— Дальше он выберет момент, чтобы приблизиться к вам. Короче, всё сделает сам… а затем сдаст себя вам с потрохами. Только вы должны будете вернуть ему его брата. Это единственное условие.

Гробченко поражённо замер, глядя на бандита, а затем обменялся взглядами с Метисовым.

— Вот значит как, — пробормотал он, — ну что ж, пусть будет по-вашему.

Сказав это, он развернулся и отправился обратно к фургону.

— Всё будет хорошо, — вымученно добавил полковник, чувствуя себя немного гадко.

***

Прижавшись к кирпичной стене, Борис как будто слился с нею. Он находился всего в квартале от военных. А перед ним, в пределах видимости, на заднем дворе какого-то разрушенного магазина, расположилась ненавистная шайка, ответственная за все страдания Акудника. Он знал, что не может воспользоваться Сферой, если не хочет привлечь к себе внимание душманов. К счастью, за последний год он здорово приловчился скрываться, как среди дикой природы, так и среди городской застройки. Пока он не двигался, ему ничего не грозило.

Десятью минутами ранее они преследовали отряд Гробченко, но не атаковали. Борис сразу же догадался, какова их цель. Каким-то образом им стало известно, что он собирается сдаться генералу, и мутанты были намерены этому помешать. Теперь же они собрались вместе, обсуждая детали плана. Карло почти сразу же отправился следом за кавалькадой, а остальные задержались во дворике.

Судя по тому, что парень увидел, мутанты были весьма потрёпаны. Прошедшая ночь заставила их вспомнить, что такое боль, от которой они успели изрядно отвыкнуть. Крокодайл погиб, Энгельс погиб. Карло лишился руки: она была откушена его ручным зверем аж по самое плечо. Причём, укус удался на славу — рука по какой-то причине отказывала регенерировать. И самое приятное — даже два сильнейших из шайки Зиверга, его неуязвимые ручные гиганты, пострадали более, чем серьёзно. Не каждый день на них обрушивали дома, облучали смертельным полем, взрывали самонаводящимися ракетами или натравливали рой дронов.

Последний в группе — некий мужчина в военной одежде — похоже отдавал остальным мутантам приказы. Борис никогда прежде его не видел, поэтому разумно предположил, что это и есть сам Зиверг. При виде его глаза юноши начали метать молнии, и ему пришлось на время закрыть их, чтобы побороть внутреннюю ярость. Именно этот человек был виноват во всём, что случилось с ним за последние месяцы. А значит, так или иначе, он должен ответить за свои поступки. Что для этого нужно сделать? Борис уже знал ответ. Несмотря на то, что его Сфера не имела ни одной атакующей функции, она могла использовать полученные аномалии. А значит после прошедшей ночи у него было кое-что припасено для них.

На лице парня появилась злорадная ухмылка.

***

Красные шахты пронизывали горы на севере словно гигантский термитник. Ещё с доисторических советских времён здесь добывали разнообразные цветные металлы. Встречалось и золото. Но потом в одном из мест открыли месторождение урановой руды. Именно тогда город преобразился. Тысячи людей были отправлены сюда в качестве каторжан, позже появились и те, кто прибыл за длинным рублём. Суровое время, принёсшее страдания многим, закончилось в период Лжедержавия. Самые древние и глубокие шахты были закрыты, по разным причинам: какие-то полностью выработаны, какие-то стали слишком опасными. Однако когда Барон пришёл к власти, он расконсервировал некоторые из них. Аридиум, неизвестный до этого, оказался достаточной причиной, чтобы вернуть в моду каторжные работы.

Солдаты Центра-0 прибыли к шахте № 5 в районе трёх часов дня. Расположившись лагерем на площадке у ворот, за которыми начиналась мгла, они начали имитировать ежедневную кипучую деятельность. Люди снова собирали палатки, кто-то занимался полевой кухней. Над местностью сразу же поплыли аппетитные запахи, и даже появились стайки детей, с любопытством кружащие вокруг солдат.

Неожиданно идиллия была разрушена. Внутри лагеря раздался одиночный выстрел, который сразу переполошил всех. Люди выскочили из палаток, солдаты бросились осматривать стоянку. Никто не понимал, что произошло. И только Фёдор догадался и бросился к шатру, в котором разместили пленного. Внутри, на земле, он увидел скрючившегося Валерку Шурочкина.

— Что с тобой, парень? — с ужасом спросил учёный. — Ты жив?

— Едва ли, — простонал тот. — Я просто… просто хотел отомстить за Долохова. А этот мерзавец развязался и выхватил моё оружие…

Профессор сразу же всё понял.

— Зажми рану и не пытайся вставать. Сейчас я приведу к тебе помощь.

Фёдор выбежал из палатки и крикнул ближайшим зевакам, чтобы они срочно позвали врача и кого-нибудь из военных. Затем, будто ведомый ангелом возмездия, направился к пригорку, поросшему мелким кустарником. Странное чувство охватило его. Чувство несправедливости, переходящее в негодование. В горле Белоуса стоял ком, а сердце тяжело бухало в грудной клетке.

— Стой, где стоишь, профессор, — раздалось из кустов человеческое шипение. — Зря ты увязался за мной.

Фёдор ненавидящим взглядом уставился на мерзавца, согнувшегося в три погибели, чтобы укрыться от чужих глаз.

— Зачем ты стрелял в него? — крикнул он. — Что плохого тебе сделал этот парень?

— Плохого? — хихикнул Гангрена. — Ты в каком мире живёшь, дядя? Здесь либо ты, либо тебя.

Фёдор со звериным рычанием набросился на урку. Тот, очевидно, этого не ожидал, потому что не успел выстрелить. Пистолет Шурочкина отлетел в самую глубину кустарника. Два тела, кувыркаясь и подскакивая, покатились вниз по траве.

— Я убью тебя, — заорал Фёдор, сжимая горло противника.

— Кишка тонка, — с красным лицом пропыхтел тот, а затем незаметно выхватил из ботинка тонкий стилет, напоминающий шило. Хватило всего одной секунды, что вонзить его где-то между рёбер. Белоус застонал, сразу отпустив Гангрену.

— Что теперь скажешь, мудак? — с ухмылкой исторг он, поднимаясь на ноги. — Всё ещё хочешь убить меня?

Профессор захрипел, не в силах сказать ни слова.

— Я хочу, — раздался неожиданный голос сзади, и в следующую секунду пуля, выпущенная из беретты, мягко прошила мозги Гангрены насквозь. Мёртвое тело свалилось к ногам профессора, словно куль с пыльным тряпьём.

— Мудак! — глядя на труп, произнесла Полина и смачно, с глубоким отвращением, сплюнула на землю.

Через несколько секунд к ним подбежали люди. Они бережно подняли Белоуса и понесли его в лагерь. Профессор, тяжело дыша, зажимал рукой кровоточащую колотую рану. Похоже одно из его лёгких было повреждено.

— Что там случилось? — выходя из центрального шатра, спросил Гробченко у Метисова, который как раз возвращался обратно.

— Гангрена ранил профессора Беликова и одного из наших бойцов, — сообщил полковник. — А затем Полина его застрелила.

Виктор задумчиво кивнул.

— Хорошая девушка. Молодец, полковник, что догадался привлечь её на нашу сторону.

— Я сомневаюсь, что она заняла чью-то сторону, — фыркнул тот. — Просто наши пути временно совпали. Товарищ генерал-майор, я хотел бы с вами кое-что обсудить.

— Вот как? Ну проходи, обсудим.

Они оба зашли в палатку и приблизились к раскладному столу с топографическими картами местности и распечатками команд из центра. Внутри горела переносная лампа.

— Так в чём же дело? — сразу взял быка за рога Гробченко.

— Борис только что связался с Гурамом по рации и предложил некоторый план. Нужно ваше одобрение, но я не уверен, что вам понравится.

— Ближе к делу, полковник.

Метисов кивнул, подбирая слова.

— Мутанты практически неуязвимы для нашего оружия, и они это знают. Вот почему мы можем этим воспользоваться. Акудник обнаружил неподалёку подходящую площадку. Он хочет, чтобы мы разыграли на ней сценку. Якобы, мы собираемся захватить его, когда он придёт на встречу. Для этого нужно, чтобы душманы увидели наши приготовления Это даст им знать, что скоро начнётся самое интересное, и они обязательно вмешаются, чтобы разрушить наш план.