— Мне всегда были важны ваши интересы. — от его дыхания сильно пахло травой для трубки. — Я заверил ваших родителей, что, если с ними что-нибудь случится, я позабочусь о вашем благополучии. И поскольку ваши брачные перспективы столь малы, я считаю своим долгом… и честью, конечно же… предложить вам свою руку…

Не успел он начать предложение, как в дверь кареты вонзилась стрела.

Брин подпрыгнула, вскрикнув.

Кучер немедленно остановил лошадей.

Сердце Брин бешено заколотилось. Она низко пригнулась, хотя в карете с открытым верхом было мало укрытий. Год назад она бы закричала и бросилась на дно кареты. Теперь она лучше знала, как себя защитить.

Капитан Карр мгновенно насторожился и, перегнувшись через борт кареты, вытащил стрелу из расколовшегося дерева. Взяв ее в руки, он заметил, что стрела сделана в полевых условиях, и перешел в военный режим.

— Это не стрела Мирской армии. — огрызнулся он, посмотрев на кучера: Езжай. Возвращайся в замок Мир. Сейчас же.

Водитель попытался направить паникующих лошадей к повороту, но дорога оказалась слишком узкой, и им пришлось свернуть в лес.

Еще одна стрела пронзила воздух прямо над головой Брин.

Она ахнула, пригибаясь, и тут же проследила откуда был выстрел, из-за трех кленовых деревьев, каждое из которых было шириной с пони. Из-за одного из деревьев выглянуло лицо, уже прицеливающееся для нового выстрела. И их было больше: по меньшей мере четверо повстанцев укрылись за деревьями.

Капитан Карр положил руку ей на плечо, чтобы она не поднималась.

— Не высовывайтесь, леди Брин. Уилс, разворачивай этих чертовых лошадей! И передай мне свой арбалет!

Пока кучер пытался направить лошадей в сторону замка, Брин не сводила глаз с деревьев. Ее сердце бешено колотилось в груди.

Это было нападение на Карра… но и на нее тоже. Повстанцы не знали, что она на их стороне.

Она схватила серебряный поднос, бросив печенье на пол кареты, и использовала его как щит. Капитан Карр наложил стрелу на арбалет солдата и направил его на мятежников. И выстрелил.

Она вонзилась в колено одного из мятежников. Человек вскрикнул и привалился спиной к дереву.

Когда капитан Карр выпустил очередную стрелу, кучер наконец вывел лошадей из леса. Он щелкнул кнутом, и лошади сорвались в галоп.

Еще одна стрела вонзилась в задний угол кареты в дюйме от руки Брин. Прежде чем карета с грохотом отъехала, она успела разглядеть человека, который в нее стрелял.

«Я знаю его».

Это был дровосек из деревни… сын ее любимой старой швеи мадам Нелл.

— Пригнитесь, леди Брин! — капитан Карр оттолкнул ее от стрел мятежников, раздавив на полу кареты рассыпавшееся печенье, и в последний раз выстрелил в нападавших.

В течение нескольких дней после нападения мятежников в Священном Лесу Капитан Карр выставил вокруг замка Мир дополнительную стражу. Число солдат было удвоено, а количество слуг сокращен вдвое — остались только самые доверенные и необходимые люди.

Несмотря на все свои недостатки, Карр не был идиотом. Он знал, что мятежники пользуются поддержкой среди простого народа, и вполне вероятно, что многие служащие замка поддерживают их.

Он запретил Брин уходить с этажа… ограничив ее комнатой, коридором и уборной. Когда она пыталась возразить, что ей нужно принести что-то из других комнат замка, он приказывал принести это ей.

У нее было достаточно времени, чтобы обдумать нападение мятежников. В этом не было ничего удивительного, учитывая всеобщую ненависть к капитану Карру среди простых людей, но ее беспокоило то, что она была такой же мишенью, как и он.

Придется потрудиться, чтобы убедить простых людей в том, что она вернулась в Замок Мир под ложным предлогом. Они не поверили Элисандре, когда та поклялась, что она на их стороне. Если бы не несколько солдат, знавших о положении ее сестры, Элисандра была бы мертва.

Единственным шансом для Брин было передать сообщение мятежникам, и как можно скорее. До нового нападения.

«Кристоф Джостер».

Брин пришлось несколько дней порыться в памяти, чтобы вспомнить имя сына мадам Нелл, дровосека, которого она узнала в Священном Лесу. Мадам Нелл была в числе слуг, удаленных из замка в целях безопасности, так что надежды передать ему сообщение через нее не было. Брин придется искать кого-то другого, кто сможет передать послание.

Однажды ночью, когда стражники, стоявшие у ее двери, сменились, она выбралась из своей комнаты и пробралась в потайные ходы. Брин избегала этих ходов с тех пор, как обнаружила, что ими пользуется кто-то другой, ведь это вполне могли быть мятежники, проникшие в замок, но теперь у нее не осталось выбора.

— Kora yoquin.

Используя заклинание искры, чтобы осветить себе путь, она пошла в том направлении, куда не ходила с самого детства, пробираясь на кухню за угощениями, когда повара уже спали.

В те времена этим проходом редко пользовались, и ее ночная рубашка стала черной после ползания по пыли и грязи. Но сейчас, прошептав заклинание искры и начертив в воздухе знак, она с тревогой обнаружила, что земля чиста.

«Кто-то недавно использовал этот проход».

Опасаясь, она закрыла кулак, погасив искру, и прислушалась в кромешной тьме. Были слышны обычные скрипы и стоны замка, писк каких-то паразитов и стук ее собственного сердца.

Ей нужен было укрыться в темноте, но как без света она могла найти дорогу на кухню?

Она закрыла глаза и прикоснулась к магическому знаку на своем плече.

— Jin jan en veera.

Заклинание поиска, как известно, было непростым. Уже не раз оно сбивало ее с пути, когда мысли отвлекались от того предмета, который она хотела найти. Но сейчас Брин сосредоточилась на большой железной плите на кухне, отбросив все остальные мысли.

Постепенно она обнаружила изменения в воздухе слева от себя и поползла в том направлении, куда тянуло заклинание. Было страшно двигаться в полной темноте, не зная, кто еще может быть внизу. Приходилось ползти медленно, нащупывая путь руками. В конце концов, она добралась до узкой лестницы и осторожно спустилась по ней. Если ей не изменяла память, Брин находилась всего в нескольких проходах от кухни…

Ее рука наткнулась на металлический прут.

Она выругалась. Забыла о запертой двери прохода. Эта дверь всегда была не заперта, но сейчас оказалась надежно закрыта.

Затем Брин вспомнила про ключ Элисандры.

Прошептав благодарственную молитву, она вытащила цепочку из-под воротника. Три кольца Рангара, Валендена и Трея тихо звякнули, и она затаила дыхание, надеясь, что этот звук не выдал ее тем, кто мог находиться здесь.

Через несколько мгновений она заглушила звон в ладони и повернула замок двери.

Петли застонали. Брин вздрогнула, ее сердце бешено заколотилось.

За ней что-то заскреблось… чей-то ботинок?

Она замерла, у нее перехватило дыхание.

Она почти ощущала чье-то присутствие, но через несколько ударов сердца никто больше не шумел.

Она вышла и поспешила на кухню, молясь, чтобы услышанный ей шорох принадлежал мышам. Заклинание поиска привело ее в проход, из конца которого лился слабый свет. Она подошла к деревянному отверстию, через которую можно было заглянуть на кухню.

Судя по отсутствию пыли вокруг этого отверстия, кто-то другой тоже знал, что это вход в туннели.

Горстка слуг сидела вокруг кухонного стола, замешивая хлеб на утро. Все они были пожилыми женщинами, за исключением одной, которая выглядела всего на несколько лет старше Брин. Она была симпатичной, с темными волосами и более смуглым цветом лица, чем у большинства жителей Мира. Она держалась особняком, пока пожилые женщины сплетничали о чьем-то слабом здоровье.

Брин некоторое время слушала, надеясь услышать хоть какой-то намек на то, что они симпатизируют мятежнкиам и могут передать им послание от имени Брин, но они ни разу не упомянули о нападении в Священном Лесу.