— Перед смертью не надышишься, как говорится… — она улыбнулась красными губами и повернулась к любимому. — Все будет хорошо, я это знаю. Ведь я все еще здесь, а значит, я родилась…

— А значит, я женился на другой. Да-да.

Райан поднялся с постели в палатке, размял затекшую спину и похрустел ей.

— Многие люди ушли вчера, из-за Радимы. Нас меньше, но будем полагаться на людей из других кланов.

— Племен, — по-доброму поправила его Марна, улыбнувшись: Райан все же был ирландцев до мозга костей. — Значит, выходим уже завтра? Каков план? Что говорил тебе Олег?

Марна отказалась от участия в переговорах. Она оставила это на Райана, сделала его своим воеводой и отошла от дел. Она хотела быть только воином, что ей итак едва позволили. Она, наконец, похволила Райану быть мужчиной.

— Мы окружим крепость со всех сторон, это очевидно, — рассказывал ей Райан. — Будем штурмовать. А ты помнишь ту лазейку в крепости?

— Когда мы шли к Линн? Конечно, помню.

— Если она еще там есть, несколько людей проникнут.

— Я пойду!

— Марна…

— Они меня не убьют, ты же знаешь! Открою ворота. Заберу сына.

Райан только поцеловал ее в лоб. Затем они вышли из палатки. В этот раз Марна не заходила в Новгород, чтобы ночевать. Она выбрала остаться с Райаном и его людьми в лагере, и ей это нравилось и было за счастье.

Последний день перед битвой они проводили вдвоем, когда Райан не был в крепости на переговорах и обсуждениях плана. Купались в Волхове, занимались любовью, рассказывали друг другу истории и на всякий случай прощались.

— Ты должен знать, что если я выживу и вернусь назад, я сделаю все, чтобы мир знал твое имя, мой герой, — она целовала его в веснушчатые щеки.

— А ты должна знать, что если я останусь без тебя в Ирландии, мою первую дочь или внучку будут звать Марна.

Когда вёльва увидела тысячи людей, собравшихся вместе из разных племен, у нее захватило дух. Вот так и началось объединение славян: общим делом, общим мечом и общей кровью. Все они пришли для того, чтобы прогнать чужака, значит, все-таки, так или иначе, считали себя похожими. Каждое племя вел свой воевода, а впереди всех стоял Мстислав и Олег. За ильменскими словенами шли вятичи, затем кривичи, поляне и, наконец, замыкали северяне и другие повольники, собранные Райаном. С ним шла и Марна, в самом конце армии.

У каждого отряда была своя песнь, и потому решили, что каждое племя будет заводить свой гимн по очереди, а другие подпевать. Марна слушала их мотивы, да и только думала, что все же это был единый народ: даже песни у них были на один лад, хоть и разные. Как брат и сестрица — разные, а все же родственники.

— Она их предупредила, — смекнула Марна, когда увидела, что ладожская крепость была ограждена заостренными кольями, а за ними был вырыт ров. Олег тогда остановил армию, так как не мог идти дальше, и Марна прискакала к нему, чтобы глянуть, в чем дело.

— Здесь может быть засада, — ответил Олег, натягивая поводья, чтобы вернуть армию назад. — Отступаем! Отступаем!

Но было поздно. Стрелы тут же гроздьями посыпались с неба, и было потеряно много людей, пока армия Мстислава и Олега бежала назад. Был ранен и воевода вятичей, он скончался на месте, и тогда Олег встал на его место, оставив Мстислава одного.

— Мы потеряли треть! — рвал и метал Олег, когда к вечеру в их лагере был закончен подсчет не вернувшихся. Каждый воевода отчитался за свое племя. — И почти все — это наши, новгородцы! Те, кто стояли впереди!

— Нужно пойти на разведку, — предложил Райан. — Мы с Марной знаем один ход.

— Как вы пройдете через ров и колья?

— Мы поплывем под водой в Волхове.

Олег и Мстислав сомневались. Они не хотели допускать до этой глупой затеи ни саму Марну, ни воеводу северян, но Райан уговорил их, как и сама вёльва смогла в свое время уговорить его.

— Хорошо, но с вами пойдет кто-то еще один.

— Я пойду, — вызвался Паук. — Я уж хорошо изучил все тропы на той стороне, пока мы жгли драккары.

Так Марна, Райан и Паук оказались вместе. Марна долго смеялась над тем, что ей придется долгое время находиться в водах Волхова без дыхания.

— Она мне уже как родная, — качала она головой и улыбалась по-хитрому. — Главное, снять дирхам и оставить его кому-то здесь, чтобы не случилось ничего лишнего.

Так дирхам снова оказался у Олега, в добрых руках. Когда Марна ушла, он поцеловал монету, еще хранящую тепло ее груди, и повесил на свою шею.

— Я всегда буду любить тебя, — шепнул князь ей в спину, но она и не слышала.

Райан шел первым. Когда он переплыл реку, то спрятался в зарослях возле крепостной стены и помахал рукой. Марна, покрытая листьями и ветками, пошла второй. И как бы она уверена в себе не была, уже в середине реки ей стало не хватать воздуха, и пришлось показаться наружу. Стража на крыше крепости, услышав плескание в воде, тут же стали вглядываться в воду, но ночь не позволяла видеть слишком много. Все, что предстало их взгляду — это плавающая то ли тина, то ли грязь.

— Ты справилась, — успокаивал ее Райан, когда и Марна добралась до кустов. — Ты молодец. Остался Паук.

Паук, опытный воин, сделал это так быстро и тихо, что стражи даже ухом не повели. Трое лазутчиков, мокрые, в колючих ветках, разбирали каменную кладку у потайного хода, чтобы пробраться внутрь.

— Они заложили ее, просто замаскировав. Умно, но не слишком, — смеялся Райан. — Разбирайте тише.

И как только он это сказал, один из валунов выпал из руки Паука ему на ногу, тот ахнул и пригнулся от боли. Стража вновь зашевелилась на крыше, и один из варягов, наконец, заметил троицу. Тогда Райан тут же отбежал от стены, натянул стрелу и выпустил прямо в рот противника до того, как то успел закричать. Тело упало под ноги Райана, и тогда ему пришла идея облачиться в доспехи викинга.

— Я буду им, поскольку я знаю крепость лучше вашего.

— Мы тоже тут долго жили, — спорил Паук. — Ты не забывай, что перед тобой ладожская княжна!

— И все же я трэлл. Только трэллу известно то, куда княжна даже не помочится, — Райан уж начал натягивать на себя шлем. — Я займусь воротами, а вы ищите Святослава и других.

— А что насчет того… — начала Марна.

— Нет-нет, только не говори, что ты хочешь им сдаться! — цокнул языком Райан.

— Это бы отвлекло всех. Разве это не то, что они хотят получить? Все будут заняты мной, пока Паук ищет моего сына, а ты открываешь ворота!

— Марна, прошу тебя.

— Идем, — она первая вошла в потайной туннель.

Райан и Паук переглянулись. Каждый из них думал об одном и том же: какой сорванец эта Марна!

Она помнила, что он вел в то место, что-то вроде кладовой, где Марна и Райан впервые смогли поговорить. А оттого места было совсем недалеко до главного трапезного зала, где обычно викинги пировали и собирались вместе на танцы и музыку. Там оказалось пусто.

— Где они могут все быть? — шепнула Марна Райану, когда они шли вдоль стены.

— Разделимся здесь. Я пойду искать «своих», — Райан напоследок поцеловал Марну в губы, и Паук отвернулся. Ему стало горько за своего князя.

— Ну, а я тогда за маленьким князем, — и он тут же ушел.

Райан досчитал до трех, выдохнул и быстрым шагом пошел наружу, во двор. Скандинавский он знал хорошо, без акцента, а коли с ним будут говорить люди Рёрика, он притворится человеком Бьерна, и наоборот. Марна же не знала, куда идти и где можно найти Рёрика или Бьерна. Второму она верила больше, а с первым больше пережила: кто из них окажется милосерднее?

— Ах, неужели это сама вёльва пожаловала к нам? — и судьба решила по своему.

— Кто вы?

— Аскольд. Говорят, ты воскрешаешь людей. Что же, такая вёльва нужна каждому князю иль конунгу, чтобы воины его были вечны и армия его не иссякала.

— Я готова уйти с вами, если вы покинете крепость. Таковы мои условия.

— К чему же эти условия, если мы можем взять тебя силой?

— Тогда вёльва не будет делать ничего, — и Марна обнажила меч.