Мой вопль отрезвляет Алексея. Он отшатывается от меня. Смотрит на свои руки. В глазах: шок, испуг, полное отрицание происходящего.

— Что… Что я? — словно в сумасшедшем бреду бормочет супруг, продолжая смотреть на руки.

— Ты ужасен… — выдаю на хрипе с частым дыханием.

— Прости, Яночка… — таким же хриплым полушёпотом говорит Алексей. — Я не знаю, что на меня нашло… Прости.

Отталкиваю его ещё дальше от себя, сползаю с дивана на пол, а затем встаю и убегаю на второй этаж, в спальню. Не нашу. Закрываюсь на замок, хотя, конечно, открыть его пинком не составит большого труда. Но так отчего-то спокойнее. До утра Белов меня не тревожит. Я пребываю в полусне, постоянно просыпаясь. Только ближе к утру мне удаётся ненадолго уснуть.

Как только открываю глаза от пробуждения, все мысли крутятся в одном направлении. Я не хочу его видеть. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Слишком много боли Алексей причинил мне за последнее время.

После того как умылась, выхожу из комнаты и плетусь на первый этаж. Щёлкаю кнопку на чайнике, чтобы заварить потом чай. Наливаю в стакан воды и выхожу на улицу. Сажусь на качели, пью воду, задумчиво рисую ногами какие-то узоры на тротуарной плитке. Опустошив стакан, ставлю его у каркаса качели, аккуратно отталкиваюсь ногами и покачиваюсь, прикрыв глаза.

— С добрым утром! — слышу рядом тихое приветствие мужа.

— С добрым, — даю холода в голосе.

— Может быть, скатаемся сегодня за город? Отдохнём? — предлагает Белов. — Я подумал, что нам обоим только на пользу пойдёт. Выдохнем. Успокоимся.

— Нет, — режу на корню. — Я не хочу сейчас с тобой никуда.

— Яна, — взволнованно начинает. — Ян, посмотри на меня, — просит и касается моего плеча.

Открываю глаза, смотрю на мужа, и на какое-то время повисает тишина. Вновь прикрываю веки, отталкиваюсь ещё и продолжаю качаться.

— С завтрашнего дня мне нужно плотно готовиться к защите диплома, — хладнокровным тоном завожу. — Я хочу уехать к родителям на пару недель и готовиться там. И думаю, каждому нужно остыть.

— Какие ещё родители? Это исключено! — с паникой выпаливает Белов, повышая тон, от которого я начинаю морщиться.

— Ну, тогда на этом у меня всё. Хорошего дня, — встаю, поднимаю пустой стакан и направляюсь к дому. — Я буду в комнате готовиться, постарайся меня не отвлекать, — бросаю на ходу.

Уже поднимаюсь по ступенькам, как Алексей меня окрикивает:

— Яна, — тяжёлый вздох, будто каждое слово даётся ему с трудом. — Уезжай. Да, лучше погости у родных.

Останавливаюсь, не веря своим ушам. Так и стою спиной к мужу в ожидании продолжения, но Белов молчит. Жду. Не может быть всё так легко. Хотя легко, это слишком громко сказано. Каждый день с ним, как рулетка, никогда не знаешь, что ждёт: пряник или кнут. Пауза уже затягивается. Скорее всего, он ответил, пожалел и сейчас обдумывает новое решение. Ожидаемо. Мотаю головой и на выдохе тянусь к дверной ручке. В этот момент супруг отмирает и говорит абсолютно безапелляционным тоном:

— Но есть одно условие.

Яна

— Тебя повезёт водитель и останется там с тобой на всё время, — говорит Белов.

Оборачиваюсь и смотрю на мужа. Теперь уже он сидит на качелях и, не отрывая от земли ног, покачивается.

— Лёша, ты, конечно, прости, но где твой водитель будет жить две недели? — поднимаю брови вверх в изумлении от такого решения мужа.

— Одну. Ты поедешь на одну неделю, — устанавливает всё-таки рамки. — Где он будет ночевать, тебя не должно волновать, пусть хоть в машине ночует. Сегодня подумаю, кто из парней будет с тобой в эти дни.

— Две недели. Я поеду к своим родителям на две недели! — играть, так ва-банк решаю я. — И так родных вижу очень редко. Я скучаю по ним, хочу помочь маме с уходом за отцом. И вообще, я же сказала, хочу вернуться в конце мая к защите диплома. Здесь последние дни одна нервотрёпка, ты это сам видишь.

— Яна! — резко выпаливает на эмоциях муж. — Прекрати спорить!

— А я не спорю, я говорю своё решение. В конце концов, я не зверёк, которого ты можешь в клетке держать! — быстро тараторю в ответ.

Я определённо “таблетку храбрости” приняла сегодня, иначе никак не могу объяснить тот факт, что так открыто вступаю в конфронтацию с Беловым. Но мне кажется, в этой маленькой схватке победа за мной.

— Хватит! — прикрикивает Алексей, но тут же успокаивается и гаснет. — Иди собирайся к отъезду. Насчёт остального подумаю, — встаёт с качелей и направляется в сторону домика охраны.

Захожу в дом, иду готовить завтрак и улыбаюсь. Неужели я вырвусь из этой крепости? Пусть и ненадолго. Увижу родных. Не верится! Так и хочется взвизгнуть громкое “у-и-и”! Также интересно, кто из водителей будет меня сопровождать? По правде говоря, с Глебом будет, скорее всего, больше свободы. Опять же, если он принял мои условия. Наш разговор так и остался открытым, потому что вернулся Алексей. В итоге, мы так и недоговорили, не пришли к соглашению, не заключили сделку. Но, думаю, он согласится, потому что работой Миронов дорожит. С другой стороны, после случайной встречи у цветочного, когда он был со своей девушкой, во мне остался неприятный осадок. Ночью целовал одну, наутро другую… Хотя если так подумать, то и я не лучше. Замужняя девушка сосётся со своим охранником. Ну просто красота, ничего не скажешь! В любом случае видеть Глеба после той ночи не очень хочется. Ладно уж, не стану забивать себе голову. Впереди хорошие и спокойные дни.

Завтракаем с Алексеем вместе, но сейчас, это совершенно не напрягает меня. Я пребываю в предвкушении от встречи с родными.

— Милая, — отвлекает меня от мыслей Белов. — Тебя сегодня повезёт Михаил, а завтра его сменит Глеб.

Миша Кренц — это наш третий охранник-водитель. Высоченный и здоровенный парень как шкаф. Но хорош собой, этого не отнять. А ещё, насколько знаю, он один воспитывает маленькую дочь. Знаю, что ему нелегко, много работает, всегда соглашается на дополнительные смены,если возникает такая потребность. И это всё заслуживает уважения. Насчёт жены, не знаю подробностей его семьи, но, кажется, его жена бросила семью и умотала за лучшей жизнью. Ладно ушла от Миши, какой он внутри семьи был неизвестно. Но бросить ребёнка… Просто в уме не складывается.

— Угу, — мычу в ответ Алексею и жую бутерброд с красной рыбой и творожным сыром.

— Пиши мне, — неуверенно смотрит на меня, добавляет в кофе немного сливок и двигает кружку в моём направлении. — Чтобы я не переживал, как ты там.

— Хорошо, я постараюсь, — тянусь за кружкой. — Спасибо.

Со стороны мы смотримся образцовой, идеальной и счастливой семьёй. Но только издалека. Если присмотреться ближе, будет понятно, что мы тонем. Корабль терпит настоящее крушение. Мы же, в попытках спастись цепляемся друг за друга и тем самым только сильнее топим друг друга. Белов требует любви, но способен ли он сам на неё? Не на словах, на действиях. Разве любя шантажируют, делают больно физически и морально? Это любовь такая? За этот месяц я обросла болезненными отметками от супруга. На запястьях гематомы практически исчезли, но, если приглядеться, можно увидеть слегка желтоватые пятна. На скуле приходится постоянно замазывать синяк тональной основой и пудрой. Теперь и на шее виднеются кровоподтёки. Красота! Спасибо, Лёшенька! “Чтоб ты с унитаза не слезал всю эту неделю!”, — мысленно желаю мужу “добра”. И ехидно улыбаюсь, но он считывает это по-своему.

— Так рада, что домой едешь? — видя мою улыбку, спрашивает Алексей.

— А? — не сразу понимаю, о чём он говорит. — А, да. Очень рада, — соглашаюсь с этой версией. И от этого ещё больше хочется улыбнуться.

Позже, собираю вещи, которые умещаются в двух сумках. Звоню маме, чтобы обрадовать своим приездом.

— Мамуль, привет!

— Привет, доча! Как ты? Как твой Лёша? — спрашивает с теплотой в голосе. Про наши проблемы в отношениях не знает. Да и незачем.