Первое, что меня поразило — это то, насколько жарко здесь было. Прямо до духоты. Второе — это обилие зелени. Войдя внутрь, мы словно бы оказались в оранжерее: кругом росли кустарники и травы, освещаемые потоками света, падающими через световые шахты в крыше. Там все-таки оказались не люки, а обыкновенные окна.

Причем растения стояли не в горшках и кадках, что как-то можно было понять. Нет, они поднимались прямо из влажного перегноя, насыпанного на пол. Тут я все же уловила запах метана и поняла, что птичьи экскременты попросту сразу же использовались как удобрения. Это показалось мне странным: вроде бы птичий помет землю не удобряет, а сжигает? Но, присмотревшись, я заметила, какой влажной была земля, и увидела, что чуть ли не к каждому кустику отдельно были подведены крохотные трубочки полива. Вода оттуда размывала помет. Ну и система!

Кусты по большей части были невысоки, редкие поднимались выше моих плеч. Но значит ли это, что пространство от макушки самого высокого куста и до конька крыши пустовало? Нет. Оно все было заполнено балками, которые не несли ни малейшего архитектурного назначения; единственное, для чего они требовались, как я решила, это служить насестами для многочисленных черных птиц, расположившихся на них группами и поодиночке.

Более странного зрелища мне видеть не доводилось. Кое-где балки расширялись в небольшие площадки, на которые стояли коробки с чем-то — не рассмотреть было с чем. Иногда птицы залетали в коробки и оставались там на какое-то время. Иногда что-то оттуда доставали и начинали с этим чем-то возиться: в одном случае я увидела плюшевую игрушку в виде медведя, которого черный грач методически клевал, а потом бросил в коробку.

Несколько птиц облепили книгу, лежащую на одной из платформ, и, похоже, читали ее все вместе, периодически сцепляясь между собой, когда кто-то хотел слишком быстро перевернуть страницу.

Еще я обратила внимание, что, хотя шеф говорил о грачином клане, здесь были и вороны, и сороки, и галки. Я разглядела даже несколько сов — в том числе и одну белую полярную, которая, распушась, дремала на верхней балке.

Ну надо же! Я и не знала, что бывают такие экзотические генмоды.

Мне показалось, что шефу в таком обилии птиц, да еще крупных и хищных, стало не по себе: он явственно напрягся. Кошки и впрямь охотятся за птицами — но обычно небольшими, вроде синиц и воробьев. Лично же шеф, я думаю, в жизни никого не убил. Но от этого ему, коту, в окружении этой огромной галдящей стаи было не легче.

— С кем я могу поговорить по поводу найма? — крикнул шеф.

Тотчас я охнула — какая-то птица (на сей раз все-таки грач) приземлилась мне на плечо.

— Какого рода найма? — спросил грач довольно визгливым женским голосом.

— Нужно кое-кого выследить, — сказал шеф, тут же развернувшись к ней. — Появление возможно в любом месте города, поэтому вашим птицам придется рассредоточиться.

— В копеечку влетит, кот-котофеич, — усмехнулась птица. — Зима же, нашим холодно. Мы вообще-то на юг улетать должны, а не в этом морозильнике болтаться.

— Ну что ж, можете и не выслеживать, — мурлыкнул шеф, который уже явно взял себя в руки: торговаться он умел и любил. — Можете просто сразу мне сказать, кто он и где живет, меня это тоже устроит. Меня, кстати говоря, зовут Василий Васильевич, а я с кем имею честь?

— Жанна, — ответила грачиха, ни добавив ни отчества, ни фамилии. — Что ж… кого хоть выслеживать надо?

— Таинственного таксиста, — ответил шеф.

— Ну на-адо же… — протянула Жанна. — Никак, Гильдия за ум взялась и всерьез принялась его ловить?

— Хотите сказать, что начинали они не всерьез? — едва не сделал стойку шеф.

— Хочу сказать, что там прогнило насквозь все… Да что еще ждать от тех, кто пытается летать, как птица, не имея ни мозгов, ни призвания! Тьфу! — Жанна не сплюнула: птицы не плюются. Она действительно просто сказала «тьфу».

— Так вы знаете, кто он и где живет? — уточнил Василий Васильевич. — Поверить не могу, что не знаете.

— Может быть, и знаем, — загадочно проговорила Жанна. — Да, наверняка кто из наших знает. Не интересовалась. Но тебе-то в том толку не будет — мы своих не выдаем.

— Разве какой-то городской возмутитель спокойствия — вам свой? — деланно удивился шеф. — Поверить не могу!

— У него-то и мозги, и призвание для полетов есть, — пояснила Жанна. — Выдать такого — позор.

Воистину, век живи — век учись. До сих пор я никогда не задумывалась, насколько другие генмоды — кошки и собаки — переняли не только человеческие привычки, но и человеческую этику. У птиц же, казалось, нормы и правила морали разительно отличались.

— Хм, — проговорил шеф, словно бы задумавшись, хотя я по опыту знала, что таким тоном он излагает только то, что давно хотел сказать. — А не согласитесь ли вы выследить его за тем, чтобы другие аэромобили еще раз потягались с ним в скорости?

— Опять пятеро на одного? — встопорщила перья Жанна. — Еще чего!

— Один на один, — серьезно сказал шеф. — Мое слово. На сей раз мы выставим только один аэромобиль и одного пилота.

— Хм… — пробормотала грачиха. — Ну что ж, посмотрим… Авось, кто-нибудь и согласится…

С этими словами она взвилась с моего плеча, напоследок больно царапнув когтями. Ее хриплый вопль разнесся под сводами гигантского птичьего амбара:

— Эй вы! Нужно пятьдесят клювов, организовать дежурство по городу! Будем выслеживать Таинственного таксиста, чтобы гильдейцы могли опять сесть в лужу! Оплата повременная!

— Сдельная! — крикнул шеф с моих рук, поправляя.

— Сдельно-повременная, — снизошла Жанна. — Желающие — сюда!

К нам тут же слетела целая толпа птиц, которые расселись на кустах вокруг и нижних балках. Шеф обрисовал им задачу, а потом мы еще минут сорок торговались о цене. Но, к счастью, в итоге договорились.

Что ж, дело можно считать в шляпе!

Почему-то я была уверена, что Цой и Румянцева не подведут, и что новая модель сумеет потягаться с той, которую водит Таинственный таксист — какой бы она ни была.

Первые пять раз мы потерпели неудачу.

Дело было не в том, что нам не удавалось догнать Таинственного таксиста — дело было в том, что мы не успевали добраться до него после того, как птицы сообщали нам, где он объявился!

Причем птицы-то они передавали новости с очень высокой скоростью. Птичий голос специально приспособлен природой, чтобы разноситься на очень большие расстояния, а слух у пернатых превосходный. Просто дело было в том, что у нас имелся всего один переоборудованный аэромобиль, а Необходимск — город большой.

Пока птицы доставляли нам сведения о том, где возник Таинственный таксист, он уже успевал улететь куда-то в другое место. Галки и вороны (дежурили в основном они, так как грачи холодной зимой предпочитали отсиживаться у себя в теплом амбаре), конечно, уже корректировали курс — но пока мы добирались, у аэромобилей кончалось горючее, и приходилось дозаправляться!

Да, это еще одна конструктивная особенность аэромобилей: они не могут поднять слишком большой вес горючего, потому что тогда им не хватит мощности оторваться от земли. А с небольшим весом горючего летать далеко нельзя. Поэтому аэротакси, например, никогда не летают в пригороды и уж тем более в дальние деревни, туда приходится добираться рейсовыми паровозами.

Вам, наверное, интересно, почему я говорю «мы», раз обещали птицам пуститься в погоню только на одной машине? Потому что помимо аэромобиля Орехова, переоборудованного для охоты на Таинственного таксиста, в нашей партии было еще два аппарата. Один — Абрама Пантелеева, на который он взял меня с шефом в качестве наблюдателей, и один — штатный аэромобиль ЦГУП, который вела наша добрая знакомая инспектор Жанара Салтымбаева. Она согласилась взять к себе на борт Марию Цой, которой очень интересовали ходовые испытания ее детища.

Салтымбаеву вызвал шеф, чтобы было кому обеспечить всему этому предприятию ореол законности. А кроме того, как он сказал мне по секрету, Салтымбаева весьма гордилась своими способностями к пилотированию. Василий Васильевич рассчитывал, что она обрадуется приглашению как возможности покрасоваться — и посмотреть на работу коллег.