— Выходит, не такие уж и бестолковые. Нельзя недооценивать противника, Олли. Я вот недооценил, и посмотри, что в итоге? Валяюсь на больничной койке…

— Я никогда не буду так делать! — уверенно воскликнул Оливер, не до конца понимая, что вообще это значит — недооценивать.

— Обещаешь? — Клаус протянул сыну ладонь, и тот радостно ударил по ней и тут же ойкнул, когда заметил, как отец снова поморщился от боли. — Прости, я не хотел!

— Да брось, твой папа не такой уж слабак, как может сейчас показаться. Послушай, Олли, можешь найти кого-нибудь из лекарей и спросить про еду? Я ужасно голоден.

— Конечно! Я мигом! — радостный от столь важного поручения, Оливер тут же вылетел из палаты.

— Милый, только не заблудись… — только и успела крикнуть ему вслед Джоан, понимая, что просьба Клауса была лишь поводом, чтобы он и она могли поговорить наедине. Или, точнее, поругаться. Джоан уже не помнила, когда они в последний раз нормально разговаривали.

— Ты так и будешь стоять там? — недовольно буркнул Берч, считая, что может себе это позволить в нынешнем положении.

— Нет, наверное, не буду, — неуверенно протянула Джоан и, еще немного помявшись у входа, все-таки сделала пару шагов к койке бывшего мужа. Она старательно отводила от него взгляд, разглядывая аскетичную обстановку палаты, боясь выдать волнение и тревогу.

— Спасибо, что пришли, — уже без прежнего гонора вздохнул Берч. — Рад видеть, что вы в порядке.

— Чего не скажешь о тебе. Как такое могло произойти? Зачем ты сам бросился в бой? Ты же не страж и не хранитель… — по привычке начала отчитывать его Джоан.

— Но и стоять в стороне, когда гибнут другие, никогда не буду, ты же знаешь. Какая разница, как? Это уже произошло, теперь главное — подумать, что делать дальше.

— Ты же мог погибнуть… — безжизненным тоном вымолвила Джоан, больше не в силах скрывать своих чувств. — Что тогда было бы с нами, ты не подумал⁈

Клаус задумчиво посмотрел на бывшую жену. Наспех надетая кофта и джинсы, полное отсутствие косметики и всклокоченные волосы — похоже, она бросилась в лазарет сразу, как узнала, что он ранен. И только ее слова вызвали теплый отклик и капельку надежды в душе Берча, как Джо тут же добавила:

— Точнее… что было бы с Олли…

— Ну, у него есть храбрая и отважная мать-хранитель, не то что отец-Советник, который не может справиться с зомби.

— Клаус, я же серьезно! — фыркнула Джо, сложив руки на груди.

— Да и я не шучу, — сквозь боль пожал плечами Берч. — Последнее время в городе постоянно кто-нибудь исчезает или умирает. Какая разница, будет ли это какой-то незнакомец с улицы, или я…

— Конечно, есть разница! Для твоего сына есть разница!

— А для тебя? — Клаус застал Джоан врасплох своим вопросом. — Для тебя есть разница?

— А причем тут я? — если бы у нее была способность выпускать защитные иголки, они бы без промедления покрыли все ее тело.

Когда ей позвонила Леди, Джоан тут же забыла, чем занималась в тот момент. Хоть они уже давно не жили вместе, она испугалась, что может всерьез его потерять. Всю дорогу она молила Смерть пощадить Клауса, но на пороге Джоан вдруг поняла, что не могла показать свои страхи и чувства. Свою слабость.

— Не знаю, — выдохнул Берч, не скрывая своего разочарования. — Наверное, и правда ни при чем…

В свое время он достаточно пытался наладить их отношения, чтобы делать это снова теперь. Если бы Джоан смогла хоть раз побороть свою глупую ревность и гордость… Но даже сейчас, когда он был на волоске от гибели, она снова мерилась с ним в стойкости.

— Папа, я нашел лекаря! — с радостным криком влетел в палату Оливер. — Он сказал, что у тебя был обед совсем недавно, но обязательно принесет тебе еще порцию!

— Спасибо, Олли, — потрепал его по голове Клаус. — Когда болеешь, нужно хорошо питаться, тогда и на ноги встанешь быстрее. Запомнил?

Олли довольно закивал головой, а Берч покосился на бывшую жену, которая неловко кусала губу. Зачем она только пришла? Клаус любил, любит и будет любить Джоан, но был не в состоянии жить в постоянных скандалах. За годы их брака она сделала все, чтобы безвозвратно отравить их отношения своей ревностью и подозрительностью. И если Клаус пытался хотя бы ради сына сохранить между ними дружеские отношения, то Джоан и после развода продолжала обвинять его в своих неудачах.

— Стойте, посторонним нельзя сюда! — послышалось вдруг из коридора.

— О, уж я-то точно не посторонняя. Где он? Где Клаус Берч? — раздался в ответ надменный женский голос, от которого Джоан тут же изменилась в лице.

Оливер тоже заметно сжался, услышав некромантку, штормом ворвавшуюся в лазарет. Ему, как и отцу, уже доставалось за то, что ненароком был знаком с «тетей Джен».

— Пап, выздоравливай скорее! — только и успел пробормотать он, когда Джоан без каких-либо объяснений схватила сына за руку и потянула к выходу.

— И ты береги себя, Олли! Скоро увидимся! — бросил Клаус, прежде чем бывшая жена выволокла Оливера из палаты.

— Джоан, здравствуй! Как он? С ним все в порядке? — услышал Берч Дженнифер, которая при встрече с Джоан благоразумно сменила заносчивый тон на искреннее беспокойство, чего не скажешь о рыжеволосой фурии.

— Был бы в порядке, не свяжись он с тобой! Держись от нас подальше, Эфрейн, от тебя одни неприятности!

Клаус поморщился, но не от боли, а от предчувствия беды, если Джен не сдержится с ответом, но инфанте хватило разума промолчать и оставить последнее слово за Джоан. Поэтому, когда брюнетка появилась на пороге палаты, Берч готов был расписаться ей в благодарности.

— Смерть побери, Клаус! — обреченно вздохнула Дженнифер, оценив состояние Советника. — Ну какого Всадника ты поперся со мной в тот дом⁈ Если бы ты не выжил, твоя бывшая точно бы испепелила меня на месте…

— Да уж, глупо было всерьез надеяться на то, что ты волновалась за меня, а не за свою шкуру.

— Ну, во-первых, это совершенно не так, во-вторых, я могу не посмотреть на твои бинты, и ты огребешь за «шкуру», — недовольно фыркнула Эфрейн, но при этом прошла в палату и осторожно села на край больничной койки, осторожно взяв Клауса за руку.

Этот жест оказался для Советника неожиданно впечатляющим. Несмотря на характер их встреч, Дженнифер никогда не проявляла признаков привязанности, отчего его ладонь в ее руке сейчас была гигантским прогрессом. Особенно, если сравнивать этот шаг Дженнифер с почти ледяной Джоан.

— Охотно верю, — улыбнулся Клаус, мягко сжав ладонь инфанты. — Я рад, что из нас двоих хотя бы ты стоишь на ногах. Значит, так и не нашлось такого некроманта, кто бы одолел великую Эфрейн?

— Я тебе говорила, что таких кандидатов можно пересчитать по пальцам одной руки, но у этого парня определенно были шансы, — скептически хмыкнула Джен. — Признаюсь, в какой-то момент я даже запаниковала…

Берч изобразил удивление, за что чуть не получил оплеуху, но, сделав все-таки скидку на его раны, Эфрейн в который раз проявила чудеса сдержанности.

— Из всех психопатов, кто мог встретиться на нашем пути, мы познакомились с самым психованным.

— Я не разобрал в темноте, но это точно был не Орел.

— Ну да, самый психованный после Эгго, — нервно усмехнулась Джен. — Этого типа зовут Кори Касадо, и он…

— Родственник того некроманта, который заведует библиотеками Мармиати-Ай? — догадался Клаус.

— Верно. Его хорошо скрываемый сын. Старший Касадо — один из трех бывших советников моего отца, глава древней и уважаемой династии. Поэтому, чтобы не допускать лишних слухов, Бэзил Касадо тщательно прятал Кори от общественности из-за его умственных сдвигов. Я встречалась с ним всего однажды, и еще тогда поняла, что парень не дружит с головой, — поежилась Джен. — Поэтому жаль, что Леди помешала мне убить его, но зато теперь мы точно сможем прижать отца Кори.

Клаус внимательно слушал инфанту, и все же непонимающе нахмурился после ее последнего умозаключения.

— Прижать старшего Касадо? Зачем?