— Тебе не нужно было так сильно все усложнять.

— Нам нужно было быть убедительными!

— Самая уединенная комната? — спросила она.

— Да, чтобы другие посетители не подслушали наш разговор о том, что ты — наследница двух самых богатых королевств Эйри. — он закатил глаза. — Ты должна поблагодарить меня.

Она снова усмехнулась, но была слишком усталой, чтобы спорить.

— Что ж, ты можешь загладить свою вину, принеся мне воды, чтобы я могла смыть эту грязь с дороги.

Теперь настала очередь Валендена закатывать глаза. Из всех трех братьев он меньше всего был склонен помогать нуждающимся, особенно если это означало тяжелую работу. Но не стал жаловаться, подхватил пустой кувшин и понес его вниз.

Оставшись одна в комнате, Брин опустилась на небольшую кровать. Теперь, оставшись наедине со своими мыслями, она сделала несколько глубоких вдохов.

Смириться с тем, что Трей мертв, было все еще трудно… почти невозможно. Он так много отдал ради нее, дворянин до мозга костей. Особенно когда целью была она, а не он.

И вот теперь Рангар сидел в темнице, а Валенден стал практически беглецом.

Она обняла себя руками, чувствуя, что навлекла проклятие на всех трех братьев Барендур.

Валенден вернулся, неся тяжелый кувшин, который он вылил в керамический таз. От него поднимался пар, и Брин выпрямилась.

— Горячая ванна? — это было больше, чем она могла подумать.

Валенден усмехнулся.

— Вода в колодце на постоялом дворе была ледяной, но трактирщица подогрела ее для нас. Сказала что-то о том, что холодный душ не способствует романтике.

Он бросил ей полотенце, которое, должно быть, дала ему трактирщица.

— Что ж, ты хотя бы отвернись, — сказала она, поймав полотенце. — Наш спектакль заканчивается за закрытыми дверями.

— Если хочешь, чтобы я вырезал тебе магический знак, мне придется увидеть тебя обнаженной.

— Только спину, — возразила она. — И это разные вещи.

Он выглядел так, будто хотел что-то остроумное ответить, но потом передумал и отвернулся, как она и просила.

Не сводя с него глаз, Брин начала снимать с себя одежду. Она не решалась снять сорочку и оказаться совершенно голой в одной комнате с Валенденом. Но дело было в том, что она не стирала сорочку уже несколько дней, а от изнурительной прогулки она испачкалась и вспотела. Поэтому, робко взглянув на спину Валендена, она сняла и ее.

Он был хамом, это точно, но также и ее другом.

Да помогут ей Святые… она действительно начала ему доверять.

В комнате Брин начала ополаскиваться, наслаждаясь теплой водой с душистым мылом. Вытираясь полотенцем, она бросила быстрый взгляд на спину Валендена.

— Что ты знаешь о семье Гитоот в Воллине? — спросила она.

Плечо Валендена поднялось и опустилось.

— Однажды мальчишками мы провели лето в Воллине. Думаю, мне было около двенадцати. Отец хотел, чтобы мы научились плавать и ходить под парусом, а морская вода там гораздо теплее, чем в Берсладене. Король и королева уже тогда были пожилыми. Сейчас они, наверное, совсем древние. Своих детей у них нет, зато полно племянников и племянниц, и все с ярко-рыжими кудрями Гитоотов. — он задумчиво провел рукой по волосам, затем усмехнулся. — Я целовался, по крайней мере, с троими из них.

— Тебе было двенадцать! — воскликнула Брин, протирая руки влажным полотенцем.

По-прежнему стоя к ней спиной, Валенден удовлетворенно вздохнул.

— И что?

Она посмотрела на потолок и вздохнула.

— И ты веришь, что Гитооты помогут нам?

— Если предположить, что королева все еще в здравом уме, — ответил он. — Ее ум угасает уже много лет. Ее муж, король, по-видимому, в добром здравии, но он никогда не был таким умным. Решения от его имени всегда принимала королева Амелия.

Брин размышляла об этом, заканчивая принимать импровизированную ванну. Правители Воллина были их единственным шансом найти союзников. Лесные королевства Вил-Кеви и Вил-Россенгард были дружелюбны, но держались особняком.

В настоящее время капитан Карр управлял Миром. Барон Мармоз имел влияние в Руме, и он, конечно же, не встанет на ее сторону, если только не захочет сам стать королем. Она мало что знала о Зарадоне, но они всегда были прекрасными торговыми партнерами ее родителей, так что их лояльность новому режиму была маловероятна.

Она закончила принимать ванну, повесила сорочку сушиться и натянула платье, но замешкалась, прежде чем застегнуть пуговицы.

— Сейчас подходящее время для магического знака?

Он оглянулся через плечо.

— Ляг на кровать лицом вниз.

Сердце бешено заколотилось, когда она выполнила его просьбу. Брин не была уверена, что испытывает больше… волнение или страх, в конце концов, только маги должны были вырезать магические знаки. Но движения Валендена выглядели отработанными, когда он стерилизовал лезвие ножа над пламенем фонаря, а затем провел пальцами по ее спине.

— Здесь. — он ткнул указательным пальцем в точку под ее левой грудной клеткой. — Здесь будет магический знак искры. У тебя там веснушка. Видишь, это судьба.

Она попыталась закатить глаза, но это не получилось, так как ее лицо уткнулось в одеяло.

— Только не кричи, а то хозяйка очень заинтересуется тем, что происходит здесь, в комнате с новобрачными.

Прежде чем она успела возразить, он сделал несколько быстрых надрезов на ее спине, а затем зажал рану влажной тряпкой.

Она села, повернулась, пытаясь разглядеть знак на спине.

— И это все?

— Я же сказал, что знаю, что делать. Теперь слушай внимательно.

Он рассказал ей слова заклинания и научил жестикулировать руками, хотя она достаточно насмотрелась на Рангара и других Барендуров, чтобы уже знать его наизусть. Через несколько минут она успешно вызвала искру на ладони.

Валенден усмехнулся.

— Судьба, как я тебе и говорил. Теперь я пойду купаться, пока вода еще хоть немного теплая.

Она оторвала взгляд от мерцающего пламени на своей ладони.

— Обещаю, что не буду смотреть.

Он подмигнул, начав расстегивать рубашку.

— Дорогая, я никогда не просил тебя отвернуться.

Она застонала и подошла к окну, стоя спиной к нему, пока Вал бесстыдно раздевался. Продолжая упражняться в разжигании пламени на ладони, она сказала:

— Так ты думаешь, что сможешь передать в Барендур Холд сообщение о Бродерике?

— Утром, — сказал он ей сзади. — Я поспрашиваю у местных. В деревнях Берсладена есть система посыльных, так что это не должно стать проблемой. Единственная проблема — конфиденциальность. Я не могу признаться в том, что я знаменитый принц Валенден с королевским посланием.

Брин снова призвала пламя, затем закрыла его ладонью, чтобы погасить.

— Разве у тебя нет для этого магического знака? Чтобы повлиять на чьи-то действия?

— Почему, Брин, ты становишься коварной со всеми этими знаками? Мне это нравится.

Ее взгляд переместился, и она поняла, что смотрит на окно, в котором тускло отражалось обнаженное тело Валендена позади нее. Расширив глаза и увидев его голый зад, она быстро повернулась лицом к стене.

Он принял ванну, оделся и со стоном упал в постель.

— Мои бедные ноги. В Мире же нет традиции делать массаж ног своему мужу, не так ли? Даже ненастоящему?

Она села в изножье кровати, закатив глаза, но потом передумала. Он спас ей жизнь. Она откинула одеяло, схватив его за ногу.

— Ох, ладно. Несколько минут.

Вал приподнялся на локтях, лицо его напряглось.

— Правда?

— Правда.

Он откинулся на подушки, а Брин стянула с него носок и начала разминать его ноги. «По крайней мере, он только что вымылся», — подумала она. Массаж ступней не был традицией Мира, и она обычно не позволяла себе делать его, но она также прекрасно понимала, что Валенден рискует своей жизнью ради нее. За ней охотились убийцы, которые, не задумываясь, убили бы Валендена. Может быть, он и несносен, но внутри него скрывается один из самых добрых людей, который когда-либо что-то делал ради нее. Не говоря уже о том, что он был одним из самых храбрых.