— Вот, решил поближе вас познакомить. Прояснить кое-какой момент. Яна, кстати, тебя сдала, — добавляет строгости в голос. — В баре вчера шаталась? — тянет руку к её лицу и легонько щёлкает по носу. — Ава, организуй пока чай на всех? Мама дома?

Мама? Мне кажется, будто я попала в театр абсурда, или я совсем ничего не понимаю. Ава… Точно, её зовут Авелина! Получается, они живут здесь, с мамой Глеба?

Девушка смотрит на меня схмурив брови у переносицы и всем видом даёт понять, что мне тут не рады. Да я и сама не в восторге от выходки Миронова. Какую вообще цель он преследовал, притащив меня к себе домой?

— Я в служанки не нанималась. Тебе надо чай, иди и сам делай, — недовольно бурчит.

Глеб тяжело вздыхает, поворачивается и говорит:

— Чего застыла? Идём, — кивает головой в сторону и вместе с Авелиной скрывается в конце коридора.

Это же просто издевательство. Неужели он реально настолько жесток? Лицо моментально обдаёт жаром. Нижняя губа начинает мелко дрожать, но я сдерживаю слёзы, как могу. Чувствую себя полной дурой, а ему весело. Разворачиваюсь, открываю дверь и стремглав сбегаю из квартиры. Несусь по лесенкам вниз с нечеловеческой скоростью. Вылетаю на улицу, верчу головой по сторонам и тут же припускаю в сторону гаражей. Не лучшее решение, но сейчас мной управляет явно не мозг. Телефон разрывается от входящих, но сейчас настолько меня это не волнует, что даже не смотрю, кто звонит. Догадываюсь и без того.

Пробегаю гаражи и оказываюсь на оживлённой улице. Вижу впереди автобус у остановки, несусь и машу руками в надежде, что водитель меня заметит. К счастью, везёт, и я успеваю запрыгнуть, прежде чем двери закроются. Пробираюсь сквозь толпу и стараюсь затеряться среди людей, чтобы с улицы меня не было видно. Через несколько остановок рядом освобождается место. Плюхаюсь и открываю карту на телефоне, чтобы понять, где я нахожусь. Бесконечные звонки просто игнорирую.

В итоге доезжаю до центра, вызываю оттуда такси и еду обратно к Сашке. По пути звоню ему.

— Слушаю тебя, ангел, — обволакивает меня теплотой своего голоса.

— Саша, можно вернуться к тебе? — говорю дрожащим голосом от внезапно нахлынувшей паники.

В телефоне повисает пауза.

— Яна, что-то серьёзное случилось? — голос Белова старшего моментально приобретает колючие нотки беспокойства.

— Нет, просто я… Просто… Мне надо, — выдаю всхлип и зажимаю рот рукой.

Не плакать! Не плакать!

— Я не дома, но ключи у тебя есть, адрес знаешь. Постараюсь быстрее освободиться и приеду к тебе. Хорошо?

— Угу, — мычу и скидываю звонок или на самом деле разревусь.

Поджимаю до побеления губы и смотрю на город за окном. Кажется, я в который раз совершаю ошибку, за которую буду горько платить.

Когда увидела, как Глеб обнял её, в меня будто сотни ножей воткнули разом. А ещё наблюдать за ними и спокойно пить чай, нет уж, увольте!

В квартире Сашки чувствую себя уже по-хозяйски нагловато. Сразу шлёпаю наверх и занимаю “свою” комнату. Укладываюсь на кровать и сворачиваюсь, калачиком, прикрыв глаза. Не сплю, просто лежу и прокручиваю в голове сотню мыслей. Примерно через час мой желудок издаёт громкое урчание и болезненный спазм.

Думаю, Белов старший будет не против, если я немного опустошу его холодильник.

На кухне ставлю чайник. Добываю из холодильника: сыр, помидорки черри и батон. Готовлю два вкуснейших бутерброда и всё это уплетаю с огромным удовольствием.

“А может, мне и правда от одного Белова уйти к другому?”, — рассуждаю в мыслях и сама над собой посмеиваюсь.

Подхватываю чашку с недопитым чаем и выхожу в гостиную. В этот момент слышу, как в двери поворачивается замок, и подхожу с улыбкой, чтобы встретить Сашу.

Дверь открывается.

В квартиру входят весёлый Сашка и мрачный как туча Глеб, а моя чашка летит из рук и разбивается на осколки.

Глеб

После моего эмоционального выпада, когда Яна упала в обморок, всё дошло до верха. И уже на следующий день Николай Антонович Шмелев — владелец ЧОПа, в котором я работаю, вызвал к себе в кабинет.

— Миронов, сученыш ты такой! — встаёт и хлопает по столу двумя ладонями. — Ты что там учудил?

— Николай Антоныч, давай, не начинай только, мне и так херово, — отмахиваюсь от него.

— Что ты сказал? Тебе херово? — кричит так, что вода в стакане на столе начинает рябить. — Ты понимаешь, что стоит на кону? — садится обратно на стул, достаёт из выдвижного ящика в столе платок и вытирает со лба испарину.

Шмелев — крепкий седовласый мужик, ростом под два метра. Бывший военный, командир в отставке, так что командовать и орать у него в крови. А сейчас ещё и повод появился. Да и со мной можно не церемониться, слишком многое нас связывает. Почти второй папаша мне.

Сажусь без приглашения в кресло напротив, откидываюсь на спинку, ноги скрещиваю и вытягиваю вперёд.

— Понимаю, — покаянно киваю. — Каюсь, накосячил.

— Понимает он. Что у тебя с Беловой?

— Ничего.

— Ты кому тут лапшу на уши вешаешь, щенок? — давит на максимуме и снова вытирается платком, пот уже просто градом стекает по его лицу.

— Николай Антоныч, вы б так не нервничали, возраст всё-таки.

— Глеб, прекращай свои шуточки! И свои кувыркания с Беловой, — задумывается о чём-то и замолкает.

Не тревожу его, знаю старика как облупленного, если Шмелев завис, значит, сейчас в его голове идёт настоящий мозговой штурм. Прикрываю глаза и откидываю голову на спинке кресла вверх. Это может надолго затянуться.

— Так, Миронов, ещё раз, что у тебя с ней? Любовь-морковь или так, ночь провели и забыли? — спрашивает шеф через несколько минут.

— Ничего. Раз переспали, и всё, — устало произношу. Обсуждать Янку, максимально дерьмово сейчас. Внутри аж все кишки скручивает.

— Ты к ней что-то чувствуешь?

— Нет, — бросаю спокойно, но внутри раздирает. Чувствую. Сука! Ещё как чувствую.

— А она?

— Блять, Антоныч я то, откуда знаю, — закипаю, встаю с кресла и подхожу к окну. Упираюсь ладонями в подоконник и смотрю вдаль на город.

Шеф, как собака-пограничник следит за мной с прищуром. Кажется, будто каждое движение мышц на моём лице, каждое движение тела сканирует. Всегда раздражала эта его черта.

Тянусь к ручке на окне, чтобы запустить в помещение свежий воздух.

— Глеб, я тут подумал, Белова может нам помочь. Думаю, ты и сам размышлял на эту тему, — начинает разматывать свою мысль и искоса смотрит на меня. — В общем, мы можем ее использовать.

Резко разворачиваюсь и впиваюсь в него стеклянным взглядом. Демоны внутри меня готовы в любую секунду бросится в бой и разорвать любого в радиусе десяти метров. С усилием сдерживаю внутреннюю агрессию. Сглатываю вставший в горле комок и давлю безапелляционным тоном:

— Нет.

— Послушай меня…

— Я сказал НЕТ! — повышаю голос на максимум и сжимаю кулаки до белых костяшек. — Я не буду этого делать!

— Сколько месяцев ты у них работаешь? Многого добился? Или ты теперь вообще мозги убрал на полочку и думаешь только яйцами? Глеб, я обещал тебе помочь, я дал слово твоему отцу, что мы все вернём, но ты пойми, сейчас не девяностые, и просто так ворваться и качать свои права не получится. А жена Белова может достать то, что поможет использовать против её мужа.

— Я не могу, — тихо цежу сквозь сжатые челюсти.

Шмелев упирается лбом в сложенные в замок руки на столе и смотрит в одну точку. Кажется, будто температура в кабинете накаляется и совсем скоро начнёт плавить всё вокруг.

Я не могу так с ней поступить. Раньше, пох, смог бы, вообще плевать на Белову было. А сейчас… Перед глазами стоит её образ. Её улыбка, которая бывает так редко. Её слёзы, которые бывают так часто. Сделать Янку инструментом для мести… Нет, не могу.

— Не забывай, сколько людей ради тебя вовлечены в это дело. Всё, не мозоль мне глаза, п-ш-шёл вон! — грубо шипит и машет рукой в сторону двери.