Я молча кивнула. Конечно, так и есть. Но Якоб зря решил, что его внешний вид оскорбил мой взгляд. Потому что, если любишь человека, то делаешь это безусловно, принимая его таким, как он есть… От неожиданности я села на кровати и уставилась в окно. Внезапное осознание своих чувств к собственному мужу удивило и немного испугало меня. Поэтому я рассеянно что-то буркнула в ответ на слова мужа, и принялась торопливо натягивать на себя сорочку и халат.

Якоб повернулся и приподнял бровь с понимающей улыбкой. Я же только покосилась и неизвестно, отчего, рассердилась: всё ему хиханьки и хаханьки, а я, может, люблю его! После чего, всё ещё злобно сопя, выдавила:

- Милорд! Боюсь, что меня ожидает утренний туалет!

- Миледи! Конечно, с вашего позволения, я вас оставлю – Якоб слегка поклонился и приложил руку к груди, после чего гордо удалился в смежную комнату, нимало не переживая по поводу собственной наготы.

Спустившись к завтраку, мы застали там счастливого свёкра, который тоже что-то рассказал о чудесном, ничем не омрачённом утре, тихом дне и вообще, прекрасном времяпровождении, которое у него появилась после отбытия лорда Маркаса.

Не успели мы порадоваться тому, что дедушка всё-таки уехал, как вернулись солдаты с запиской. Там коротко и лаконично было сообщено, что те ковры, которые были в наличие, уже проданы, и получены предварительные заказы на следующие. Кроме того, дедушка писал, что свою долю за продажу он уже забрал. Как и часть процента моего долга перед ним. Остальные деньги – мои. И уж я сама могу распоряжаться ими по своему усмотрению. Дедуся только очень просил не забыть про оплату работы ткачей.

Я с сомнением хмыкнула – судя по всему, только на эту самую работу там деньги и остались. И неторопливо развязала кошель. Там оказалось золото. Я посмотрела ещё раз – нет, не ошиблась – самые обычные гольдены радовали мой испуганный взор.

- Вот ещё три кошеля – солдат выложил передо мною столь же приятные на вид мешочки – и ещё, ваш дедушка велел повесить вот это в ткацких цехах. Сказал, для дополнительной…

- …мотивации персонала! – подсказала я ему неизвестные понятия.

На большом листе крупными буквами с изящными завитушками было указаны ориентировочные стоимости всех работ на ткацкой фабрике, которые предлагал мой компаньон. Ну, тут всё прозрачно и максимально понятно – как, сколько и за что ты получаешь оплату труда. А чуть ниже – возможные штрафные санкции. Как то: опоздания к началу рабочего дня, невыход на работу, порчу имущества – всё указывалось в монетах. Особняком стояло разглашение секретов производства. По всему выходило, что разгласившему коммерческую тайну проще было самому утопиться.

Однако, к моему удивлению, рабочие с пониманием и даже гордостью восприняли эту петицию. Мол, вот каким важным делом занимаемся! А я ещё долго отводила взгляд от приписки внизу документа, которая была сделана почерком уже не Берни, а самого деда: «Если надумаете проболтаться, то за ваши жизни никто молить не станет. Спаси Великий от ярости леди Полины»!

Новые ковры были готовы чётко по графику, после чего и отправлены покупателям. Дед не успокаивался, так что наша маленькая фабрика работала в две смены, стараясь полностью удовлетворить растущий спрос.

- Надо же! – равнодушно говорила Кейтлин – Вот уж никогда бы не подумала, что ваша дурацкая затея способна принести вам деньги! А то, что мой сын позволяет тебе работать, словно простолюдинке, вообще, выше моего понимания.

Якоб пропускал слова своей матери мимо ушей, да и меня они нисколько не задевали. Один только Даниэль говорил, что ничего зазорного в том не видит. И на том спасибо!

Послания от одного из солдат, которые отправились вместе с Ричардом, приходили крайне нерегулярно, но общую картину его жизни мы представляли. Вот и сейчас Якоб тихо шепнул мне, что Ричард с ребятами поселились где-то на Севере Энландии, в небольшом поместье, которое досталось одной леди по наследству. Там же они и работают охранниками. Мол, работа простая, непыльная, а самое главное – привычная.

Я кивнула: конечно, хорошо, что ребята нашли то, что им по душе. Только вот долго ли выдержит деятельная натура Ричарда размеренной и сытой жизни в маленьком поместье где-то на задворках страны? Я мысленно представила себе хозяйку поместья – маленькую милую старушку, размеренный деревенский быт и прочую пастораль, и немного позавидовала даже… да, пусть немного тоскливо и муторно, зато никто не голосит под ухом: «Усё! Усё пропало! Я тут только на минуточку и отвернулась, а тут такое! Нити в красильном чане вместо нежно-розовых стали багрово-красными! Видать, купорос был лишним!» или ещё хуже: «Сколько мыть эту шерсть можно? Я уж и так её мыл, и этак, а она всё равно грязная! Воду, что ли, менять нужно было? Женская это работа, вот что я вам скажу! Не деньги бы, так ни за что бы не пошел работать!».

***

Марк

Возвращение домой происходило спокойно и размеренно. Марк впервые за долгое время ровным счётом никуда не спешил, да и вообще, чувствовал себя на удивление прекрасно. И виной тому было ожидание того, как Якоб будет умолять его не выдавать этот маленький секрет. То есть, что его жёнушка – самая обыкновенная самозванка, воспользовавшаяся удачным для неё стечением обстоятельств. Конечно же, Марк не полагал, будто Якоб – святой причт, и поэтому безоговорочно поверит словам этой сомнительной девушки, но зерно сомнения будут занесены. А потом, когда настоящая Полина расскажет о кое-каких мелочах, которые она запомнила о родном доме до того, как её забрали дедушка с бабушкой, то эти зёрна могут дать вполне хорошие всходы.

Тогда-то этим противным людям, которые вот так, запросто, походя, унизили его семью, придётся попотеть, прежде чем он милостиво согласится на то, чтобы не сообщать деду Маркасу и лорду Маккармейг об этом досадном открытии.

Марк покосился на сидящую рядом «Полину» и усмехнулся краешком губ. Пожалуй, с папашей он немного перегнул – Ангайду Гиллану будет невыгодно видеть в этой девице свою дочь. Тем более что она у него удачно пристроена, и там всё хорошо. Да и потом… Вряд ли «Рыжий топор» Эйб Гиллан хорошо отнесётся к этой идее. Насколько Марк понимал, то у него были весьма невысокие шансы покинуть территорию Гор живым, вздумай он только заикнуться о том, что их Полина – «не та, что надо»!

А вот идея с шантажом Якоба и Ричарда по-прежнему казалась ему весьма перспективной. Во всяком случае, больше шансов на то, что Ричард согласится жениться на Эйлис и сообщить всем о своём счастье. Марк мысленно усмехнулся: конечно, он был человеком чести, и после того, как все его требования будут удовлетворены, он непременно избавится от его нынешней попутчицы, как от дырявого сапога. Или же скажет братьям Лейтонам о том, что те могут сделать это сами… что тоже недурно!

Его попутчица была хмура и неразговорчива, мало напоминая виденных ранее девушек. Возможно, что причиной для этого было ограничение в выпивке или же то, что Марк не реагировал на женские чары, столь щедро потраченные на его скромную персону. В любом случае, пока молодого человека всё устраивало.

- Леди! – откашлявшись, начал он – Вскорости мы прибудем в мой дом. Я поселю вас в старые покои моей покойной матушки. Там давно никто не появлялся, так что вы легко сможете оставаться незамеченной. Видите ли, я не был дома уже около полугода, а то и больше, и мне хотелось бы сначала подготовить наших соседей к тому, что они столь неосмотрительно впустили в свою жизнь опасную незнакомку. Ну, а после того, как вы займёте своё место в доме Гленарван, то ваша репутация не пострадает от столь близкого знакомства со мной.

«Леди» кивнула, но во взгляде её читалось сомнение – и к чему такой огород городить? Если можно сразу же по приезде отправиться к соседям и сказать им, кто есть кто. И потребовать, чтобы эту девку выгнали из дома. Однако решила держать своё мнение при себе. Что уже неплохо…

За окном кареты потянулись поля, луга и редкие леса Дейтона, заставляя Марка улыбаться шире и даже словно дышать глубже. Стоило узнать последние новости, поэтому они решили остановиться в ближайшей харчевне на тракте – перекусить, отдохнуть, ну и выяснить, есть ли заслуживающие внимания вести.