— Думаю, так будет лучше, не так ли? — спросил я. Ее хвост завилял в знак согласия. — Да. А теперь пойдем искать работу, пока Кольт не отобрал у нас удостоверение совершеннолетия.

Три часа спустя я официально стал новым сотрудником горноспасательной службы Теллурида. Ну да ладно. Им стала Хавок. Она вообще была талантлива.

Элла

Письмо # 9

Элла,

Во-первых, я не могу найти подходящих слов, чтобы выразить свою печаль по поводу диагноза Мэйзи и свое восхищение тем, как ты справляешься с этим. Джефф — засранец. Прости, я уверен, что у него должны быть какие-то положительные качества, ведь когда-то ты считала его достойным, чтобы отдать ему свое сердце и даже выйти за него замуж, но это так. И я специально говорю это в настоящем времени, потому что он все еще заставляет тебя чувствовать себя недостаточно достойной, когда ты снова и снова доказываешь обратное.

Тебя вполне достаточно, Элла. Более чем достаточно. Я никогда не встречал женщину, которая обладала бы твоей силой, твоей решимостью, твоей абсолютной преданностью своим детям. Поэтому я отправил кое-что. Достань это, когда тебе понадобится что-то, чтобы напомнить себе, что ты можешь это сделать, потому что я знаю с абсолютной уверенностью, что ты можешь. И да, я знаю, что ты хорошая мама, даже не будучи с тобой знаком. В основном это потому, что я знаю, каково это — иметь плохую, а ты — совсем не такая.

Что тебе нужно? Я не могу принести ужин, но я могу заказать отличную пиццу. Я могу что-нибудь тебе доставить? Я знаю, что тебе, вероятно, нужна поддержка людей, а здесь у меня связаны руки, и мне очень жаль. Я знаю, что не могу сделать много через эти письма, но, если бы я мог, я был бы там, или я бы отправил твоего брата домой к тебе.

Тебя достаточно, Элла.

— Хаос

***

Я повертела шеей, пытаясь избавиться от, казалось, навсегда завязавшегося между лопатками узла. Часы, проведенные над электронными таблицами и счетами, сделали это со мной. Я подавила зевок и посмотрела на часы. Да, восемь тридцать вечера — слишком поздно для того, чтобы пить кофе. Я буду бодрствовать до рассвета. Так что придется пить чай со льдом. Я сделала глоток из своего стакана и вернулась к сортировке счетов. У нас были проблемы, и я не знала, как из них выбраться. Это будет очень тяжело, когда через три дня Мэйзи сделают операцию.

Ада заглянула в импровизированный кабинет, который я устроила в доме.

— Я оставила несколько кексов на утро. Тебе еще что-нибудь нужно?

Я принужденно улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Спасибо, Ада.

— Ты член семьи, дорогая. Не нужно меня благодарить, — она окинула меня сверхжестким взглядом, а затем вытащила кресло из того места, куда я его поставила, опустилась в него и сложила руки на коленях.

Это был код для «Ада не сдается». Дерьмо.

— Скажи мне. И не вздумай недоговаривать.

Я расслабилась в своем офисном кресле и уже почти была готова солгала. Но эта женщина меня слишком хорошо знала, что было равносильно тому, если бы детектив направил на меня лампу.

— Что? — спросила я, нервно теребя ручку.

— Расскажите мне.

Мне не хотелось. Высказывание беспокойства кому-то другому означало, что я не могу справиться с этим сама, что все это слишком реально.

— Я думаю, что у меня может быть небольшое затруднение с финансами, — я уже была там эмоционально, физически и ментально, так какое значение имело добавление еще одной вещи к постоянно растущей куче? Человека нельзя слишком загнать в воду. Если он оказался под водой, неважно, сколько над ним всего, если он не может выплыть наверх.

— Насколько сильно? Знаешь, у нас с Ларри есть небольшой запас.

— Ни в коем случае, — они всю жизнь проработали с моей бабушкой, отдали все, что у них было, нашей семье, нашему имуществу. Я не брала у них ни цента.

— Насколько все плохо? — повторила она. — Как новорожденные близнецы?

Ах, старые добрые времена, когда я пыталась кормить их, одевать и оплачивать онлайн-курсы, работая здесь, в «Солитьюд». Хорошие времена.

— Хуже.

— Насколько хуже? — в теле женщины не было ни единой черты, которая заставила бы меня поверить, что она хотя бы отдаленно испытывает стресс.

— Думаю, я могу разориться, — прошептала я. — Я поставила все на ремонт. Вы указали нас на карте. Наши номера полностью забронированы, начиная с Дня памяти. Ты же знаешь, что это всего лишь межсезонье. Никто не хочет продираться сквозь весеннюю слякоть. Здесь нужен снег или чистое солнце, чтобы что-то изменить.

— Я знаю.

Я взглянула на стопку счетов и улыбнулась еще раз. Бабушка никогда не закладывала имущество, и хотя мне казалось, что я ее предаю, мы преобразили «Солитьюд».

— И это окупится. Я знала, что несколько лет придется жертвовать собой, чтобы выплатить ипотеку, но с учетом ремонта и строительства пяти новых домиков в этом году это лучшее деловое решение, которое я могла принять. А вот со страховкой в этом году я поступила по-своему. Я решила, что дети никогда не болеют, а если и болеют, то расходы на врачей относительно невелики, поэтому я перевела нас на программу с самым низким взносом.

— И что это значит, учитывая все то, через что тебе приходится проходить?

— Это значит, что я плачу много денег. Некоторые из ее процедур покрываются, некоторые нет, некоторые покрываются лишь частично. Каждый раз, когда мы едем в Денвер, мы оказываемся за пределами медицинской страховки, и тогда я плачу еще больше, — я теряла деньги с такой скоростью, которая была просто непосильной. И дело было не только в лечении. Нам пришлось нанять еще одного сотрудника, чтобы он ночевал в главном доме, поскольку я теперь жила здесь, и все дополнительные расходы, связанные с поездками на приемы Мэйзи, привели к тому, что деньги уходили, а не приходили.

— О, Элла, — Ада подалась вперед и положила свою руку на мой стол. Я взяла ее в свою, проведя большим пальцем по ее тонкой полупрозрачной коже. Ей было столько же лет, сколько бабушке, когда ее не стало.

— Все в порядке, — успокоила я ее. — Ведь это жизнь Мэйзи. Я не позволю своей дочери… — мое горло сжалось, и я закрыла глаза, чтобы взять себя в руки. Вот почему я не говорила об этом. Все нужно было держать в своей маленькой аккуратной коробочке, и когда приходило время, я разбиралась с каждой проблемой за один раз. Но говорить об этом означало, что все коробки разом откроются и выльют на меня все свое содержимое. Я сделала прерывистый вдох. — Я сделаю все, что потребуется, чтобы она получила именно тот уход, который ей нужен. Никаких уловок. Никакого выбора в пользу более дешевого лечения. Я не буду так рисковать ею.

— Я знаю. Может быть, если мы организуем городской сбор? Знаешь, как было, когда мальчик Эллис хотел поехать на экскурсию в «Морской мир» в тот год, когда умерла его мама?

Первым моим побуждением было взбунтоваться, отказаться. Этот город отвернулся от меня, когда я была беременна в девятнадцать лет. За последние шесть лет я стала той, кем стала, и просить о помощи мне казалось предательством всего, чего я добилась. Но жизнь Мэйзи стоила гораздо больше, чем моя гордость.

— Давай оставим пока этот вариант, — сказала я. — Сегодня мы ничего не можем с этим поделать, так почему бы тебе не отдохнуть?

— Хорошо, — сказала она, похлопав меня по руке, как будто мне снова было пять лет. — Я пойду спать, — она с усилием поднялась и, склонившись надо мной, поцеловала меня в лоб.

— Тебе тоже нужно отдохнуть.

— Я не устала, — солгала я, зная, что мне предстоит часами жонглировать вещами ради какой-то финансовой магии.

— Ну, если ты не устала, тебе стоит заглянуть в домик мистера Джентри. Судя по тому, что мне рассказала Хэйли, он та еще сова, если тебе нужна компания, — она одарила меня невинной улыбкой, но я слишком хорошо ее знала, чтобы поверить в это.

— Не-а. Не получится, — я отодвинула стопку бумаг, чтобы закрыть тему. — Кроме того, у меня наверху спят два шестилетних ребенка. Я же не могу уйти и бросить их, правда?