Кстати говоря, я не постеснялась и взяла две штучки: одну человеческую, другую генмодную, фруктовую. Я ведь тоже генмод, хотя по мне этого не скажешь! А обед был уже давно.

Красная ковровая дорожка сопровождала нас по всей длине коридора (по обе стороны которого появились вазы с цветами, слегка неуместные, на мой взгляд, в утилитарных интерьерах башни) и даже в лифте. Лифт, кстати сказать, поднимал и опускал отдельный лифтер, хотя, конечно же, ничего подобного в Башнях никогда не водилось.

Едва служащий отодвинул решетку лифта на последнем этаже, на меня повеяло легкой прохладой. Я увидела, что двери на площадку для аэротакси распахнуты, и оттуда тоже тянется красная дорожка, сливаясь с нашей будто река. Там, на все еще довольно прохладном весеннем ветру (тем более, что уже вечерело) стояли слегка окоченевшие швейцары с тарелочками сладостей.

В общем, организаторы не поскупились.

Но меня больше интересовало то, как устроена причальная площадка.

Последнее время по городу стали ходить слухи, будто башни Оловянного конца сделали такими высокими специально, чтобы приспособить их как порт для дирижаблей. Слухам этим грош цена. Когда Башни начали строить много лет назад, дирижабли казались разве что курьезной новинкой, и никто не думал, что воздушные перевозки когда-то в самом деле выйдут на марш.

Это не очевидно и сейчас: как я уже говорила, дальний воздушный транспорт пока остается утопией. Дирижабли пытаются приспособить для перевозки грузов много лет, слишком уж выгодным это кажется на первый взгляд. Огромная могучая машина плывет себе и плывет по прямой, игнорируя рельеф местности и разбитые дороги; даже дорогостоящих и сложных в прокладке рельсов, в отличие от поездов, не требует! А если нужно лететь над морем, то дирижаблю и шторм не помеха — достаточно подняться выше облаков.

На деле же, как я вычитала в журналах шефа, широкое использование дирижаблей наткнулось на экономические проблемы разного рода. Во-первых, из-за своей легкости дирижабли частенько становились добычей ветров и летели туда, куда их гнали воздушные течения, а не туда, куда хотели бы заказчики. Да и определить, где ты оказался, в воздушном судне бывает трудно, особенно в плохую погоду.

А чтобы подняться над погодой — то есть над облаками, — далеко не у всех дирижаблей хватало подъемной силы. Кроме того, это требовало нешуточного мастерства экипажа. С кадровым голодом рано или поздно сталкивались все фирмы, затевавшие эксплуатацию воздушных громад.

Во-вторых, огромные расходы на обслуживание и постройку: тут тебе и ангары, и эллинги, и причальные вышки… Да и сами дирижабли влетают в копеечку! Типовых проектов до сих пор нет, каждый аппарат — по сути, штучный товар, и многие в процессе требуют немалых переделок и перестроек. Неудивительно, что в Необходимске, где богатые горожане очень любят считать деньги, до сих пор попыток постройки дирижабля не предпринималось. Говорят, у флота есть проекты в долгом ящике, но когда их начнут воплощать, если когда-то начнут — непонятно.

В-третьих, дирижабли довольно часто выходят из строя. После того, как один из прототипов взорвался во время полета, унеся с собой жизни двух десятков пассажиров и команды, реклама пассажирского сообщения с помощью дирижаблей шла ни шатко ни валко. Грузового, кстати говоря, тоже.

Поэтому идея о том, что Башни изначально предназначались для этой цели, ни малейшей критики не выдерживает. И все же, как мне стало понятно почти немедленно, для целей «Ния хоризонтер» потребовались лишь очень небольшие переделки: по верхнему этажу третьей башни и так шла просторная обзорная галерея с широкими косыми окнами. Одно из них ничего не стоило вынуть и устроить дверной проем… А может быть даже, этот дверной проем предусмотрели заранее, как технический выход на бортик галереи.

Как я слышала, изначально тут хотели сделать фешенебельный ресторан, но то ли Оловянный конец — не то место, которое наши взыскательные горожане ассоциируют с лучшей кухней, то ли организаторы не сумели как следует подать свою задумку. В общем, ресторана так и не случилось. Зато теперь имел все шансы случиться первый воздухоплавательный порт в Необходимске — во всяком случае, именно это рекламировали плакаты, отпечатанные красивым шрифтом и отрисованные калиграфическим почерком, которые висели вдоль нашего пути повсюду, даже в лифте.

То тут, то там реклама перемежалась картинами, на которых художники изобразили сцены грядущего процветания, которое ждет Необходимск после запуска регулярных воздушных маршрутов. На многих этих шедеврах среди башен Оловянного конца висели целые сонмы дирижаблей, похожие на огромных кашалотов. Я невольно впечатлилась замыслом, хотя сама работа художников оставляла желать лучшего. Видимо, наняли тех, кто подешевле, или дали мало времени на заказ: слишком резкие цвета, нехватка деталей, фигурки людей больше похожи на спички, перспектива кое-где искажена…

Тут мы вышли на огороженную площадку — кажется, при устройстве башни она предназначалась для обзора города с большой высоты, — и я позабыла все и всяческие соображения о мастерстве художников или его отсутствии.

Во-первых, мне в лицо ударил холодный ветер, немедленно выбивший из головы все лишнее. Во-вторых, я увидела тушу «Прогресса» — и больше уже ни о чем думать не получилось бы все равно.

На самом деле я сначала не поняла даже, что это дирижабль. Почудилось, будто над площадкой, куда мы вышли, навис странный полукруглый козырек — но потом, проследив его глазами, я осознала, что это гигантский баллон воздушного судна, длиной своей превосходящий башню!

Разумеется, я видела «Прогресс» снизу и еще тогда подумала, что он должен быть очень велик. Но теперь его размеры привели меня в состояние немого ступора.

И вот эту махину создали лишь для того, чтобы перевозить на дальние расстояния семьдесят-восемьдесят человек⁈ Неудивительно, что энтузиастам дирижаблей не удалось добиться их процветания — такое соотношение размеров и грузоподъемности казалось совершенно неэкономичным, даже аэротакси должны быть выгоднее!

Но об этом я подумала потом. В первую секунду мною владело только восхищение человеческим гением, который поднял на высоту всю эту махину из дюралюминия и полотна, так, чтобы она плыла по воздуху, точно по морю!

— Анна, понимаю ваши чувства, — проговорил Мурчалов из сумки у меня в руках. — Да, впечатляет. Но давайте же поторопимся, тут довольно прохладно.

Наружу торчала только голова шефа, однако ветром вокруг нее раздуло пушистый воротник, огромный, словно жабо на средневековых гравюрах.

Я решительно двинулась к сходням — откидной лесенке, которую спустили с борта дирижабля на край площадки, где в ограждении были устроены воротца или, скорее, калитка.

У калитки снова дежурили два стюарда. Эти были одеты не как швейцары, а в незнакомую мне сине-золотую форму полувоенного вида — должно быть, кители «Ния Хоризонтер».

— Сударыне требуется помощь? — спросил один из них с легким юландским акцентом.

Я тут же вспомнила Лейфссона; но еще не хватало из-за одного преступника вздрагивать каждый раз, когда слышишь акцент!

— Да, пожалуйста, — ответила я с благодарностью.

Не то чтобы я не доверяла своей ловкости, но все же на руках у меня был шеф; и мне предстояло ступить на первую ступеньку лесенки, качающейся над многими метрами пустоты! Если вдруг закружится голова, лететь мне высоко и долго — костей потом не соберут.

Однако перила, несмотря на их легкость и ажурность, оказались очень прочными. Сходни совсем не шатались подо мной, высота не чувствовалось. К тому же, требовалось подняться всего на пять или шесть ступенек, прежде чем вокруг тебя оказывался корпус дирижабля, который сейчас мне казался надежным, словно скала в океане — даром что это всего лишь металлизированное полотно!

Но на третьей ступеньке я не удержалась и глянула вниз через перила, хотя говорила себе ни в коем случае этого не делать.

И… не испугалась. Да, высоко. Да, падать, в случае чего, будет долго и страшно. Но ведь и удара я точно не почувствую — превращусь в лепешку прежде, чем мой разум успеет распознать боль! Зато до чего красиво выглядели подо мной алые габаритные огни на третьей башне, словно бы покачивающиеся в сумерках над геометрически выверенной территорией всего промышленного комплекса!