И хотя мне сейчас плохо, у меня вырывается смешок:

– По-моему, Уилл об этом даже не подозревает, как это ни удивительно.

– Это как раз совсем неудивительно, – качает головой Брендан. – Он совершенно не замечает собственных чувств, так с чего бы он лучше разбирался в маминых?

Я думала, что хочу побыть одна, но, общаясь с Бренданом, я понимаю, что именно это мне и нужно: не чувствовать себя изгоем или кем-то, кому помогают из жалости. И пусть я не перестала быть ни тем, ни другим – по крайней мере у меня есть компания.

Я беру в руки щетку и начинаю чистить Трикси, пока Брендан наблюдает за процессом, развалившись на сене.

– Мог бы и помочь, ленивая задница.

– Мог бы, – соглашается он, – но тогда у тебя останется меньше работы, а я же знаю, как тебе это нравится. К тому же что будет с моим новым ласковым прозвищем, если «ленивая задница» перестанет мне подходить?

– Я могу придумать еще целую кучу, не сомневайся.

– Да будет тебе известно: я не настолько легкомысленный. Я очень предан тому, что для меня действительно важно.

– Да ты что? – Я приподнимаю бровь. – Так же, как ты предан учебе?

– Давай оставаться в рамках разумного, – ухмыляется он.

В этот момент мы слышим приближающиеся голоса: высокий голос Джессики с ее тупым притворным хихиканьем и низкий тембр Уилла. Мы с Бренданом переглядываемся.

– Это не к добру, – шепчу я. На этот раз Брендан не улыбается. Пожалуй, он выглядит даже не менее взволнованным, чем я.

Джессика входит в конюшню, и стоит ей меня увидеть, как она мгновенно сощуривается и награждает меня еще более злобным взглядом, чем обычно. Уилл входит следом за ней, его челюсти сжаты.

– Джессика настояла на том, чтобы поздороваться с Бренданом.

– Я так и знала, что найду здесь тебя, – говорит мне Джессика.

Брендан делает шаг вперед и, приобняв за талию, притягивает меня к себе.

– У тебя проблемы с моей девушкой, Джессика?

– Твоей девушкой? С каких это пор она твоя девушка? – спрашивает она.

Брендан поворачивается ко мне:

– Сколько уже прошло, малышка? Все началось с той ночи, когда я впервые выманил тебя через окно спальни? Недели четыре назад? Или пять? – Его история звучит правдоподобно, потому что, по сути, это и есть правда. Он нигде не соврал – всего лишь забыл упомянуть о том, что между нами ничего не было.

– Да, около пяти, – соглашаюсь я.

– Вздор, – отвечает Джессика.

– Ты мне не веришь? – спрашивает Брендан, после чего разворачивает меня к себе за талию и впивается в мои губы. При этом он крепко обнимает меня, не позволяя отстраниться, а затем раскрывает мои губы языком и вдобавок хватает за задницу.

Это продолжается гораздо дольше необходимого, и к тому моменту, когда Брендан наконец меня отпускает, я немного пошатываюсь. Он одаривает меня своей кривоватой ухмылкой, а затем шлепает по заднице для пущей убедительности.

Джессика резко разворачивается и гневно уходит прочь. Уилл еще секунду стоит на месте, и в его лице читается что-то еще помимо злости. У него такой вид, словно ему причинили боль, причем настолько сильную, что, когда он уходит вслед за Джессикой, я испытываю желание побежать за ним – невероятно глупое желание, учитывая, сколько раз он отвергал меня.

Я прислоняюсь спиной к столбу между стойлами. Такое ощущение, будто в нашей ситуации что-то сместилось и все стало неустойчивым.

– Тебе не следовало этого делать, – говорю я. Брендан пожимает плечами.

– Возможно, я только что спас ему работу. Даже если нет, это того стоило: ты видела его лицо?

– Почему тебе так нравится его мучить? – Я поднимаю бровь.

– Это именно то, что делают братья. И вообще, ему нужен кто-то, кто бы его расшевелил.

– Мне кажется, тебе стоит найти другой способ вести себя по-братски, – вздыхаю я, поднимая щетку, которую уронила, когда он на меня набросился. – Например, на какое-то время вернуться и помочь ему на ферме после выпуска.

– Помочь? Зачем? У Уилла все идет хорошо.

Я смотрю на него с недоверием:

– Брендан, ты правда так думаешь? Он работает на двух работах, чтобы ты мог закончить образование. Ваш отец оставил столько долгов, что они с Дороти даже не могут нанять помощников на постоянной основе. Уилл не хочет тебе об этом говорить, но это место просто тонущий корабль, а ты бежишь со всех ног, пока он вычерпывает воду.

– Супер… – Брендан выглядит потрясенным. – И вдобавок ко всему он теперь думает, что я пытаюсь украсть его девушку.

– Я не его девушка, – возражаю я.

Снаружи раздается шум, и, подняв голову, я как раз успеваю заметить, как к нам приближается Уилл, глядя только на Брендана.

– Вот черт, – бормочет Брендан, и секундой позже кулак Уилла врезается в челюсть брата.

Брендан стойко принимает удар, слегка отшатнувшись. Я даже не успеваю оправиться от шока, когда Уилл хватает меня за руку и вытаскивает наружу.

– Что, черт возьми, это было? – требует он. – Ты с ним встречаешься?

Я стою, разинув рот от потрясения.

– Не могу поверить, что ты его ударил! И, разумеется, мы не встречаемся.

– Не встречаетесь? Тогда какого дьявола ты позволила ему себя поцеловать?

– А какой у меня был выбор? – восклицаю я. – Он соврал, чтобы спасти твою задницу, а я ему подыграла. Ты должен спасибо сказать!

Уилл придавливает меня к стене, удерживая за плечи, его лицо всего в дюйме от моего, и сейчас он рассержен сильнее, чем я когда-либо видела.

– Ну, этого ты от меня не услышишь, – огрызается он. – Так что не делай так больше.

Его тело, прижатое к моему, – просто сплошные мускулы, и мой гнев превращается в нечто иное, во что-то горячее, что растекается по всему телу, заставляя чувствовать себя слабой. Я ощущаю его дыхание на своих губах, и его полные ярости глаза отмечают перемену во мне ровно в тот момент, когда я замечаю, что и в нем что-то изменилось. А затем его рот накрывает мой, сминая мои губы, в то время как его руки притягивают меня ближе, крепко схватив за талию.

Никакой неуверенности, никаких колебаний. В происходящем есть что-то настойчивое, почти отчаянное, и я теряю восприимчивость ко всему кроме него. Его губы, язык, чуть хриплое дыхание; его руки, скользящие вдоль моих бедер под платьем…

Никогда в своей жизни я ничего не хотела так сильно. Я впитываю и запоминаю каждую деталь – но это слишком. Его мягкие губы и шершавая небритая кожа, его запах и его тепло. Это слишком, слишком хорошо, однако даже и близко недостаточно.

Внезапно Уилл отстраняется с широко распахнутыми глазами.

– О боже, – выдыхает он. – Прости, пожалуйста. Я не могу… Этого не должно было случиться. Прости.

Мое сердце обрывается вниз, когда я смотрю, как он уходит. Я хочу догнать его и не позволить ему опять вот так уйти. Я хочу упасть на землю и разрыдаться… Меня переполняют злость, печаль и возбуждение одновременно, и я понятия не имею, как мне реагировать.

Но в первую очередь – я ошеломлена.

Уилл поцеловал меня.

Уилл поцеловал меня так, словно для него это было жизненно необходимо. Словно он задыхался, а я была кислородом.

Он поцеловал меня так, словно у него даже не было вариантов.

Я по-прежнему стою, прислонившись к стене, когда из конюшни выходит Брендан, потирая челюсть. Он оценивает мое растрепанное состояние и ухмыляется:

– Так и знал, что это сработает.

Уилл

Я возвращаюсь в дом и сажусь за стол, даже не пытаясь скрыть свои чувства. Сейчас это все равно бессмысленно.

– Полагаю, с Джессикой все прошло не очень хорошо, – говорит мама, вглядываясь в мое лицо.

– Так и есть, – вздыхаю я.

Пусть я избежал неприятностей с Питером, но, господи, этот день обернулся просто гребаной катастрофой. И как бы мне ни хотелось винить в этом кого угодно другого – Брендана, Оливию, Джессику, даже Питера, – проблема на самом деле во мне.