Когда аплодисменты стихли, я оглянулся и увидел не менее полудюжины медсестер, наблюдавших за выпускным Мэйзи. Эта девочка притягивала к себе людей, куда бы она ни пошла, и я не был исключением.

— Как насчет фотографии? — спросила медсестра, которая выглядела примерно возраста Эллы.

— Да! Конечно! — я протянул ей свой мобильный телефон, и она сделала несколько снимков меня и Мэйзи. — Спасибо. Теперь ты выпускница, — сказал я Мэйзи, поворачивая камеру к ней, пока она принимала позу.

— Это Эовин, — с улыбкой сказала медсестра, пока другие медсестры поздравляли выпускницу. — Принцесса, которая сразила Назгула. Это была Эовин.

Попалась.

— Фанатка Толкина?

— Это как бы само собой разумеется, когда работаешь в педиатрии.

— Думаешь, она заметила?

Она пожала плечами.

— Это была хорошая речь. Маленьким девочкам нужно больше королев-воинов.

— Мне нравятся королевы-воины, — сказала Мэйзи, вставая рядом со мной. — Теперь пришло время для Моаны, — она прижалась ко мне, и я почувствовал, как усталость берет верх.

— По-моему, это неплохой план, — подставив ей предплечье, я встал, подняв ее небольшой вес, и понес ее обратно в кровать, держа в другой руке ее капельницу.

Она откинулась назад и сняла шапочку, когда медсестры ушли.

— Спасибо, — сказала она, играя кисточкой.

— Я знаю, это не то же самое…

— Это лучше, — она встретила меня взглядом, который не оставлял места для споров.

Я присел на край ее кровати, поправляя ее капельницу, чтобы она была ближе к ней.

— Это только начало, Мэйзи. У тебя так много всего впереди. Лето, горы, рассветы. Выбор, который тебе предстоит сделать, когда ты решишь, в какой колледж хочешь поступить, когда ты отправишься в путешествие с рюкзаком по Европе. В эти моменты ты узнаешь, кем ты хочешь быть, и это лишь малая часть того, что ждет тебя после окончания школы.

— Но что, если это все, и больше ничего не будет? — прошептала она.

— Это не так, — пообещал я.

Ее лицо исказилось, губы сжались, а на глаза навернулись слезы.

— Неужели я умираю? Это то, что со мной происходит? Мама не говорит мне. Пожалуйста, скажи мне, Бекетт.

Сердце сжалось в тисках.

— Мэйзи…

— Прошу тебя скажи. Я умру?

Я думал о терапии с использованием препарата, в котором она нуждалась, о бесчисленных лекарствах, лечении, операциях, трансплантации. Все, что стояло между ней и свободным от болезни телом.

— Только не при мне, — мне было все равно, что придется делать. Я найду способ, чтобы она получила то, что ей нужно. Я не собираюсь смотреть, как умирает еще один ребенок, если у меня есть возможность изменить его судьбу.

— Хорошо, — она расслабилась на приподнятой кровати и приняла мои слова как Евангелие. Затем она улыбнулась, поигрывая кисточкой. — Я рада, что ты здесь.

Прежде чем я вышел из себя в ее присутствии, я наклонился вперед и прижался губами к ее лбу в быстром поцелуе. Когда я отстранился, я заставил себя улыбнуться и смахнул неловкую влагу с глаз.

— Я тоже, Мэйзи. Я тоже.

***

— Джентри, я рад, что ты здесь, — Марк Гутьеррес встретил меня, когда я припарковал грузовик у дороги. Ему было около тридцати лет, он был подтянут, с черными волосами и достаточно уверен в себе, чтобы стать хорошим руководителем поисково-спасательной операции, но он не был высокомерным.

Я хорошо относился к уверенности, но высокомерие было решающим фактором. Из-за высокомерия гибнут люди… и дети тоже.

Хавок спрыгнула на землю позади меня, уже одетая в свой рабочий жилет. Это всегда было для нее сигналом, что время игр закончилось, и я с облегчением отметил, что время, проведенное в Теллуриде, не изменило этого. Между поездками в Денвер и днями, проведенными в Монтроуз с Мэйзи, я беспокоился, что она выпадет из ритма. Вчера я привез Эллу и Мэйзи домой, и когда сегодня днем раздался звонок, Хавок сразу же вернулась в строй.

— Привет, Хавок, — сказал Гутьеррес, направляясь к ней.

— Нет. Она в рабочем режиме, — я прервал его разговор. В данный момент она была начеку, и мне совсем не нужно было подавать рапорт о несчастном случае, из-за того, что он потерял палец.

— Точно. Извини, у нас никогда не было отставного бойца.

— Нет проблем. Введи меня в курс дела, — Хавок не отходила от меня ни на шаг, пока мы приближались к группе мужчин. Половина из них была в форме Теллурида, а другие — округа Сан-Мигель.

— Почему мы здесь, если парни из округа тоже тут?

— Они ищут уже несколько часов, а пропавшая туристка — VIP-персона на одном из курортов, поэтому нас вызвали, чтобы добавить больше людей.

— Понятно.

Круг расступился, и мы с Гутьерресом присоединились ко всем остальным. Хавок сидела рядом и ждала моей команды. Парень в центре, который, судя по закрепленному на поясе рупору, явно был за главного, окинул нас взглядом в знак приветствия.

— Я повторю для вас, опоздавших, миссис Дюпревени сегодня утром отправилась в поход со своим гидом и двумя дочерями, семи и двенадцати лет.

Только не дети. Пожалуйста, только не дети. Я не хотел быть ответственным за смерть еще одного ребенка.

— Когда она упала и, как мы полагаем, сломала ногу, она отправила гида со своими дочерями позвать на помощь. Очевидно, они были удивлены отсутствием услуг на Хайлайне, так что можно предположить, что гид не местный.

По группе пронеслись недовольные голоса. Я вздохнул с облегчением, что взрослый человек был там один.

— Гид вернулся в полдень и позвонил в округ. Вскоре после этого мы задействовали поисково-спасательную службу, но безуспешно. Дождь определенно не был нашим другом.

Я посмотрел на небо. Облака все еще были серыми, но уже не такими водянистыми, как во время грозы.

— Дождь, как вы понимаете, прекратился, и нам нужно найти ее. И побыстрее. У нас осталось около четырех часов хорошего солнечного света. По словам гида, он оставил ее примерно через час и пометил след ее банданой, которая имеет розовый цвет. Мы нашли бандану, и она все еще там, но миссис Дюпревени нет. Мы планируем отправиться туда всей группой, затем определить координаты поиска и вернуть эту женщину мужу.

Один из парней из Теллурида поднял руку. Кэпшоу, если я правильно запомнил. Мне действительно нужно было проводить больше времени с другими ребятами, когда я отправлялся туда, а не только тренировать Хавок.

— Кэпшоу?

По крайней мере, это я правильно запомнил.

— Кто возьмет на себя ответственность за это?

По группе пронесся гул, и я понял, что речь идет о двух конкурирующих организациях, работающих вместе, и понадеялся, что это не помешает. Эго обычно портит все операции. Я просканировал группу и увидел на противоположной стороне еще одну собаку и дрессировщика в окружной форме. Желтый лабрадор, который менял позу с сидячей на стоячую каждую минуту или около того.

Беспокойный.

Не мое дело.

— Округ. Теллурид здесь в качестве поддержки.

Еще одно бормотание.

— Если вы, ребята, закончили выяснять отношения, мы можем начать? — спросил я, чувствуя, как меня охватывает нетерпение.

Глаза парня сузились в мою сторону, а затем в сторону Хавок.

— Ты ведь новенький, верно? Солдат? И собака?

Головы повернулись в мою сторону.

— Это мы. Теперь, если мы закончили тратить дневной свет, можем выдвигаться?

Он сделал жест «приглашения» в сторону маршрута, и мы отправились в путь. Я затянул небольшой рюкзак на спине и застегнул молнию легкой флисовой куртки на груди. Было уже прохладно, и дальше будет только холоднее.

— Черт, это будет непросто, — сказал Гутьеррес, шагая рядом со мной.

— Нет смысла говорить, когда миссия предельно ясна.

— Понял.

Мы всей группой подключили рации и пошли по тропе, пересекая мост, который открывал вид на Теллурид. Здесь действительно было потрясающее зрелище: горы возвышались по обе стороны от нас, устремляясь в небо. Примерно в двадцати ярдах впереди другая собака бежала по лугу, который шел рядом с нами. Хавок оставалась рядом со мной, ее шаги и дыхание были ровными.