Я поняла, что задумалась слишком глубоко, когда заметила на себе ехидный взгляд дедули и неловко-презрительный – свекрови.

- Прошу прощения! Вы что-то спросили у меня? – покраснела я.

- Избави Великий, говорить с тобой о чём-то серьёзном – со вздохом уверила нас Кейтлин – папенька рассказывал о том, что по новому закону в Дейтоне больше не будут покупать шерсть для того, чтобы перерабатывать её на фабриках в старой Энландии. Впрочем, мы никогда не занимались овцеводством, так что нас этот запрет нисколько не коснётся. Вот других – да, и весьма.

- Но, постойте! – забеспокоилась я – Разве это логично? Насколько я понимаю, то местные жители имеют большой опыт по тому, как выращивать овец, заниматься стрижкой и прочим… так для чего же менять устоявшийся ход вещей? Неужели землевладельцы, которые никогда не занимались этим непростым делом, справятся не хуже? Это не считая тех потерь, на которых они пойдут, когда променяют свои пашни на луга для выпаса скота?

Милорд Маркас посмотрел на меня с невольным уважением и ответил без привычного недовольства:

- Не думаю, что кто-то всерьёз задумывается об этом. Члены Палаты Лордов полны амбиций и идиотизма. Ну, это кроме того, что в их руках сосредоточены значительные активы, в том числе и суконные фабрики. И потом, много денег и власти много не бывает, не так ли? – подмигнул мне дедуля – Во всяком случае, так считают мои коллеги.

Да уж! Какие бы ни были миры и континенты, но жадность и глупость человеческая остаётся неизменной.

Я не слишком много знаю об овцеводстве, да о всяком таком сельском хозяйстве тоже…Но одно я понимала точно – в результате подобных действий множество людей, которые занимались разведением скота и производством шерсти – останутся не у дел. Конечно, какая-то часть из них подадутся в Энландию, раз уж принято решение «укрупнение производства». Но много ли таких будет? Впрочем, те крестьяне, что раньше выращивали овощи на своих полях, тоже будут вынуждены искать лучшей доли – их места будут занимать фермы по производству шерсти.

В результате нашей знаменательной поездки на дальние хутора, я запомнила, что у нас некоторая часть земли занята под луга, леса и пашни. Но есть и та, которая пока не используется никак. Просто стоит «под паром». А может быть… я основа отвлеклась от своих размышлений, когда ужин уже подходил к концу. Дед тяжело поднялся со своего места и заверил, что никогда раньше он не встречал столь милую и тихую девушку, как я. Кейтлин на это оставалось только лишь недоверчиво хмыкнуть… ох, не понимает она шуток своего папеньки!

Я рассеянно кивнула и тихо шмыгнула в кабинет Даниэля. Просто у меня появились кое-какие мысли… только вот не уверена, что они хотя бы чего-то стоят… Как бы я ни хотела для начала посоветоваться с мужем, но прекрасно понимала, что он мне в этом деле ничем не поможет! А мысль моя проста – дедушка сказал, что многие могут пострадать после нового Овечьего закона, потому что больше не будут продавать свою шерсть на суконные фабрики. И сделать что-то с этим мы бессильны. Но, так почему бы мне не попробовать хотя бы немного помочь этим людям? Разумеется, и себя не забыть при этом?

На полу в кабинете Даниэля лежал тяжёлый шерстяной арнийский ковёр ручной работы – некоторый отдалённый аналог наших ковров из Средней Азии. И от свёкра же я узнала о его баснословной стоимости. Вполне оправданной, конечно, учитывая перевозку морем и высокие пошлины на ввоз товаров роскоши. Я смотрела серо-чёрный орнамент и вспоминала нашего мастера в училище – большую любительницу наглядной демонстрации. Васька частенько называла её экскурсии в музеи и выставки блажью выжившей из ума старухи, регулярно их прогуливая. Но мы с Машей придерживались иного мнения – исправно таскались и тоскливо любовались многочисленными самопряхами, чанами для окрашивания шерсти и прочими устаревшими и никому ненужными приспособами.

И так: заграничные шерстяные ковры – это очень красиво и безумно дорого. А мы чем хуже? Персидских ковров я не обещаю, но стараться буду! Я медленно придвинула к себе бумагу с чернилами – если я хочу, чтобы дедушка сколь-нибудь серьёзно отнёсся к моим словам, стоит их достойно оформить.

Спустя долгое время я разогнулась в кресле – спина болела от долгого сидения в неудобное позе, пальцы плохо сгибались, а на руках – многочисленные чернильные пятна. Я перечитала свои каракули и вздохнула – скорее всего, придётся пояснять смысл написанного. Вряд ли дедушка согласится на то, чтобы долго разбираться в моих закорючках.

И я, предварительно вытерев вспотевшие ладошки о подол платья, медленно стала подниматься наверх. Н-да… даже если бы я не знала, где располагаются комнаты дорогого дедушки, ошибиться было бы невозможно – лорд Маркас активно высказывал своё недовольство бедному Берни. На мой тихий стук дверь немедленно распахнулась, и в дверном проёме показался несчастный помощник.

- О, миледи Полина! – обрадовался он, слегка поклонился мне и тут же испарился.

Впрочем, я не могла винить Бернарда в желании покинуть общество лорда Маркаса.

- Ну, чего встала? Говори, раз пришла! – дедушка уставился на меня, и я усилием воли подавила в себе недостойное желание сбежать вслед за Берни.

И просто протянула свою писанину. Дед хмыкнул, но изучить не отказался (к моему удивлению, конечно) небрежно махнув мне, чтобы не стояла столбом, а присела куда-нибудь. Перевернув последний листок, он внимательно на меня посмотрел, да так, что я снова заёрзала.

- Ну, что? – прищурившись, поведал мне дедуля – Хоть мне и странно это говорить, но вынужден признать то, что ты не дурочка, дорогуша. Твои идеи очень недурны, скрывать не буду. Но как ты можешь добиться такого же качества? Секреты окрашивания тканей хранятся в строжайшем секрете, как и само создание ковров.

Я мысленно фыркнула – это как посмотреть! Растительных красок и у нас вполне достаточно. Таких экзотичных, как корочки граната и шафран, предлагать не стану, но ромашка, которая окрашивает в жёлтый или нежно-зелёный, и у нас пока не перевелась. Как и те же дубовые листья для получения оттенков коричневого – от тёмно-шоколадного до бежевого. Ну что, даёшь крошечную производственную революцию в маленькой провинции?

Я пояснила ход свои мыслей деду и по огням в его глазах поняла – революции быть.

- Свободные земли у нас есть, можно приобрести немного овец. – радостно сообщила я - Если возникнет устойчивый спрос, то и можно докупать шерсть у других землевладельцев. Ну, это в том случае, конечно, если закон о запрете на покупку у нас шерсти будет принят. Иначе нам будет непросто добыть сырьё, ведь оно в большинстве своём будет поступать на суконные фабрики страны.

Дед скривился, будто почувствовал недостойный аромат с подошвы своих сапог, и протянул мне несколько бумаг. Я с трудом продралась сквозь изящную вязь написавшего письмо и поняла, что абсолютным большинством голосов закон был принят. Так вот, отчего он негодовал так громко.

- Как ты понимаешь, Полина, сырьё у нас будет, потому что тут, в Дейтоне, оно не нужно в таких количествах – заявил дедуля.

После чего бодро выбежал на лестницу и, опасно перегнувшись через перила, заголосил:

- Берни! Берни! Где тебя только носит!

После чего повернулся ко мне и изрёк:

- Тут подумать нужно, нюансов очень много, а ни ты, ни даже я в этом ничего не понимаю.

Я кивнула – что правда, то правда. Спорить не стану. Явившийся на зов бедняга Берни тут же был поставлен в курс дела оживившимся дедушкой.

- Мне кажется, что леди Полина имеет определённую коммерческую жилку – слабо улыбнулся тонкими губами господин Элиас – я предлагаю заключить договор на создание компании, которая и будет заниматься производством ковров.

- В том числе ковров! – я вклинилась в ход мыслей секретаря.

Он согласно кивнул, учтя моё замечание, и продолжил:

- Необходимые документы я подготовлю и проведу регистрацию.

- Вот и славно – согласился дедок, движением руки отпуская своего секретаря.