Слова Галбрейта звучали, как угроза, а его рука уже лежала на спине шпионки, и вроде бы он ничего не сделал, но одно только прикосновение Советника вызывало фантомные боли по всему телу. Равен словно нарочно проверял, насколько сильнО его влияние на нее и, убедившись, что Ева словно дрессированная собачка замерла в ожидании приказа, улыбнулся.
— Поведай лучше, дорогая, чем нынче занимается наш генерал?
— Вам ведь известно, что инфанта Эфрейн в Лонде-Бри. Все силы сейчас брошены на ее поиски, — Ева старалась придать своему голосу как можно больше уверенности.
— А еще мне известно, что ты сегодня почти до утра задержалась в кабинете генерала… — пытливым взглядом он смотрел на нее, готовый уличить в любой лжи, которую она придумает.
После того, как Ева узнала о Квентине все, что нужно, и приехала к Рейну, доклад завершился тем, что обоим пришлось выпустить пар и, кажется, порой ее стоны были слишком громкими. Впрочем, ее это волновало меньше всего, а если бы время не поджимало генерала, требуя приступить к прямым обязанностям, то она задержалась бы там еще дольше.
— Как вы и просили… сближаюсь с генералом, — выдавила Рид из себя. Галбрейт усмехнулся, оглядывая ее с ног до головы, Еву едва не вывернуло от этого взгляда.
— Не сомневался в твоих талантах. Главное, не забывай, кому именно ты служишь, — ухмылка сползла с лица Равена, и шпионка перестала дышать. — Темной ночи, Еванджелина.
Советник переключил свое внимание уже на кого-то другого, а Рид поспешила скрыться среди других гостей, пока тот не решил узнать у нее что-нибудь еще. Но стоило отделаться от одного мучителя, как Еву настиг другой.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — мерзкий тягучий баритон принадлежал Стефану, симбионту с татуировкой орла на половину лица. — Странно, что после всего тебя все-таки пригласили.
Меньше всего шпионке хотелось разговаривать с тем, кто испытывал нездоровый интерес к ее воспоминаниям, но она никак не могла найти в толпе подходящего собеседника. Даже Лазара Фела не оказалось, впрочем, здесь вообще не было капитанов эпигонов. Где же они все, неужели никто не заслужил приглашения, или у каждого из них сегодня было особое задание?
— Это же дочь Льюиса Рида? — послышался чей-то взволнованный шепот. — Она была на том приеме, когда генерал устроил побоище…
Ева обернулась на двух мужчин и женщину, стоявших позади, которые тут же сделали вид, что говорят о ком-то другом.
— Ты у нас теперь знаменитость, — прошипел над ухом Стефан, известный своей навязчивостью.
— Как будто когда-то было по-другому, — хмыкнула она, умыкнув с подноса проходящего мимо официанта бокал вина. — Ты, кстати, пугаешь их не меньше.
— Еще бы, я же вытянул все их дрянные мысли, — казалось, Стефана сейчас порвет от самодовольства. — Вон, смотри, пришел Рик Эмбер. О, как он люто ненавидит Галбрейта, спит и видит, как бы оказаться на его месте. Придумал сотни вариантов убийства, но… до дела так и не дошло. Боится. Я все рассказал об этом Равену и генералу. И зачем только Советник позвал эту трусливую тварь сюда?
«Ясно зачем, чтобы показать свое превосходство» — усмехнулась мысленно Ева, задержав взгляд на блондине, стоявшем рядом со снисходительно улыбающимся Равеном. Рид заметила, как он нервно сжимал ладони, слушая, что говорит Советник, словно боясь от того приговора в любую секунду. И так было почти с каждым стоящим здесь. Они пришли сюда не на праздник, а отбыть повинность в надежде, что их просто не убьют. Ева мысленно даже почувствовала превосходство над ними. Половина из присутствующих ни разу не испытала и толики того ужаса, что доводилось пережить ей, но они уже готовы были сбежать как можно дальше отсюда.
— А однажды, Рид, я все-таки доберусь и до твоих тайн, — нагло шепнул Стефан на ухо, а Ева лишь сморщилась и отклонила голову.
Ответить ему что-то колкое помешало зябкое ощущение, которое она почувствовала сразу, как только вышла из дома. И сейчас как будто оказалась в его эпицентре. Что-то проникало под кожу, буквально переполняя ее эмоциями, с которыми было крайне сложно совладать. Из всех, кто присутствовал здесь, пожалуй, только Ева знала, что это была сама Тьма. Гости вокруг стали чуть разговорчивее и улыбчивее, словно кто-то вмиг приказал им радоваться. Даже Рид ощутила непреодолимое желание расплыться в блаженной улыбке, хотя не видела на то явных причин. Она тут же одернула себя, пытаясь приструнить эмоции и слушать только свой разум.
А разум твердил ей, что знал только одного человека, способного так управлять Тьмой, которая буквально заполнила собой все вокруг. И этот человек, в белой маске, открывавшей только нижнюю часть лица, и черном развевающемся плаще, прикрепленном к плечам стальными птичьими когтями, вошел в зал.
— Орел! Это он! Лорд Орел! — его никто не объявлял, музыканты продолжали все так же ненавязчиво играть на инструментах, но с каждым шагом мужчина приковывал к себе все больше благоговейных взглядов.
Следом за ним шел Аллард, и Рид сразу заметила его торжествующий взгляд. Что это с ним? Неужели полюбил светские мероприятия, или его чем-то воодушевил Правитель? Ева встретилась с Рейном глазами и слегка улыбнулась, надеясь получить от него какой-то знак.
Некоторые отморозки вроде Стефана сразу же бросились вперед в надежде, что лорд Орел обратит на них внимание, но тот проходил мимо, не удостаивая кого-либо даже взглядом, а гости один за другим низко кланялись, приветствуя Правителя. Когда же все, кто стоял перед Орлом, склонились, у Евы не осталось другого выхода, кроме как последовать их примеру. Хотя она все время гадала, было ли это искреннее восхищение и страх перед ним, или же Тьма Правителя настолько сильна, что не подчиниться ей просто невозможно.
Вскоре Правитель остановился возле своего трона, Равен и Аллард поспешили встать с правой и левой стороны возле него, но если Рейн продолжал довольно светиться, то лицо Советника неожиданно превратилось в напряженную каменную маску.
— Благодарю всех, кто откликнулся на мое приглашение и отважился прийти сегодня в Дом правителей, — начал лорд Орел, а его голос эхом прокатился по залу. — Вероятно, вам было непросто это сделать после ужаса, который навел наш генерал…
На этот раз даже Рид не смогла сдержаться и замерла, прикованная взглядом к Правителю. Ей показалось, что он насмехался над ними, и, судя по едва дернувшейся фигуре Равена, не ей одной. Некоторые гости настороженно переглянулись, тоже уловив издевку в голосе Орла.
— И продолжать хранить мне верность, видя, как быстро приходили эпигоны за кем-то из ваших приятелей, а потом за вами, вероятно, тоже было сложно, — все тем же саркастическим тоном продолжал он. — И все же вы здесь. Полные страхов и надежд, сомнений и трепета…
Орел окинул неспешным взглядом всех присутствующих, ни на ком не останавливаясь, но при этом вселяя уверенность, что он видел буквально каждого насквозь.
— Что ж, я восхищаюсь вашей верностью и отвагой. Можете выдохнуть, потому как вы прошли последнее испытание. Каждый, кто сегодня здесь, отныне может рассчитывать на абсолютную благосклонность и поддержку с моей стороны. Вы не потеряли веры в нынешний Амхельн, не побоялись быть преданными, несмотря ни на что. И я хочу, чтобы вы знали, что теперь Амхельн — это вы! Каждый из вас часть будущего, которое начнется сегодня!
Впервые за все время, что Ева работала на правителей, она почувствовала себя особенной. Той, кто прикоснулся к чему-то важному, будто ее лично отметили и возвели ли на один уровень с ними. Но, посмотрев на злую ухмылку Алларда и словно искаженное болью лицо Равена, Рид тут же встрепенулась, осознав, что это ощущение было тоже навязанным. Лицемерие сквозило в каждом слове Правителя, а Тьма все плотнее обступала всех в зале и внушала присутствующим, что в их руках действительно есть хоть какая-то власть.
И уже никого не волновало, что будет с теми, кто струсил, поддался гордости или не пришел на прием по каким-либо иным причинам. Вдруг Ева поняла, от чего так торжествовал Аллард и страдал Равен, и чем занимались сейчас капитаны эпигонов. Осознание этого словно закинуло Рид в ледяной портал, перенесший ее в пугающую новую реальность. Оставалось только догадываться, сколько крови проливалось в эту минуту в Лонде-Бри и по всему Амхельну.
