Закусываю губу и мучительно стону, втягивая диафрагмой воздух. Потом поплачу, сейчас не то время. Жаловаться тоже буду позже.

— Терпимо. Я всё сделаю, — выгибаюсь, выравниваю координацию движений и медленно возвращаюсь к Рендж Роверу.

Лёшенька, как обычно, напьётся в хлам сегодня, а это значит, что более идеального дня не найти. Нельзя упустить этот шанс. Более того, после случившегося во мне до сих пор бушует буря, и пока ветер гнева не стих, надо действовать.

Муж отрывается от телефона и окидывает меня брезгливым взглядом, словно чумную собаку увидел.

— Ты решила полностью испортить мой праздник? — заводит руку на затылок и дёргает меня, припечатывая своим лбом. Смотрит в упор на расстоянии всего нескольких сантиметрах и цедит. — Только попробуй меня опозорить сегодня! — Скидывает руку и отталкивает плечом в сторону.

Лицо Михаила ничего не выражает, лишь пальцы сжимают и разжимают руль до белых костяшек, да быстро пульсирующая венка на шее заходится в диком танце. Я сейчас искренне радуюсь, что это не Глеб, наверное, он бы не смог быть таким хладнокровным.

В ресторан мы прибыли одними из первых и далее лично встречали всех прибывших гостей. Расстилались в любезностях, светились улыбками, словно прожекторами. Лишь ненадолго получилось отлучиться в туалет, где я смогла принять вторую таблетку обезболивающего.

Тело лихорадит, но я обязана справиться. Приваливаюсь спиной к стене и ловлю временное успокоение.

“Терпи, моя милая девочка. Терпи”. — говорю в мыслях и снова возвращаюсь в зал.

Весь вечер напоминаю больше тень, ежели счастливую жену богатого владельца ресторанов. Не замечаю ничего вокруг. Шикарное убранство, локации для фото, артистов, всё проходит мимо меня. Окружающее размыто туманной дымкой.

Занятая этими мыслями, не замечаю, как рядом материализуется моя дражайшая свекровь со своей “старой шарманкой”.

— Дети мои, как же вы прекрасны! Яночка, — прислоняет прохладную ладонь к моей щеке. — Сыночек, — касается второй ладонью щеки Алексея. — Ну когда же вы меня порадуете внуками? Сколько мне ещё ждать? — притворно всхлипывает и часто-часто машет своими нарощенными “веерами” на глазах.

Белов уже немного хмельной, а потому расслабленно улыбается, кладёт Светлане Анатольевне руку на плечо и лебезит:

— Скоро мама, скоро! Может, даже сегодня займёмся этим вопросом, — с гадкой ухмылочкой скашивает на меня взгляд. — Правда, Яночка?

Выдаю скромную улыбку и туплю глазками в пол. Пусть думают, что я смущена такой откровенной беседой.

Свекровь тут же окрыляется и светится, как самовар.

— Давайте, давайте, ребятишки! Я буду за вас молиться. Ой, да что там! — встрепенулась она. — Я итак, каждый день прошу небеса подарить нашей семье пополнение.

Белов скалится, обвивает рукой мою талию и с силой прижимает к себе. Практически вскрикиваю от колющей боли в рёбрах, но в последний момент сдерживаюсь и легонько высвобождаюсь из его хватки. Ловлю проходящего мимо официанта и беру пару бокалов. Один из которых передаю Алексею. Тот, конечно же, не отказывается.

Чуть позже свекровь перехватывает, какая-то крупная женщина с огромными ярко-малиновыми губами, под цвет её платью и боевым макияжем на глазах. Алексей подставляет мне локоть и приглашает сесть за стол.

— Здравствуйте, Алексей Романович и Яна Викторовна — слышу за спиной знакомый голос и оборачиваюсь. — Спасибо за приглашение и прошу меня простить за опоздание, — говорит Николай Антонович Шмелев, выдавая сдержанную улыбку.

— О, Николай Антонович! Очень рад, очень рад! — говорит муж и пожимает руку Шмелеву. — Как хорошо, что вы всё же приехали. Кстати, у меня тут есть один рабочий вопрос, может, обсудим на веранде?

Мужчины удаляются, а я смотрю им вслед, Николай Антонович поворачивает голову, ловит меня в фокус и едва заметно кивает. Они скрываются из вида, и я наконец-то остаюсь одна. Спокойно выдыхаю, но тут замечаю в углу зала Дамира. Скорее всего, он приехал со Шмелевым.

“Так значит, все уже готовы”, — проносится в голове мысль. Осматриваюсь по сторонам в поисках Глеба, но его нигде нет. Снова смотрю на Валеева, но он лишь мотает головой. Очевидно, это ответ на немой вопрос, который читается на моём лице.

Снова направляюсь в туалет, и с каждым шагом, паника всё больше охватывает меня с головы до пят. Когда до заветной цели остаётся несколько метров, и вовсе перехожу на бег. Влетаю в кабинку и закрываюсь. Достаю телефон, быстро набираю Глебу сообщение:

Яна Белова: У меня есть несколько минут. Зашла в туалет и могу тебе написать. Глеб, мне так страшно! Встретила сейчас Шмелева и Дамира здесь в ресторане. Скажи, что происходит? Это уже начало? Боже, я ведь совсем ничего не знаю! Что мне делать?

Отправляю сообщение и смотрю на экран в ожидании ответа. К счастью, почти сразу загораются две галочки, следом начинает бегать карандашик.

Глеб Миронов: Всё в порядке, успокойся. Белов будет очень пьяным, мы об этом позаботимся, не переживай. Мне нужны ключи, с которыми он всегда таскается, и его телефон. Всё. Больше тебе ничего не нужно делать.

Тело полностью покрывается липким холодным потом, нога непроизвольно дёргается, и я закусываю, на нервах, палец. Стираю переписку и выхожу в зал. Мужчины так и не вернулись. Слоняюсь ещё минут пятнадцать, прежде чем замечаю супруга.

Белов, чуть покачиваясь, идёт со стороны улицы в компании развесёлого отца и ещё одного мужчины. Шмелева рядом нет. К ним тут же подходит официант и предлагает бокалы с алкоголем, которые мужчины с радостью берут. Продолжаю, как заворожённая наблюдать за парнем, он высокий, длинные волосы собраны в хвост, большие зелёные глаза придают ему некую схожесть с котом. Мелькает мысль, что такому место на обложке глянцевого журнала, а не с подносом в руке ходить. Парень разворачивается и уходит вглубь зала, двигаюсь вперёд, чтобы не потерять его из виду. Он заходит в кухонную зону, но уже через пару минут появляется с новым подносом, идёт быстрым шагом в сторону улицы. Выходит, по пути раздаёт гостям бокалы. Когда поднос остаётся полностью пустым, официант сворачивает за угол ресторана. Я припускаю следом и буквально спотыкаюсь о пустой поднос, который валяется на земле. Вскидываю голову вверх и вижу, как парень садится в чёрную тонированную машину, замечает меня, выдаёт лучезарную улыбку и машет рукой. Дверь захлопывается, и автомобиль срывается с места.

Яна

Первое, что приходит на ум — это человек Глеба. Оставшийся вечер, ни Шмелева, ни Дамира больше не встречаю, что ещё раз подтверждает мои догадки: скорее всего, официант был подставным лицом.

— Же-е-ена! — противно скрипит за спиной голос Белова. — Я не понял, почему я должен в свой праздник бегать и искать тебя? Родная моя, нам пора на сцену! — театрально взмахивает рукой, а затем выдаёт совсем не аристократичную икоту.

Вздыхаю, глядя на эту картину, подхожу к ближайшему столику с напитками и беру стакан воды, чтобы передать его Алексею.

Какая ему сцена в таком виде? Но отговаривать, само собой, не решаюсь. Натягиваю лживую маску счастливой жены, ловко подхватываю Лёшеньку под руку и направляю его не самое стойкое тело в сторону сцены.

Ведущий говорит вступительную речь, подготавливая публику к выходу главного виновника торжества.

— Уважаемые гости! Приглашаю всех подойти ближе к сцене. Давайте, не стесняемся, проходим вперёд. Отлично! А теперь, я хочу пригласить на сцену главного человека этого вечера — А-а-а-лексей Бе-е-е-лов! И конечно же, его великолепная супруга — Яна!

Публика разрывается громкими аплодисментами, и мы, ярко блистая в свете прожекторов, поднимаемся на сцену. Ведущий передаёт микрофон Алексею, напоследок выдаёт пару остроумных шуток, которые тут же подхватывает как сам Белов, так и зал, поклоняется и отходит в сторону.