Ксар женится. Представить себе будущее, где он проживёт один всю жизнь, без детей, без подруги, где он каждую ночь будет возвращаться в одинокую спальню, было немыслимо. Но представить будущее, где он женится на мне, на девушке со слабым и нестабильным даром, и останется отверженным среди высшего света на всю жизнь, зная, что такая же судьба будет у его детей…

Нет. Я стиснула зубы. Я сделаю себе имя в разведке и перестану быть парией даже в императорском дворце — через пять лет или через десять, неважно. Какая бы руна ни была вытатуирована у меня на бедре, я не желала сдаваться.

Но к тому времени… Я глубоко вздохнула. Безнадёжно. У нас с Ксаром нет будущего. Чем реже мы друг друга видим, тем лучше.

К тому же… что я к нему чувствовала? Глубокую привязанность? Да. Призрак первой любви? Он тоже всё ещё жил в моём сердце, пусть и потускнев под пеплом того, что моя сестра высокопарно назвала бы разбитыми надеждами, а Вейра, фыркнув, сказала бы, что это безнадежная глупость.

Но слишком много боли было между нами, и её тоже нелегко было забыть.

— Ксар, — тихо сказала я в тишине спальни. — И всё-таки я скучаю.

— Рад слышать, что ты перенимаешь от меня плохие привычки.

Рэй стоял у шкафа. Как всегда, он даже не озаботился предупредить меня о своём присутствии.

— Разговариваешь с призраками?

— Что ты здесь делаешь? — устало спросила я. — Мы не виделись больше недели.

— И как бы мне ни хотелось продлить этот срок ещё на столько же, ничего не получится, — рассеянно отозвался Рэй, копаясь в моём шкафу. — Хм. Вот этот жакет с мехом подойдёт.

— Подойдёт для чего?

Рэй обернулся и бросил мне мой лучший жакет и пару перчаток.

— Мы отправляемся на охоту, моя дорогая ученица.

Я поднялась, скептически глядя на него.

— Я думала, ты забыл о моём существовании.

— Тогда подумай ещё раз, — коротко сказал Рэй. — Например, о том, что скрывать от меня кое-чьи письма не следует.

Я почувствовала, что холодею. Рэй… нашёл прощальное письмо моего отца?

Я открыла рот, изображая изумление.

— Ты… что?

— Ты хотела возмущённо сказать: «Ты рылся в моих вещах? Как ты мог!» — Рэй нетерпеливо качнул головой. — Я только что сказал это за тебя. Одевайся.

Я метнула взгляд на комод. Рэй решил обыскать мои вещи, хотя наверняка уже делал это раньше. Зачем? Не доверял мне? Или… узнал что-то новое?

Наши взгляды встретились.

— Я слышала, тебя собираются сделать правящим лордом, — произнесла я.

— Собираются.

— И скоро это случится?

— Возможно.

— Ты ничего не сказал мне.

— Потому что ты не заслужила права знать, — неожиданно жёстко сказал Рэй. — За такие вещи, как спрятанное письмо, я не просто выгнал бы стажёра из разведки — я уничтожил бы его карьеру, если бы был в настроении. Ты понимаешь, что ты от меня спрятала?

Я понимала. Но молчала.

— Я знаю наизусть все твои оправдания, — произнёс Рэй, и на этот раз в холодном и чужом голосе не было ни следа знакомой насмешки. — «Это только моё». «Он мой отец». «Он мёртв, и тебя это не касается». «Я любила его, ты убил его». Я что-нибудь пропустил?

Я не опустила взгляда.

— Нет.

— Хорошо. — Рэй кивнул на жакет. — Одевайся. Если мне придётся повторить свои указания в третий раз, тебе это не понравится.

Он не шутил, и мы оба это прекрасно знали. Я молча надела жакет и перчатки, поправила перед зеркалом воротник.

Случайно глянула в зеркало ещё раз — и у меня закружилась голова. На мгновение мне показалось, что я, хрупкая и восемнадцатилетняя, увидела в своей причёске седой волос. И почувствовала, как приближаются тени.

Мысленный голос отца в ушах вдруг сделался совершенно ясным:

«Мы вечно молоды в своей голове, но тело этого не знает, и рано или поздно оно напоминает о себе».

— Да, — прошептала я.

Рэй внимательно смотрел на меня.

— Что? — негромко спросил он.

Я зябко обняла себя.

— Ничего, — сухо сказала я. — Пустяки. Раз уж мы теперь чужие друг другу, будем отделываться лживыми общими фразами.

— Не советую, — в голосе Рэя прозвучала сталь. — Слова «выгнал бы из разведки» я произнёс не просто так.

Я вздохнула, отрывая взгляд от зеркала. На секунду я вспомнила, что постарею и умру. И я не хотела вспоминать об этом вновь.

— Ты когда-нибудь боялся смерти? — спросила я, поворачиваясь к нему. — Сейчас ты молод, силён, красив, ты — будущий правящий лорд…

— Спасибо за комплименты, я полагаю.

Я улыбнулась. Я вдруг поняла, что перестала его бояться.

— А потом тебя вдруг охватывает страх, — произнесла я. — Настоящий, панический, как у бегущего от хищника животного. Потому что ты понимаешь, что вот-вот умрёшь. И…

Я осеклась, глядя на Рэя. Такой странный остановившийся взгляд я видела у него лишь раз в жизни. В ночь, когда умерла Алетта. Когда Рэй пришёл в мою комнату и мы вдвоём вдыхали дым амальвё.

Рэй вспоминал гибель моего отца. Что-то случилось в ту минуту. Что-то страшное. Что-то, о чём я даже не подозревала.

Я подошла к нему и нерешительно тронула его запястье.

— Рэй… нам пора. Идём?

Рэй ощутимо вздрогнул.

— Да. Нам и впрямь пора. Что до твоего вопроса…

Я посмотрела на него. Рэй насмешливо улыбнулся:

— Так хочется услышать ответ, да? Боюсь ли я? Охватывает ли меня паника при мысли о скорой смерти?

— Конечно, я хочу знать, — тихо сказала я.

Взгляд Рэя вновь был устремлён куда-то далеко.

— Мне было очень страшно в те минуты на арене, — произнёс он спокойным голосом. — Но вовсе не по той причине, о которой ты думаешь.

— А по какой?

Рэй посмотрел на меня, и его взгляд вновь был пронзительным и колким.

А потом он покачал головой:

— Не время для этого разговора. Идём.

— Куда?

Рэй открыл передо мной дверь.

— В место, — произнёс он негромко, — которое я искал более месяца. И очень не советую тебе испортить этот визит.

Я обернулась к нему. Случайно или нет, но наши лица вдруг оказались близко-близко. Призрак пряной горечи амальвё вдруг пахнул на меня вместе с воспоминанием, как я целовала Рэя во время исступленного, невозможного сна в пещере… и мне вдруг остро захотелось поцеловать его ещё раз.

Но я не шевельнулась. Мне нужна была информация, а не поцелуи.

— Куда мы идём? — повторила я. — Скажи мне, если ты хочешь, чтобы мы были партнёрами по-настоящему.

Что-то проскользнуло в лице Рэя.

Призрак прежнего тепла. Золотая искра из подземного сада.

— Мы идём к татуировщику, который дал тебе руну скорости. Твой отец знал его. Вот только ни ты, ни я не догадывались, что мастер Алистер — единственный рунный мастер столицы, знакомый с руной сумрака. Не представляешь, каких трудов мне стоило это узнать.

Я пошатнулась. Руна сумрака. Алетта, появляющаяся на спине дракона из ниоткуда…

— Мастер Алистер поставил её моему отцу, — прошептала я.

— Да, — странным тоном сказал Рэй. — Он поставил её. И я очень хочу услышать из его уст, кому именно.

Когда мы вышли из телепорта, я невольно закуталась глубже в меховой жакет. Снег падал над столицей ещё гуще, чем над Академией, и, хотя мне не было холодно, слишком велик был контраст с совсем недавней осенью, где оттенки заката за секунды менялись от вишнёвого до красно-коричневого, а падающие листья отражали небо.

— Ты любишь зиму? — спросила я, глядя на аллею фонарей-артефактов, вокруг которых кружились снежинки.

Рэй покосился на меня:

— Делаешь шаг к непринуждённому общению, пытаешься выудить информацию или тебе действительно интересно?

— Поддерживаю разговор. — Я взглянула на него. — В детстве мне когда-то хотелось лепить снежки с Сильвейной. Швыряться друг в друга, прятаться за деревьями, смеяться и падать в снег. Зимой она реже виделась с подругами, а у меня подруг вовсе не было, и…

— Ты надеялась, что вы станете сёстрами.

— Немного.