Профессор приблизился к распределительному модулю, возле которого стоял старинный коричневый саквояж. Он казался совсем старым и потёртым, к тому же был довольно крупным и неудобным. Откинув крышку, Лев Вениаминович достал наружу «лупоглазые» окуляры, чьи выпуклые, фасетчатые линзы напоминали глаза диковинной мухи. Одна из граней-фасетов за время эксплуатации треснула.

— Что это? — не понял сын.

— Вихревой анализатор марки «Strider-911». Старенький, но всё ещё рабочий, — сообщил профессор. — Он наверняка тебе пригодится.

— Где ты его взял? — изумился Борис, помня о том, что подобные инструменты находятся на строгом учёте, в виду редкости отдельных компонент.

— Выменял у одного скаута на… да неважно, — профессор отмахнулся. — И вот ещё кое-что…

Он откинул фальшивую перегородку в саквояже, за которой оказалась потёртая кобура с настоящим пистолетом.

— Держи. Это уже мой личный подарок. Как говорится, от отца к сыну.

Только теперь, воочию увидев оружие, Борис поверил в серьёзность происходящего. Внутри него сразу же что-то сломалось. Юношу с головой накрыла внезапная паника.

— Зачем всё это? — пробормотал он, отшатываясь от Акудника-старшего, словно от прокажённого. — Никуда я не пойду…

От ужаса он покачнулся, и это заставило Шона очнуться. Увидев отца, он пришёл в восторг, и Борису пришлось поставить его на ноги.

— Папа? — в глазах мальчика появилась радость.

Он всегда обожал его. Несмотря ни на что.

Лев приблизился к своему ребёнку и, подхватив его на руки, крепко прижал к профессорской впалой груди. Борису показалось, что при этом его глаза наполнились невообразимым страданием.

— Мой любимый мальчик, — пробормотал он сквозь слёзы. — Ты как? Не сильно испугался?

— Чуть-чуть, — с серьёзным лицом ответил Шон. — Совсем немного, особенно, когда Лидия Ромуальдовна начала плавиться на полу, как будто кусок масла. После этого я сразу же побежал в класс и спрятался в дальнем шкафу.

— Какой же ты молодец…

— А потом за мной явился Боря и забрал с собой. Это ведь ты отправил его?

— Конечно я, — страдальчески улыбнулся профессор. — Я ведь не мог оставить тебя там одного. Ты наше с ним сокровище. Возможно, последнее в этом мире.

— Сокровище? — удивился мальчик. — Я ничего не знал об этом.

— Теперь будешь знать, — он поставил сына на ноги и положил руку ему на плечо. — Кстати, медвежонок, я сказал твоему брату, чтобы он забрал тебя и вы вдвоём отправились в укрытие. Не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Я ведь этого никогда не переживу. На самом деле, это будет хорошее путешествие, но, чтобы всё удалось, я хочу попросить тебя об услуге. В будущем тебе и твоему брату понадобятся все ваши силы. Поэтому постарайся слушаться его и не капризничай без причины. Ну как, ты справишься, малыш?

— Постараюсь, — с улыбкой кивнул мальчик.

— Вот и славно. Какой же ты у меня молодец.

Слушая их разговор, Борис снова почувствовал внутри себя шквал возмущения. Он бушевал где-то за грудиной, в области сердца. Какой же ты манипулятор! Будь ты проклят. Так было всегда. Снова и снова он заставлял своих родных выполнять каждое решение семейного диктатора. Словно опытный гипнотизёр подчинял себе слабовольную жертву.

Внезапно Борис выпрямился, наконец что-то для себя решив. Выбора нет, понял он, а значит, нужно закончить партию красиво. Больше отец никогда не увидит в глазах своего старшего ни упрёка, ни слабости. Больше никогда…

— Куда ты хочешь, чтобы мы отнесли Сферу? — холодно, практически презрительно, спросил юноша. — Только не говори, что мы должны бегать с ней по всему свету, скрываясь от преследователей без всякого плана. На такое я не подпишусь.

— И не надо, — кивнул Лев. — Твоё задание вполне конкретное. Ты ведь слышал о Форте Боярд?

— Центр изучения плазмы и холодного синтеза в Зеленограде-2? Это в нескольких тысячах километров от нас.

— Да, и тебе придётся пройти их, не взирая на все опасности, барьеры и лихих людей.

— Какова же цель?

— Цель проста. Ты должен будешь добраться до тамошнего генератора плазмы, который мощнее нашего раз в пятнадцать. Этого как раз хватит на то, чтобы спалить к чертям управляющие контуры артефакта, и тем самым Сфера Римана будет разрушена. Здесь такое просто невозможно. Я уже проверял.

— Что? — Борис был снова шокирован. — Ты действительно хочешь уничтожить артефакт?

— А как иначе? — сурово сказал отец, отпуская Шона. — Я ведь уже объяснил: любая созданная с её помощью Аннулированная Зона станет началом конца. Вот почему мы с тобой должны избавиться от неё раньше.

Борис больше не желал спорить с отцом. Отправив сигнал на артефакт с помощью браслета, он отключил его и аккуратно уложил в саквояж, предварительно обмотав тканью. Подняв голову, юноша посмотрел на профессора.

— Ступайте, — мягко улыбнулся Лев Вениаминович, и это был последний раз, когда братья видели своего отца.

— Эй, проснись, наконец, принцесса.

Эти слова стали первым, что услышал Борис, возвратившись из пустоты. Одновременно он почувствовал боль в затылке и холодные струйки воды, стекающие за шиворот.

— Что такое? — только и сумел выдавить он из себя, задыхаясь от паники.

— Не что, а кто, милый человек, — раздался насмешливый хриплый голос. — Усадите его обратно.

В тот же миг двое амбалов вернули Бориса в кресло, откуда зачем-то извлекли его минуту назад. Юноша постепенно начал приходить в себя. Только теперь он понял, что не может пошевелить руками — они были связаны за спиной. Встревоженно осмотревшись, он понял, что находится в какой-то квартире, вероятно, как и прежде в черте квартала, оказавшегося по другую сторону от Шахтинска.

— Кто вы такие? Зачем схватили меня?

— Помолчи, милок. И пожалуйста, смотри на меня, когда я разговариваю с тобой.

Взгляд Бориса переместился на человека перед ним. Среднего роста, широкий в плечах, но худой в талии, заросший и небритый, он напоминал статью матёрого волка, опасного и жестокого. Борис уже встречал таких в своём путешествии по задворкам Родины — для них не составит никакого труда воткнуть тебе шило в область печени, просто чтобы убедить в серьёзности своих намерений.

— Кто вы? — повторил он, упрямо вперившись взглядом в переносицу главаря. Очевидно, что это был именно главарь. Остальные двое — всего лишь его громилы.

— Ты смотри. А щенок не так плох, — восхитился незнакомец. — Люблю смелых людей. Хотя, по своему опыту, могу сказать, что они чаще совершают ошибки. Нет у них того нюха на расклад, который может спасти от смерти. А у трусов такой нюх обычно имеется.

— Кто же ты сам, трус или смельчак? — неожиданно дерзко спросил Борис, за что сразу же получил в ухо от громилы слева.

— Молчи, сосунок, — рявкнул тот.

— Нет-нет, Грынь, не трогай его, пока я не отдал приказ, — в голосе главаря послышалось неудовольствие.

Грынь смущённо потупился, пряча кулаки за спину.

— Кто я? Хороший вопрос, принцесса. Уж точно не смельчак, но и трусом, пожалуй, себя не назову. Скажем так, я человек удачи, прислушивающийся к голосу разума. А зовут меня Иван. Иван Колесников к твоим услугам. Может быть слышал обо мне?

Борис покачал головой, чем явно разочаровал незнакомца.

— Бандит? — спросил он.

— Скорее да, чем нет, — осклабился небритый и слегка кивнул подельнику.

Последовал ещё один удар, по тому же уху. В голове Акудника как будто что-то взорвалось.

— За что? — взвыл он.

— В качестве предупреждения. Как я уже сказал, я люблю смелых, но терпеть не могу всякое хамло. Понятно?

Борис поспешно кивнул.

— Итак, теперь я хотел бы узнать, кто ты сам будешь? И прежде, чем ответишь, настойчиво предупреждаю, что ложь может оказаться последней в твоей жизни. Итак?

— Зачем мне врать. Я обычный вольный бродяга, в прошлом скаут…

В ту же секунду прилетел ещё один удар, на этот раз в правое ухо.