— Мне не нравится то, что ты говоришь, — отрезал Райан. — Я чувствую себя игрушкой без права выбора. Будто я все еще трэлл, за которого решают, кого ему любить, а кого нет!

— Мой милый Райан… то, что я оказалась здесь — ошибка. Я принадлежу другому времени.

— Бог не делает ошибок.

— Тогда почему идут войны? Тогда почему погибают дети? Тогда почему насилуют женщин?

— Это делает не Бог! — Райан повысил голос и бросил вертел с зайцем в огонь. Марна тут же достала его, обожглась, и отбросила в траву.

— Не переводи еду.

— Что же… если тебе или Богу угодно, чтобы я женился на другой. Так и быть. Я заведу потомство, когда мы доберемся до Ирландии.

Марна грустно улыбнулась, но была счастлива, что Райан, наконец, согласился с ней.

— А затем ты останешься со мной.

— Райан…

— Если захочешь, — добавил он.

— Ты очень великодушен, — посмеялась Марна, но Райан не улыбнулся ей в ответ.

— Но если я заведу потомство, значит, родишься однажды и ты, чтобы снова вернуться ко мне. И так будет всегда, — и хотя голос Райана был груб, в его голосе чувствовалось удовлетворением собственным умозаключением. — Как видишь, Олег — лишний в этой истории.

Марна вздохнула.

— Да, так и говорил тот Рузи, но беда в том, что он хочет все исправить. Так быть не должно.

— Будь что будет, а пока я здесь… и ты здесь… — он не договорил, его глаза сказали все за него. Марна смутилась.

— Останься со мной.

Изменяла ли она Райану, выйдя за Олега? Или же изменяла теперь Олегу, допуская в свою голову нехорошие мысли о Райане? Сын — вот, кто был главным знаменателем, решила Марна. И если Олег — отец Святика, значит, она должна быть ему верна. Она должна быть хорошей матерью. Таково всегда было ее обещание самой себе. Когда ее мать оставила ее. Когда она потеряла ребенка от Александра. Когда она родила Святослава.

— Нужно поесть, — Марна подняла остывшего зайца с земли и отряхнула его поджаристую кожицу от пыли и травы.

Когда войско Райана вернулось к Новгороду, Мстислав их легко пустил, немного побеседовав с Марной с крыши крепости. Вся она теперь охранялась обычными крестьянами и мужчинами из деревень. Тогда Райан и Марна разлучились. Она ушла в княжеский терем, чтобы ночевать в своей спальне, а Райан оставался в первом ярусе города со своим войском, чтобы охранять крепость, — это было условием Мстислава. Воевода рвал и метал, когда Марна поведала ему о том, что произошло.

— Значит, ты и есть виновница всего этого! — орал он вне себя, швыряя деревянную посуду со стола.

— Прошу быть осторожнее, дорогой воевода. Вы говорите с княжной Ладоги.

— Которая мой вассал! — он стукнул кулаком по столу и от нервов закашлялся. — Скоро Олег будет здесь. И славно. Он не даст мне придушить тебя. И помни: теперь когда князь мертв, я здесь единственный, кто отвечает за град!

— Вот и славно, — подметила Марна. Одной задачей было меньше: теперь не нужно было искать Олега по лесам.

На следующий день, когда Марна прогуливалась по городу, она увидела в центре площади позорный столб. Такой устанавливался для особого случая, чтобы наказать виновного в предательстве. Жертву привязывали к столбу, не кормили и не поили, позволяли каждому проходящему плеваться и кидаться всем, что было под рукой.

— Ефанда… — Марна не поверила своим глазам, когда подошла ближе.

Девушка посмотрела на княжну одним глазом, потому как второй совсем заплыл и посинел — кто-то кинул картошку. Все ее платье было в грязи и яйцах.

— За что тебя так?.. — Марна хотела подойти поближе, но кто-то из стражников тут же пригрозил ей.

— За то, что я люблю своего мужа, — тихом голоском пропела Ефанда и улыбнулась. Все зубы ее были красными от крови. Ефанда неистово кусала нижнюю губу, не в силах справиться с душевной болезнью. — Мой сын? Как он? Мой Ингвар? Он не тронули его?

— Ингвар… — повторила Марна. — Я видела его в тереме с Парсбит. Он в порядке.

— Прошу тебя, позаботься о нем.

— Я помогу тебе.

— Какая ты глупая! — посмеялась Ефанда, а затем взвизгнула. Кто-то из проходящих мимо ребятишек бросил ей в голову огрызок яблока и уже собирался подойти, чтобы помочиться ей на платье. Марна вытащила нож из-за пояса.

— А ну, пойди прочь!

— Нам можно!

— Прочь сказала, мелюзга, или выпущу кишки!

Ребятишки убежали, но все же напоследок кинули в Ефанду еще и камень, и девушка расплакалась.

— Эй… тише-тише… Я поговорю с Мстиславом. Разве не дочь ты Вадима? Разве не Олегова сестра?

— Мой отец мертв! Харальд убил его! Я предала брата, предам и тебя, если будет нужно! Так что пойди отсюда вон!

— Хорошо, — вздохнула Марна и спрятала нож за пояс, и когда она уже уходила, Ефанда вновь окликнула ее.

— Ингвар! Прошу, не дай его в обиду! Рёрик придет за мной! Он придет!

Впрочем, Ефанду все равно сняли с позорного столба, когда в город вернулся Олег. Он так долго умолял Мстислава и даже угрожал ему тем, что не будет помогать против варягов, что тот позволил все же перевести Ефанду в темницу, где раньше сидел Харальд.

Когда Олег заходил в город, он мельком видел Райана на крыше крепости, но не стал говорить с ним, потому как торопился увидеть свою жену. О том, что она в Новгороде и жива, ему тут же радостно сообщили у ворот. Олег бежал со всех ног, а Марна бежала к нему, и Райан, несущий дозор, видел сверху, как те двое обнимались и страстно целовались. Правда, потом, когда Марна заметила Райана, она тут же отошла от Олега и просила идти с ней в терем.

— Что теперь, Олежа? Как же наш сын? Как же Глеб и Иттан?

— А что здесь делает трэлл?

— И вправду? Это тебя сейчас волнует? Он пришел с целым войском из пятисот человек и поможет нам вернуть Ладогу!

Олег только кивал головой и нервно жевал нижнюю губу.

— Он тебя трогал?

— Райан? Что ты!

— Тот варяг.

— Н-нет… — солгала Марна. — Со мной обращались хорошо. Только мой Бруни погиб.

— Мне жаль, — Олег обнял жену. — Я решил послушать тебя. Я отправлюсь к каждому племени просить их помощи, а ты оставайся в Новгороде и прошу тебя… прошу… больше никогда не покидай крепости одна.

— Что же Иттан, Глеб и наш сын? — вторила Марна.

— Я думал, что ты у варягов, и отослал Паука с людьми, чтобы они подожгли драккары, но теперь это… все зазря. Лучше бы они уплыли.

— Они не уплывут без меня. Я нужна Бьерну, потому что он думает, что я смогу воскресить его отца.

— Нужно вернуть Паука, пока не поздно…

— Рёрик идет в Ладогу в поисках меня.

— Значит, их еще больше, чем я думал. Я завтра же отправлюсь к вятичам на восток…

— Позволь и мне помочь тебе, чтобы не терять времени. Я могу пойти с Райном к кривичам или северянам. Некоторые из них служат в его племени, а значит, это будет легче.

— Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя с Райаном? — посмеялся Олег удивленно.

— Ты подозреваешь меня? Олег, сейчас не время для ревностей…

— Идея с трэллом хороша, но ты останешься в крепости.

— Олег!

— Марна, слушай меня или мне придется поступить нехорошо, — Олег грубо взял ее за предплечье, но тут же отпустил. — Прости меня. Я сам не свой. Я думал, что потерял тебя навсегда.

— Хорошо, — согласилась Марна, уже зная, что то было ложью.

Ту ночь они провели вместе, и Марне было совсем плохо. Она закрывала глаза, но видела Бьерна перед собой, и тогда открывала их, но все же он мерещился ей в темных уголках их спальни с Олегом. Она все думала о том, что могла быть беременна. И все же надеялась, что не была.

— Сделай это в меня, — прошептала Марну мужу.

— Ты уверена, Марна?

— Да, — едва отвечала Марна, надеясь, что если же ее судьба стать матерью вновь, стать матерью Марины, то она понесет от Олега.

На следующее утро он уехал, и вёльва, едва проводив мужа, тут же пошла к Райану, которому уже наказали отправляться на юг к другим племенам.

— Я пойду с тобой, — заявила она Райану.