— Дряньство, — сплюнул Метисов. — Это не оставит нам шансов. Эх, жаль, что Гурам всё ещё где-то таскается. У нас слишком мало живой силы.

— Не беспокойся, — усмехнулся техник. — С помощью моих малышек, мы накажем их за дерзость.

— И что ты намерен делать? — в голосе полковника прозвучала тревога.

— Сейчас увидишь. Как только этот увалень поднимется повыше, чтобы больнее было падать. Не оставим в его теле ни одной целой кости.

Метисов понимающе улыбнулся. Через минуту Дмитрий Александрович положил руку на джойстик, принимая на себя управление, и отправил группу из двенадцати дронов в сторону мутанта. Одно из летающих устройств подлетело совсем близко к нему, и тот, в ответ на раздражающее жужжание, попытался отмахнуться, но дрон с лёгкостью увернулся от его лапы. Вращая уродливой головой, Гризли показал на камеру правую, скрытую до этого момента, половину морды. Она была почти полностью изгрызена неведомой инфекцией, распространяющейся кругами вокруг глазницы. Мутант снова отмахнулся от назойливого устройства, и снова оно увеличило дистанцию.

— Перестань, — хмыкнул Метисов. — Этот не тот враг, с которым можно забавляться.

Техник молча кивнул и отправил к мутанту сразу два дрона. На этот раз Гризли удалось зацепить лапой один из них, и тот взорвался, окутав его облаком мельчайших осколков. Практически одновременно взорвался и второй прибор, ударив в область мохнатой спины. Кашкин сразу же переключился на третье и четвёртое устройство в Рое. Очередные взрывы прогремели в отдалении, и Метисову показалось, что вибрация добралась даже до них. Звериная туша не смогла удержаться на высокой обрывистой скале и тяжёлым камнем рухнула вниз, в расщелину. Полковник удовлетворённо кивнул. Даже если они не прикончили тварь, всё равно здорово её покалечили.

— Покажи, что там внизу, Саныч, — попросил Метисов.

Техник направил оставшиеся дроны к подножию холма, и через минуту они зависли над массивной тушей, распростёртой на радиоактивных камнях. Оба затаили дыхание, всматриваясь в неподвижную фигуру. К сожалению, их ждало разочарование: зверь не был мёртв. Сначала он шевельнул одной лапой, а затем другой. Было не совсем понятно, насколько он пострадал. Возможно, просто потерял сознание от падения.

В этот момент рядом с кабиной раздались крики солдат. Метисов оторвал взгляд от экрана и побледнел. Клу словно почувствовал то, что случилось с его собратом, и пришёл в движение. Широкими шагами он направился к проходному пункту.

— Почему никто не стреляет? — рявкнул полковник, имея в виду тяжёлое вооружение; пулеметы и автоматы из без того захлебывались.

Словно отвечая на его вопрос, один из солдат выбежал вперёд и выпустил ракету из переносной установки Корнет. Кумулятивный снаряд средней мощности самостоятельно навёлся на цель и взрывным действием откинул гиганта на несколько метров. Данный взрыв прочувствовался каждой точкой, каждым органом в теле полковника.

— Так его, — Метисов на мгновение потерял самообладание, поддавшись порыву радости.

Однако его ждало разочарование. Когда огонь и дым развеялись, он увидел, что шар, которым себя прикрывал Клу, оплавился и обуглился, а сам мутант выглядит довольно истерзанным. Несмотря на это, душман, пусть раненный и покрытый запёкшимися струпьями плоти, продолжал улыбаться во всю ширь лица. Его гримаса произвела на людей неизгладимое впечатление. На мгновение они поддались панике, поверив, что это существо непобедимо, самое сильное и опасное в стане врага.

— Пора выбираться из этой душегубки, — пробормотал полковник, уже предчувствуя дальнейшее. — Быстрее, Саныч. Оставляй всё.

Выбежав на улицу, они устремились к воротам. Одновременно полковник отдал новый приказ:

— Всем отойти за периметр и занять вторую линию обороны.

Солдаты беспрекословно подчинились своему командиру, проявляя чудеса оперативной сноровки, достигаемой только бесконечной муштрой. Покинув внешние позиции, они перешли на стену, откуда продолжили стрельбу. Метисов не отставал от них, в азарте разрядив в душмана целую обойму своего допотопного револьвера.

Через минуту Клу был уже совсем близко. Раскрутив на цепи вокруг себя раскуроченный шар, он ударил им прямо в ворота. Металлические пластины прогнулись, сварка в нескольких местах лопнула. Полковник сразу понял, что эта позиция продержится не дольше предыдущей. Неужели мы все сегодня погибнем, подумал он. Отогнав прочь мысли о худшем, Метисов начал отдавать приказы.

— Слушать сюда, — рявкнул он. — Приступаем к плану «бета»: всем покинуть ворота и перейти в здание. Дмитрий Саныч, остальное на тебе.

Пожилой техник мрачно кивнул, активируя взрыватели у турникета.

— Понял, полковник. У вас пара минут.

Солдаты переместились к одной из башен, начиная баррикадировать вход в вестибюль заранее заготовленным хламом. В этот момент от очередного удара ворота Замка буквально сорвало с петель. Трёхметровая туша Голодного Клу появилась между стоек с тротиловыми и динамитными шашками. Не С-4, конечно, но тоже мощно.

Громыхнуло. Каменная крошка заполнила собой всё, мешая дышать.

— Ну что там? — негромко поинтересовался полковник, выглядывая через разбитое стекло в двери.

— Кажется, его засыпало обломками, — так же негромко ответил Кашкин. — И это очень хорошо для нас. Возможно, немного задержит супостата.

— Тогда закрываем проход и отступаем наверх, — сказал Метисов, и сделал знак бойцам.

— А что будет с теми, кто оказался в западной башне?

Полковник угрюмо покачал головой.

— Будем молиться о том, чтобы они справились. В настоящий момент мы всё равно не можем им помочь. Следуйте плану. Отступаем медленно, тормозя противника на каждом шагу и активируя ловушки. Мы должны выиграть время. Если дотянем до утра, возможно, помощь успеет вовремя.

— Возможно? — хмуро пробормотал Дмитрий Саныч. — Какое хорошее слово.

Пока твои приятели умирают где-то там, я, если ты не возражаешь, продолжу наше милое общение. Уж больно это приятно, предаваться воспоминаниям о времени, когда ты был ещё таким юным и глупым, ещё таким доверчивым, полагающим что умудрённые старцы уж точно знают, как им правильно вести цивилизацию к процветанию. О да, какое же наивное и бестолковое дитя тогда было вместо меня. Это теперь мне понятно, что все эти угрюмые деды ни черта не смыслили ни в одной области. Жалкие, трусливые и злобные посредственности. Все, за исключением профессора. Он точно знал, что в его расчётах, в которые все поверили, закралась опасная ошибка. Кому, как ни ему было знать, основоположнику теории вихрей.

Однако, знаешь, что было самым забавным? Никто ему попросту не поверил. Объявили благодарность от лица Родины и отправили на почётную пенсию. Когда слова учёного начинают противоречить логике чиновников, учёный внезапно становится «сумасшедшим». Так было всегда. Но в этом случае глупость партии могла стать последней для человечества.

По твоему лицу я вижу, что ты ни черта не понимаешь. Честно говоря, я тоже не очень. Слишком уж необычная и сложная эта научная дисциплина, гораздо сложнее обычной квантовой механики. Однако посуди сама. Разве нет в этом чего-то зловещего? Хромоплазма вне стен лаборатории… первичное состояние вселенной, возникшей после Большого Взрыва. Думаешь, такое мероприятие могло пройти успешно, без сучка и задоринки? Что-то я сомневаюсь.

Итак, на чём же я остановился? Ах-да, Чёрный Лебедь. Тебе известно, в честь какого термина они так назвали эту тюрьму? Нет? Я так и знал. Сам термин появился с подачи Насира Талеба, одного из многочисленных биржевых торгашей 20-го века, и означает, ни много ни мало, некое трудно прогнозируемое событие, которое обязательно происходит и полностью изменяет состояние системы. Забавно, что создатели тюрьмы именно так назвали это место, и именно так оно себя и проявило. Ведь там, пожалуй, случился величайших среди чёрных лебедей со времён падения метеорита, который уничтожил динозавров.