— Бекетт! — Мэйзи выбежала из-за угла, и я поймал ее, прежде чем она врезалась в стену.

— Ты должен мне помочь! У Кольта лучшее место для укрытия, и я не могу его найти! Это нечестно! Он может бегать быстрее, и он это знает!

Было удивительно, как месяц перерыва в химиотерапии повлиял на уровень ее энергии.

— Как долго ты ищешь?

— Вееечность! — она растянула это слово, чтобы убедиться, что я точно понял, как долго.

Я бросил на нее взгляд, и она смирилась.

— Двадцать минут.

— Да, это целая вечность, — согласился я. — Хочешь найти его быстрее?

— Да! — она подпрыгнула.

— Готова? — спросил я, вставая.

— Да! — повторила она, все еще прыгая. Если бы мне удалось накопить такую энергию, я бы стал очень счастливым человеком.

— Хавок, сядь.

Хавок села, глядя на меня в ожидании следующей команды. Она услышала тон и поняла, что пора работать. К тому же я хотел немного поэкспериментировать.

— Ищи Кольта.

Она побежала, обнюхивая все вокруг: гостиную, столовую, а затем бросилась вверх по лестнице.

— Тебе лучше последовать за ней, Мэйзи.

Мэйзи сорвалась с места, как раз когда Элла открыла дверь, быстро вошла внутрь и закрыла ее. Затем она прислонилась спиной к дереву и опустила плечи.

— Это моя дочь изображала звезду легкой атлетики? — спросила она более чем усталым тоном.

— Да. Она с Хавок. Видимо, она считает, что Кольт использовал свое здоровье как нечестное преимущество в игре в прятки, поэтому я уравниваю шансы.

Как раз вовремя, Хавок залаяла, раздался небольшой толчок и серия громких смешков.

— Нечестно! Это жульничество! — крикнул Кольт.

По лестнице пронеслась снежная лавина, и они втроем появились в коридоре.

— Умница, — сказал я Хавок, которая рысью бросилась к нам, чтобы получить последнее угощение, оставшееся у меня в кармане после нашей предыдущей тренировки.

— Мы можем выйти на улицу? Пожалуйста? — спросила Мэйзи.

Элла прикусила губу.

— Пожалуйста? — взмолился Кольт, сделав это слово самым длинным на свете.

— Хорошо. Только держитесь подальше от гостей и будьте в безопасности, — согласилась Элла. — И возьмите кепки!

— Хавок, оставайся с Кольтом и Мэйзи.

Трио выбежало через заднюю дверь, прежде чем Элла успела передумать.

— Как будто она вернулась, — сказала Элла со вздохом. — После химиотерапии она такая энергичная и счастливая, у нее прекрасный аппетит. Когда ее уровень повышается, она может на секунду стать ребенком. Я рада, что у нас есть этот месяц до процедуры.

— Я тоже.

Элла оттолкнулась от двери и подошла к окну, отодвинув занавеску, чтобы посмотреть, как дети играют на поле сразу за домом.

— Я никогда не беспокоюсь о Хавок, когда она с ними. Это странно? Я видела, как она набросилась на родителей Джеффа, и все равно не волнуюсь.

Я подошел к ней, и наши плечи соприкоснулись, наблюдая, как Хавок прыгает и гоняется за игрушкой, которую бросил Кольт.

— Я сказал ей, чтобы она защищала их. Обычно я говорю это, чтобы она оставалась с ними. Она бы и сейчас убила любого, если бы кто-то их тронул, но не ребенка, не гостя, не того, кто не испытывает того напряжения, которое она улавливает. Когда я говорю «защищай», это заставляет ее насторожиться. Сейчас она просто играет с ними.

— Она потрясающая.

— Она сильно изменилась с тех пор, как мы покинули подразделение. Пока она работала, ее держали в питомнике, дрессировали, я с ней занимался, но у нее не было собачьего времени. Даже во время командировок она спала со мной, работала со мной и никогда не покидала меня, но все же настоящего собачьего времени не было. Здесь она работает, но научилась быть в безопасности с детьми и гостями.

— Она одомашнивается, — сказала Элла с улыбкой, а затем толкнула меня в плечо. — Как кое-кто другой, кого я знаю.

Я рассмеялся.

— Ты готова к сегодняшнему дню?

— Да, — сказала она, с энтузиазмом. — А ты?

— Нервничаю, переживаю, счастлив, в полном восторге от той ответственности, которая ложится на мои плечи за крошечных человечков.

Она посмотрела на меня усталыми, но счастливыми глазами.

— Так говорит каждый новоиспеченный отец.

— Я даже не знаю.

— Полагаю, мы разберемся с этим вместе. Трудно поверить, что это был наш дом.

— Думаешь, ты вернешься, как только Мэйзи станет здесь безопасно?

— Честно говоря, не знаю. Мне очень нравится жить там и иметь это уединение, эту границу между домом и работой. Живя здесь, я всегда была на работе, — она потерла лоб пальцами, а затем затянула хвост.

— Ты в порядке? Не бей меня за мужскую глупость, но ты выглядишь немного уставшей.

Она повернулась и села на сиденье у окна.

— Это потому, что я устала. Может, это потому, что Мэйзи делают только снимки в этом месяце, так что мой мозг может немного отдохнуть от обычного безумия, а все остальное просто идет своим чередом.

— Что я могу сделать?

— Сегодня ты усыновишь моих детей, чтобы моя дочь не умерла. По-моему, это удовлетворяет все требования, которые только можно придумать.

— Я делаю это не только ради Райана, — начал я, но остановился, когда дверь в дом распахнулась и вбежала Хэйли с раскрасневшимися щеками и яркими глазами.

— Коннор Уильямсон только что пригласил меня на свидание! — воскликнула она.

— Не может быть! — Элла вскочила на ноги.

— Правда? Я влюблена в него с каких пор? С девятого класса? — она крутилась посреди комнаты, раскинув руки. — Коннор Уильямсон пригласил меня на свидание!

Элла рассмеялась.

— Я так рада за тебя!

Хэйли подбежала и обняла ее.

— Это оно! Я просто знаю это! Он безумно влюбится в меня, мы поженимся, у нас будут дети, и все будет идеально!

— Да, это так! — согласилась Элла.

Я увидел, как что-то исказилось на ее лице, словно ее радость каким-то образом превратилась в паническую печаль.

— Ничего, если я завтра уйду на час раньше? — спросила она, положив руки на плечи Эллы.

— Абсолютно! — Элла заставила себя улыбнуться, и я бы поверил в это, если бы не увидел, как она скорчилась.

— Спасибо! — Хэйли снова сжала Эллу и унеслась в танце прочь, покрутившись для верности возле двери уходя.

— Элла, — мягко сказал я, шагнув к ней, чтобы она не смогла убежать.

— Что? — она пожала плечами и изо всех сил попыталась изобразить улыбку, но ее нижняя губа задрожала.

— Что происходит? И не говори, что ничего, — я осторожно взял ее плечи в свои руки.

Она пожала плечами.

— Я в порядке.

— Элла, через пять часов у нас будут общие дети. И да, я понимаю. Я не совсем их отец, просто страховая компания, но разве ты не думаешь, что мы должны быть честны друг с другом? В хорошем, плохом, измученном состоянии.

— Она так взволнована, — ее голос был шепотом.

— Да.

— А я уже не помню, что это за чувство. Быть настолько взволнованной. Когда тебя приглашают на свидание. Ведь прошло уже семь лет. Семь, Бекетт, — она сжала мои бицепсы, ее ногти, несомненно, оставили полумесяцы на моей коже. — Я уверена, что моя девственность восстановилась, столько времени прошло.

— Да, не думаю, что это так работает…

— И я люблю свою жизнь. Я люблю Кольта, Мэйзи и этот бизнес. Я горжусь своим выбором, понимаешь? Я горжусь им! — ее голос поднялся вверх.

— Как и должно быть.

— И все, что связано с Мэйзи. В последнее время я только об этом и думаю. Ведь сейчас июль, верно? Значит, прошло девять месяцев с тех пор, как ей поставили диагноз. Девять месяцев. И я сделаю все, чтобы она жила…

— Например, позволишь мне удочерить ее, — вмешался я, думая, что это поможет.

— Именно! Я нашла самого сексуального, самого невыносимого, вызывающего привыкание мужчину, на которого я когда-либо смотрела, и засунула его не в зону друзей, а в зону друзей брата, а потом переместила его в зону папочки, где заметь, он все еще неприкосновенен.

По моему телу прокатился прилив жара. Я так хорошо держал свои руки при себе после нашей почти катастрофы на диване. Я пробегал по шесть миль в день, принимал холодный душ, плавал в озере, словом, делал все с намерением держать руки подальше от Эллы, а она одной своей тирадой заставила меня быть на грани самоконтроля. Прошел почти год с тех пор, как у меня был секс, и мое тело очень жестко и болезненно напоминало мне, что единственная женщина, которую я хотел, стояла передо мной и жаловалась, что я нахожусь в зоне друзей.