доктор и ушел, оставив нас троих наедине.

— Я не вижу Кольта, — тихо сказала Мэйзи, оглядывая свою кровать.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем она говорит.

— Прости, мы так быстро уехали, что я не подумала взять его, — медведь, по-видимому, остался на кровати Кольта, одинокое розовое пятно в море голубого цвета.

— Не волнуйся, мы попросим твою маму взять его, когда она завтра ненадолго заедет домой. Звучит неплохо? — предложил Бекетт.

— Что? Я вернусь домой? — нет, черт возьми, я не собиралась оставлять свою дочь.

— Да, — сказал он, кивнув. — Если ты уедешь к десяти, то сможешь добраться до дома, принять душ и попасть на выпускной Кольта к двум.

Выпускной в детском саду Кольта. У меня перехватило дыхание, и я перевела взгляд с Бекетта на Мэйзи. Как я могла оставить ее здесь? Как я могла пропустить выпускной Кольта? Конечно, это было немного глупо, но я знала, как это важно для него. Как я могла оставить ее здесь, когда она должна была идти по сцене вместе с ним? Как все это было несправедливо.

Бекетт обхватил мои щеки, остановив битву в пинг-понг с моей концентрацией.

— Элла. Она стабильна. Ее скоро выпишут из реанимации. Я более чем способен побыть с ней несколько часов. Ты должна быть рядом с Кольтом. Позволь мне сделать это. Перестань разделять себя на две части и позволь мне помочь. Пожалуйста.

— Да, мама. Ты должна идти. Я не хочу, чтобы Кольт грустил, — добавила Мэйзи.

— У меня нет возможности уехать обратно.

— Ты возьмешь мой грузовик.

Подождите. Что? Грузовики были священны для парней. С таким же успехом он мог предложить свою душу на блюдечке.

— Твой грузовик.

— У тебя ведь есть водительские права, да? — пошутил он.

— Ну, да.

— Тогда решено. Ты заберешь «Розового Кольта», когда завтра поедешь домой. А пока мы с Мэйзи посмотрим фильмы и пообщаемся. Что скажешь, Мэйзи? — он посмотрел на мою дочь.

— Да!

— Ты уверен? — спросила я.

— Абсолютно, — он взял мои руки и прижал их к своей груди.

— Я клянусь.

Сладчайшее чувство зародилось в моей груди, а затем поселилось глубоко в животе. Оно распространялось по всему телу, пока клянусь не стало пощипывать кончики пальцев.

— Сделай много фотографий, хорошо?

— Хорошо, — ответила я, сосредоточившись на переполнявших меня эмоциях.

Это должно быть просто увлечение, верно? Кто бы не влюбился в этого мужчину? Так оно и было, потому что я ни за что на свете не могла влюбиться в Бекетта.

Абсолютно ни за что.

Он повернулся и улыбнулся Мэйзи, и эта маленькая белая полоска на его запястье кричала громче, чем мой мозг мог отрицать. Потому что в то время, как моя голова была в панике в субботу вечером, сосредоточенная на записях, врачах и осмотре, мое сердце заявило, что этому человеку можно доверять. Мое сердце подписало эту бумагу, пока моя голова была занята другими делами. Этот человек был в моей жизни. И в жизни Кольта. И, безусловно, в жизни Мэйзи.

Ведь на браслете было написано ее имя.

О Боже. Я была влюблена в него.

Бекетт

Письмо # 20

Хаос,

Мне кажется, что в последнее время я пишу тебе только о диагнозе Мэйзи. Честно говоря, иногда мне кажется, что я думаю только об этом. Я стала одной из тех мам, у которой все мысли крутятся вокруг нее. Так что давай попробуем отвлечься от этого на несколько минут. Приближается Рождество. Это одно из самых оживленных времен года для гостей, и как обычно, у нас все забронировано до первой недели января, что очень хорошо для бизнеса и привлечения новых клиентов. Я перевезла детей в последний свободный домик и сняла его с учета. Это лучший способ обезопасить Мэйзи, когда ее показатели снизятся, и пока что это работает. И вот я снова возвращаюсь к раку.

Мы поставили в домике елку, и Хэйли, моя секретарша переехала к нам, чтобы помогать по ночам, когда я буду занята. Я начинаю думать, что детям тоже больше нравится уединение. Кольт даже попросил на Рождество построить ему домик на дереве, но я сказала, что ему придется подождать, пока мой брат вернется домой. Я довольно умелая, но домик на дереве мне не сделать. Скорее всего, он развалится на части, прежде чем он переступит порог. А еще я думаю, хорошая ли это идея — строить ему домик на дереве, когда мы надеюсь, скоро вернемся в главный дом. Скоро. Когда угодно. По правде говоря, в последнее время все кажется — очень нескоро.

Как вы, ребята, справляетесь с праздниками? Вам что-нибудь нужно? Я попросила Мэйзи и Кольта прислать вам несколько рисунков. Они беспокоились, что у вас нет рождественской елки, поэтому нарисовали несколько для вас и помогли мне приготовить печенье в эти выходные. Трудно поверить, что уже декабрь и что вы, ребята, скоро вернетесь домой. Не могу дождаться, когда наконец увижу человека, с которым все это время общалась благодаря письмам, и покажу тебе все вокруг. Не пугайся, но это определенно то, чего я больше всего жду в новом году.

— Элла

***

Решение проблем было тем навыком, которым я особенно гордился. Не было такой проблемы, которую я не мог бы решить или головоломки, которую я не мог бы собрать. Я умел превращать невозможное в реальность. Но это было похоже на то, как если бы я бился головой о кирпичную стену, просто чтобы посмотреть, как это будет. Я в сотый раз пролистал информацию о препарате и сравнил то, что нашел в телефоне. Чего бы я только сейчас не отдал за свой ноутбук.

Было нелепо, что страховка Эллы не покрывала лечение, а моя покрывала. Но если военные и были чем-то обеспечены, так это медицинской страховкой, которая у меня все еще была, поскольку я отвлекся и еще не подписал документы.

— Я бы не ушла из башни, — сказала Мэйзи со своей кровати, приподнявшись и слегка подпрыгнув на матрасе.

Мы покинули отделение интенсивной терапии сегодня утром, как раз перед отъездом Эллы в Теллурид. Я взглянул на фильм «Запутанная история»… Рапунцель. Понятно.