— Правда? — Леди крепче обхватила чашку чая на этих словах, ведь она уже давно потеряла надежду на прощение Анны.
— Как можно злиться на того, кого давно нет в твоей жизни? Ты всегда где-то там, и все эти твои визиты раз в полгода с таким вот вечно виноватым лицом… — Анна окинула Леди почти презрительным взглядом, от которого у соправительницы Эстеры холодок пробежал по коже. — Какое имеет значение, злюсь я или нет? Что бы я ни ответила, ты сейчас точно так же уйдешь, и мы не увидим тебя еще несколько месяцев, разве что только по трансвидеру. Если тебе от этого будет легче, то нет, я не злюсь. Не надо в следующий раз искать какие-то странные поводы, чтобы в очередной раз попытаться изобразить раскаяние.
— Анна, я… я не пытаюсь и ничего не изображаю…
— А зачем тогда пришла? С чего вдруг ты вспомнила, что у тебя есть сестра?
Анна смотрела на Леди с осуждением, и, к своему ужасу, Тали понимала, что та была права. Леди переживала за сестру и родителей, заставляла хранителей охранять их дом, а стражей следить за их перемещением. Но знания, что с ними все в порядке, ей было вполне достаточно, чтобы находить в себе силы вставать по утрам и возвращаться на работу каждый день. На большее у Леди, как правило, просто не было времени.
— Анна, я знаю, что из меня получилась ужасная сестра. И пускай я не часто появляюсь в твоей жизни, но это не значит, что не переживаю за тебя.
— Так и не надо за меня переживать. Учусь хорошо, ночую дома, родители довольны. У меня все прекрасно, — Анна говорила уверенно, и Леди бы не усомнилась в ее словах, не знай она того, что докладывала разведка.
— А что планируешь делать после университета? — как можно более ненавязчиво спросила Тали, переходя к теме, которая больше всего ее волновала. — Уже обсуждала с мамой и папой свои планы?
Вот оно! Она увидела, как в глазах сестры снова промелькнул испуг, но та быстро дернула головой, словно попыталась выкинуть из головы дурные мысли.
— Еще нет, но с теми рекомендациями, что обещал дать мой декан, без работы я точно не останусь, — в этот раз уверенность Анны звучала фальшиво. Рекомендации может и были, но сестра ими воспользоваться явно не собиралась.
— Анна, ты же знаешь маму с папой, с них достаточно одной сумасбродной дочери, которая рискует своей головой уже много лет. Они не переживут, если и ты вдруг выкинешь что-то подобное…
— О, рисковать своей головой ради Эстера я точно не собираюсь, — пренебрежительно хохотнула Анна, не понимая, как это может выглядеть со стороны.
— А ради чего готова? — напряжение в голосе Леди отразилось в ее пристальном взгляде.
— Ни ради чего. Что вообще за допросы? В чем ты меня опять подозреваешь?
«В том, что ты готова бросить все и свалить в дыру наподобие Мармиати-Ай непонятно с кем!» — чуть не выпалила Тали, но вместо этого сделала глоток горячего чая, переводя дыхание. Одно неосторожно брошенное слово, и Анна безвозвратно закроется от нее.
— Да ни в чем. Сама же говоришь, нет никаких поводов для переживаний. Просто хочу быть уверена, что ты уже твердо знаешь, чего хочешь от жизни. У меня почти не было такого выбора, к сожалению…
Леди продолжала сдерживать себя в то время, как Анна не спускала с нее подозрительного взгляда. В глазах младшей сестры то и дело проскальзывал страх, что Тали, будучи одной из соправителей города, могла знать о ее намерении сбежать из города после университета. Но озвучить свои подозрения она не осмелилась, как и Леди не решалась раскрыть правду.
— Спасибо тебе, конечно, за беспокойство, но я — не ты, и сама могу разобраться со своей жизнью… — едва сдерживая волнение, ответила Анна, но все-таки не смогла удержаться от издевки. — Как-нибудь без тебя.
— Встречаться с человеком, который тебе в отцы годится — это так, в твоем понимании, ты разбираешься в своей жизни? — Леди и сама не поняла, как из нее вырвалось это. Она как будто на секунду даже осеклась, испугавшись собственных слов и повисшего молчания младшей сестры.
— Что? — вскочила Анна. — Ты следишь за мной⁈
— Нет! Но… — искренне воскликнула Леди, поднимаясь следом на ноги. — Ты и сама не особо что-то скрываешь…
— А мне и нечего скрывать! Я не знаменитая Леди Тали, чья жизнь окутана тайнами. Уж кто бы говорил о способности распоряжаться жизнью. Ты много думала, прыгая в кровать к Дину Риду? Или, может, так хотела заполучить должность?
— Да как ты смеешь! — даже несмотря на миниатюрный журнальный столик, разделявший сестер, Леди замахнулась рукой для пощечины, но смогла вовремя остановиться.
— Ха, значит, это правда! — ликующе хлопнула в ладоши Анна, предусмотрительно делая шаг назад. — Значит, все слухи о тебе правда! И ты еще смеешь мне что-то говорить после того, как лезла к женатому мужику?
Леди сделала глубокий вдох, на секунду закрыв глаза, смиряя гнев. Ее руки дрожали, настолько сильно и больно били слова сестры в самое сердце. Мама знала об отношениях с Дином, когда еще не было купола над городом, когда еще правителями Эстера были совсем другие люди. И мама знала, когда вдруг эти отношения стали проблемой для всех. Знала, но благоразумно молчала об этом. В глазах других же Леди выглядела совсем не как та, кто пожертвовала всем ради города, однако никто не смел озвучить это вслух. Никто, кроме родной сестры.
— Если тебе нечего скрывать, — ровным, без эмоций тоном начала Тали, открыв глаза, — то, видимо, и маму с папой ты уже познакомила со своим ухажером, так? И свои планы о переезде в Мармиати-Ай уже обсудила, да?
У нее не было иного выбора. Она не хотела становиться врагом для Анны, пыталась обойти эту ситуацию, но сейчас поняла, что все это время обманывала себя. Сестра была слишком далека от нее и от всех представлений о реальной жизни. Как еще можно назвать желание сбежать в Мармиати-Ай, где полно зомби и адептов Тьмы, с человеком, который был старше ее и при этом не понимал, как это опасно? Такие абсурдные решения нельзя отвратить иначе, кроме как радикальным запретом.
— Что… Как… Нет… — Анна буквально задыхалась от беспомощности, осознав масштаб своего бедствия. Слезы мгновенно навернулись у нее на глазах. — Какого Всадника, Леди⁈ После всего, что было… Как ты смеешь лезть в мою жизнь?
— Именно из-за того, что было! После всех моих ошибок… — надрывно говорила Леди, понимая, что для сестры каждое ее слово звучало сейчас, как приговор. — Анна, я не позволю тебе совершить ошибки, которые уже никто и никогда не сможет исправить.
— Да кем ты себя возомнила? Почему ты думаешь, что имеешь права решать за других? Это моя жизнь, Леди! И я имею право делать с ней, что захочу! — кричала Анна, отступая в коридор. — Если тебе нравится сидеть в Эстере, как в тюрьме, то мне хочется увидеть мир за пределами этого купола!
— За пределами этого купола тебя убьют, — бескомпромиссно отрезала Леди, наблюдая за тем, как сестра пятилась к выходу. — Как ты не понимаешь этого⁈ Для таких как мы нет другого мира, кроме Эстера.
— Для таких, как мы? — зло рассмеялась Анна, и было в этом смехе нечто совсем не свойственное ей, какой бы вредной и невыносимой она ни была. — Кто это — мы? Ты никогда не была такой, как я. Или как папа, или мама. Это ты всегда была особенной, это из-за тебя нам пришлось переехать и сменить имя. Из-за тебя меня уже чуть не убили!
— И я уже миллион раз просила за это прощения, — Леди пыталась остановить истерику сестры, но все было бесполезно.
— Какой толк от твоего прощения, если ты даже сейчас продолжаешь портить мне жизнь? Хватит! Я люблю Оуэна, он поможет мне стать свободной! Свободной, в первую очередь, от тебя!
— Анна, а что будет с мамой и папой, когда ты вдруг сбежишь? Ты способна думать о ком-то, кроме себя? — не сдавалась Леди, но сестра ее уже не слышала. Схватив с вешалки у входа куртку, она без оглядки выбежала наружу. — Анна!!! Чтоб тебя! Бен, перекрой выход из подъезда!
Последние слова она адресовала в наплечный коммуникатор, соединенный эфирным каналом с дежурившим снаружи стражем. Леди подозревала, что эта встреча может закончиться скандалом, но что ей придется ловить сестру силой с помощью своих подопечных, Тали даже в страшном сне представить не могла. Что у Анны в голове? Как можно быть такой безрассудной и беспечной? Когда Джейсон сообщил о ее планах сбежать, Леди и представить не могла, что эта идея укоренилась в сестре настолько глубоко. Она попросту не узнавала Анну в этой истеричке. Или, может, все это время она отказывалась верить в то, какой была ее сестра на самом деле?
