— Вот как? — генерал-майор был впечатлён. — И чем же вы занимались, если не секрет?

— Разговаривали, — сухо ответила девушка. — Мутант рассказал мне, что ваш Акудник желает начать Третью Волну. Это правда?

Гробченко неопределённо хмыкнул.

— Возможно, — наконец сказал он. — Мы не знаем точно. Так значит, Пантелеймон снизошёл до объяснений? Это интересно. Обычно эти головорезы не утруждают себя разговорами. Сразу режут глотки.

— Тем ни менее, когда-то вы заключили с ними союз, — Полина не смогла скрыть осуждения в голосе.

— О да. На нашем месте так поступил бы любой здравомыслящий человек. Когда Зиверг связался с нами, предлагая сотрудничество, мы не поверили ему сразу и устроили засаду в назначенном месте. Как теперь всем понятно, мы переоценили свои возможности. Этот ублюдок оказался сильнее и вырезал всю штурмовую роту под руководством Метисова. Самого полковника он пощадил. Не так ли, Олежек?

Метисов кивнул.

— Всё верно. Несмотря на наши, хм… разногласия он передал нам артефакт, требуя чтобы им занялся профессор Акудник. А взамен обещал больше не вторгаться в наши пограничные регионы. Кроме того, он обещал, что оставит Сферу нам, если мы поможем ему создать несколько Аннулированных Зон. Аннулятор, как вы понимаете, был не доступен, и профессор должен был его разблокировать.

— И вы поверили этому кровожадному мутанту? — презрительно усмехнулась девушка.

— Ничему такому мы не поверили, — сухо оборвал её генерал. — Мы не собирались выполнять эти условия, просто тянули время.

— И дотянули, — вмешался Фёдор, молчавший до этого. — Полковник рассказал мне вчера, что душманы вторглись в родной город этого парня и начали убивать там всех вокруг.

— Во всём виноват профессор Лев Вениаминович, — рявкнул Гробченко. — Он тоже водил меня за нос. Скрывал, что уже выполнил поставленную задачу. Если бы не это, мы бы давно укрыли Сферу Римана за семью замками, в центральном штабе ССВЛ. И никакой мутант бы не добрался.

— Ага, — фыркнул Белоус. — У виноватого всегда остальные виноваты.

Возникла неловкая пауза, которую нарушил Дмитрий Кашкин, сидевший за ширмой, отделяющей радио-центр:

— Гурам только что сообщил мне новость: он передал парню точку встречи. Беглец подтвердил, что встретится с нами возле Академии Искусств.

— Что? — не понял Гробченко. — Какая ещё академия? Ваш капитан совсем потерял берега?

Метисов успокаивающе поднял руки.

— Это я ему велел так сделать. После тщательного и кропотливого изучения карты, я понял, как именно Клешня вывозил запасы руды из города. Шахта № 5. Именно там разработки практически не велись всё это время, несмотря на то, что запасы аридиума в этой шахте самые богатые. Я спросил у Фёдора, и он подтвердил, что аридиумный слой там, в теории, может создавать естественный прокол. Это наш шанс безопасно покинуть город.

— Ну хорошо, — кивнул генерал. — А причём тут какая-то академия?

— Академия Искусств как раз на пути туда. Совсем недалеко от нужной нам шахты.

— Всё это, конечно, прекрасно, — глаза генерала сузились, — но меня интересует один вопрос: с каких пор ты принимаешь такие решения самостоятельно? Почувствовал себя чересчур важным, полковник?

— Никак нет, товарищ генерал-майор. Если хотите, это не решение, а всего лишь предложение.

Белоус поспешил поддержать полковника.

— Товарищ Метисов прав. Я всегда подозревал, что с той шахтой дело неладно, но не знал, что именно. Барон, очевидно, не хотел светить перед своими шестёрками и заместителями все финансовые потоки, которые держал в своих руках. Возможно о ней знали только самые доверенные люди: вроде Павла Шестова или Гангрены. Шахта действительно пролегает глубоко под землёй и она достаточно широка, чтобы по ней могли проехать ваши машины. Скорее всего, там на самом деле существует прокол.

Генерал-майор уставился на Фёдора своими водянистыми рыбьими глазами, очевидно обдумывая его слова. Затем он кивнул.

— Хорошо. Если этот сценарий позволит нам вернуть Сферу и вывести людей, пусть будет по-вашему. Однако на будущее советую всё же обсуждать такие решения со мной до, а не после.

Метисов облегчённо кивнул, и генерал-майор, всё ещё злой на него, вышел из шатра на улицу. Полина последовала его примеру.

— Фёдор, задержитесь, пожалуйста, — попросил полковник. — У меня осталась к вам ещё пара вопросов.

Белоус замер.

— Как ваша дочка? С ней всё хорошо? — спросил военный.

— Слава богу, всё нормально, — в голосе Фёдора послышалась тревога.

— Она что-нибудь рассказывала вам о произошедшем?

Мужчина пожал плечами.

— Да нет вроде, ничего особенного.

— Меня интересует младший брат вашего нового знакомого.

— Вот как? — профессор с удивлением посмотрел на собеседника. — Вы о том мальчике, с которым она была? Я не нашёл его. Это странно, согласен. Эльвира сказала, что он покинул её почти сразу же, как только старший брат оставил их в классе. Такое чувство, что он растворился в воздухе.

Метисов криво усмехнулся.

— Скорее всего, так оно и было.

— Что вы имеете в виду?

— Дело в том, товарищ Белоус, что младший брат Бориса Акудника, Григорий Акудник, погиб в тот же день, когда мутанты вторглись в город. Судя по всему, Борис отыскал его тело в школе и принёс в лабораторию. Там мы его и обнаружили, рядом с отцом. Теперь вы понимаете?

Фёдор почувствовал себя не в своей тарелке.

— Не особо. Я же говорю вам, моя дочь видела его.

— И я вам верю. Но вы и сами знаете, насколько она… «особенная». Я поспрашивал вчера «деревенских». Они опасаются её, да и вас заодно, из-за тех странных видений, которые она периодически видит.

— Это просто предрассудки. Безграмотные деревенщины осуждают всё, чего не могут понять, — сердито воскликнул Фёдор. — К тому же никогда раньше видения Эли не были коллективными.

— Вы неправильно поняли меня, профессор. Я не отрицаю существование кого-то или чего-то, что выдаёт себя за младшего брата Бориса.

— Не понимаю вас, — мрачно сказал Белоус.

— Сейчас поймёте. Я всего лишь задаюсь вопросом: что это такое?

Длинная кавалькада, состоящая из фургонов, броневиков и трёх автобусов для гражданских, в полдень снова проехала мимо разрушенного Замка. Два зубца из трёх превратились в груду из щебня и строительного мусора. Это было печальное зрелище, которое заставило всех притихнуть. Когда радиоактивный холм остался позади, Метисов попросил Кашкина связаться с Гурамом, чтобы сверить позиции. Пару часов назад он снова отправил своего капитана в путь, чтобы тот подготовил точку намеченной встречи. Гурам прибыл на место и доложил, что Акудник со Сферой ещё не появился.

— Не беспокойтесь, генерал-майор, он будет там. Если Шеварднадзе так говорит, значит так и есть.

— Ты, я смотрю, очень веришь в своего капитана? — усмехнулся Гробченко, сидя в машине рядом с полковником.

— Ещё бы, он меня ни разу не подводил. А ваши канцелярские крысы набросились на него и едва не испортили службу парню. Всегда ненавидел таких.

— Осторожнее, Олежек, — с ухмылкой ответил Гробченко. — Опасные разговоры ведёшь. Те канцелярские крысы, о которых ты упомянул, это Совет нашего государства. Им вряд ли бы понравились твои слова.

Метисов благоразумно промолчал. Лучше поздно, чем никогда.

— Кстати, что это за дрянь там наверху? Есть какие-то мысли на этот счёт?

Полковник пожал плечами. Он и сам хотел бы это знать.

— Гурам доложил, что ночью из неё прямо сыпался дождь из аномалий. Мы в это время были немного заняты, но я бы советовал поскорее покинуть это местечко и не выяснять, что к чему. Как говорится, не буди лихо, пока тихо.

— В последнее время ты стал слишком мнительным, — хрипло рассмеялся Виктор. — Не узнаю своего безбашенного Метисова.

— Я и сам себя не узнаю, — пробурчал полковник.

В этот момент их здорово тряхнуло.