Эймунд, видимо, вдоволь насладившись реакцией брата, примирительно произнёс:

— Жизнь колдуна — постоянный поиск выгодной сделки, так что не обессудь. Я помогу вам с Астрид, ведь в конце концов я её учитель, как ты сам сказал.

Смущение окатило меня, заставляя впиться зубами в кружку, из которой пила ромашкового отвара. Вальгард постепенно вступал в права главы семьи, и одним из первых, что он определил, стал выбор моего наставника. Видя мои успехи в боях и домашнем хозяйстве, а также восторг от занятий с Эймундом, он решил оставить всё, как и было. Решение отдать девушку в обучение к мужчине-колдуну было чем-то сродни распустившимся цветам среди зимы, но я не хотела видеться с Тьодбьёрг и уж тем более перенимать у неё навыки сейда, раз она меня боялась.

— В таком случае я попрошу завтра конунга выслушать нас, — решил Вальгард и ударил пустой кружкой по столу.

На следующий день брат сначала отправился в Длинный дом в сопровождении Ивара, обещая отправить за нами с Эймундом гонца. Умывшись и одевшись в белую рубаху и тёмно-синий хангерок, я присела рядом с Этной на улице, пока она разводила красную краску. Заметив мой наряд, она довольно хмыкнула, с любовью рассматривая труды своей работы.

— Как же ты быстро выросла, Астрид! — воскликнула она, хлопнув в ладони. — Ещё вчера ползала под столом, пока госпожа Герда пыталась оттуда тебя вытащить, предлагая сладости, а теперь самой уж скоро замуж будет пора. Жаль только…

Я предостерегающе подняла руку: вот только не хватало сейчас причитаний о замужестве и детях. Понимала, что так тир забывалась и не тосковала по Дьярви, к которому была привязана больше остальных, но эгоизм брал вверх.

— Ладно-ладно, молчу, противная, — пробурчала Этна, возвращаясь к работе. — Вместо того, чтобы красоваться, могла бы помочь, но нет же! Нарядилась тут и ходит! А если я испачкаю тебя? Что тогда?

Я рассмеялась и начала прыгать вокруг неё, а вышедшая из дома Кётр уставилась на нас, удивлённо расширяя глаза. Этна возмущалась и пыталась прогнать меня прочь, но быстро сдалась и расхохоталась. Прыгая и танцуя, вдруг заметила, что за нами наблюдал облачённый во всё чёрное Эймунд, скрестив руки на груди и облокотившись спиной на стену сарая, а рядом с ним переминался с ноги на ногу гонец. Поймав мой взгляд, колдун махнул рукой, и пришлось оставить Этну. Тревога змеилась в душе, но я упорно игнорировала её и зажимала в руке амулет, уповая на его защиту.

Длинный дом располагался на возвышенности, а его двухскатная крыша соревновалась в высоте с Храмом. Просторная территория была огорожена забором и вмещала Медовый зал и обитель конунга, внушительный амбар, стойла для лошадей, огромную сауну, жилища трэллов, а на заднем дворе, как рассказывал Сигурд, находился небольшой сад, за которым ухаживала младшая госпожа-правительница Рангхильд. Ещё Харальдсон говорил, что первые деревья посадила его мать, однако их цветение она так и не увидела.

Подойдя к невысокому для Эймунда забору, я хотела повернуть к Медовому залу, где обычно собирались на тинг, суд и праздники, однако гонец остановил, приглашая следовать за ним в дом. Навстречу нам вышла Рангхильд, одетая в фиалковое платье с красным поясом и серебряными бусинами, вплетёнными в её толстую тёмную косу и переливающимися на солнце. Она никогда не была одета слишком вызывающе или богато, умело оставаясь своей и для знати, и для простых крестьян. Рядом с ней толпились её родные дети, пятилетняя Фрида и совсем малыш Тормунд, а за руку держался слепой Олаф, что было крайне удивительно. Мальчишка был последним совместным ребёнком Харальда и его второй жены Торви, однако ему не повезло родиться похожим на Хёда. Обычно он находился рядом со своей матерью, а тут держался мачехи.

— Дети, у нас гости. Что нужно говорить в этом случае? — мелодичным голосом спросила Рангхильд, и ребятня тут же синхронно поздоровалась, вызывая у неё улыбку. — Вас там ожидают, а мы пока отправимся погулять. До скорой встречи, друзья.

Хитрая и обольстительная — так её называли в округе, что было оправдано. Мы редко общались, но каждый раз был поистине уникальным. Харальд ничего не скрывал от неё и доверял её суждениями, а она в ответ, как говорил Сигурд, собирала вокруг себя воинов, бондов и даже некоторых крестьян, отчего всегда была в курсе всех событий в Хвивафюльке.

Тяжёлые двери с железными петлями и орнаментом из волков и драккаров скрипнули, пропуская в просторную залу, освещённую сальными свечами. Если большинство домов Винхерхольма, были прямыми и коридорными, то обитель конунга выделялись и здесь: широкие столбы и арочные проходы разделяли помещение на четыре жилых отсека, скрывающие несколько комнат, отделяемых перегородками и полотнами. Каменно-деревянные стены были утеплены глиной и синими покрывалами с рисунками волков и агисхьяльма, расшитым красными нитями, будто предупреждение недругам. При входе мы попали в коридорную, которая расходилась в две стороны. Слева, видимо, находился склад с оружием и картами, если судить по высоким полкам, которые удалось мельком заметить, пока гонец уводил нас в правую сторону, где жила семья конунга.

Второй отсек был выделен под столовую и кухню с большим очагом и окнами под крышей, где ещё и размещался чердак. Шкафы рядами выстроились по стенам, сверкая чанами, мешочками и вязанками трав. Тюки с припасами аккуратно были собраны в углу, а две закрытые бочки скрывали проход в погреб, прикрытый чуть сбившимся ковром. Сундуки и лавки толпились всюду, а сверху свисали светильники, соседствующие со шкурами побеждённых животных и рогами оленей. Трэллы, опустив головы, гурьбой, будто мыши, вышли прочь, не рискуя беспокоить.

Нас уже ожидали: Рефил, который сидел с понурой головой на дальней скамье, Вальгард и Ивар, замершие у стены, а напротив них на высоком стуле сидел конунг, сложив руки домиком. Как всегда одетый в тяжёлый плащ и броню, под которой виднелись красные рубахи и тёмные штаны. Кольца сверкали на его пальцах, а светлые волосы спадали на плечи ровными волнами. Окладистая борода добавляла ему суровости, что таилась в его могучей фигуре. Гонец, поклонившись, поспешил удалиться, оставляя нас вчетвером. Я ожидала увидеть Сигурда, однако его не было.

— Добро пожаловать, — Харальд приветливо улыбнулся. — Прошу, располагайтесь и чувствуйте себя как дома. И не беспокойтесь: кроме нас дома нет никого. Мой старший сын отправился на тренировку, а ещё одна жена в последнее время всё чаще пропадает в Храме. Поистине удивительное происходит с людьми, когда возраст начинает их одолевать.

Я низко поклонилась, понимая, что так конунг располагал нас к откровенному разговору, показывая, что сам доложил, где сейчас находились его близкие.

— Благодарю за приглашение и позвольте выразить почтение, — елейно произнёс Эймунд.

— Взаимно, взаимно, — усмехнулся конунг. — Вальгард рассказал о вашем рвении защищать простых людей и избавлять их от нечисти.

— Таков путь каждого колдуна, — поклонился Эймунд, однако его ехидная интонация добавляла реплике скрытой угрозы, будто он намекал, что его стоит бояться. Опасная игра, но, видимо, он понимал, что делал.

— И всё же примите этот скромный дар в знак моей глубочайшей признательности, — Харальд ловко кинул в руки колдуна кольцо. Эймунд проворно поймал его и едва поклонился. — Полагаю, обмен любезностями завершён.

Харальд предложил нам сесть за стол, однако никто кроме меня не ответил на приглашение. Вальгард едва заметно кивнул, одобряя поступок: он и колдун сейчас защищались, а я должна была играть роль послушной и уступчивой девочки, которая оказалась втянула в это всё вопреки воли. Так мы договаривались, надеясь, что конунг оценит наше представление. Рефил даже не дёрнулся, не спуская глаз с Эймунда, а Ивар оправдывал своё прозвище, тихо стоя в тени колонны.

— Что ж, теперь, когда все тут собрались, хочу сказать спасибо за проявленную верность, — начал Харальд. — Понимаю, что значило для некоторых из вас раскрыть тайны Дьярви, которого я всегда считал самым близким человеком и добрым другом. Однако как оказалось, близкие люди — самые лучшие враги, а я слепой, как и мой средний сын.