— Да. — я прочищаю горло. — Это Макс. — Я киваю головой в его сторону, сдвигая бедро, чтобы она могла лучше его видеть.
— Привет, Макс, — говорит Миллер, и ее взгляд смягчается.
Та необузданность, которую я видела сегодня утром, теперь стала спокойнее, может быть, ради Макса, а может, и ради меня, я не уверен, но небольшая часть моих колебаний по поводу этой ситуации проходит.
Макс краснеет, утыкаясь головой в изгиб моей шеи, при этом сбивая свою маленькую бейсболку. Он застенчив, чем сильно отличается от его отчаянного желания добраться до Миллер этим утром, но он не боится ее так, как боится большинства незнакомцев. Я думаю, он просто осознает ее внимание, и хотя он ведет себя так, будто этого не происходит, ему это нравится.
Но какая-то часть меня любит то, что мой сын хочет меня, несмотря на то, что симпатичная девушка выкрикивает его имя.
- Он стесняется.
— Все в порядке, Макс. Обычно я так действую на парней.
Мой взгляд метнулся к Исайе. Показательный пример — мой брат, который застыл как статуя на кухне, молчаливый, но загипнотизированный.
— Пойдем покажем Миллер все твои вещи? — я спрашиваю своего сына.
Макс тянется к шляпе, чтобы прикрыть свои розовые щеки, но она валяется на полу, так что его легкомысленная улыбка довольно заметна из-под руки.
— Давай, Баг. Я беру у него пустую пачку из под пюре, кладу его на кухонную стойку, прежде чем поставить его на ноги.
— Баг?
— Это его прозвище. Когда я увидел его в первый раз, на нем был комбинезон с рисунком жуков. Итак, Баг вроде как прижился.
Руки Макса подняты вверх, я держусь за каждую из них своими, позволяя ему использовать меня, чтобы сохранить равновесие, пока он делает медленные, шаткие шаги на кухню.
- Он еще не ходит самостоятельно?
Я поворачиваю голову к Миллер, ища осуждающий взгляд, которым можно было бы сопроводить ее заявление, но его нет. На самом деле, в ее тоне тоже не было осуждения.
Мне свойственно думать, что другие оценивают мои родительские способности или успехи моего сына. Ему пятнадцать месяцев. Может быть, ему стоит ходить. Может быть, ему следовало бы иметь больше слов в своем словарном запасе. Я, блядь, не знаю. Честно говоря, я не хочу знать, потому что я делаю все, что в моих силах. Я не справляюсь как родитель? Возможно. Но он здоров, и я стараюсь.
— Пока нет. Но это должно произойти со дня на день.
Я переключаю свое внимание обратно на Макса, пока он продолжает делать неуверенные шаги на кухню, не позволяя ей увидеть беспокойство на моем лице из-за того, что я порчу всю эту историю с “папой”.
— Это в некотором роде хорошо. Я рада, что мне не нужно беспокоиться о том, что он сбежит от меня, — смеется она.
Поднимая на нее взгляд, я замечаю, что она наблюдает за моим сыном с мягкой улыбкой. Она не осуждает нас.
Она меня не осуждает.
— Хотя он чертовски быстро ползает. Отпустив его руки, Макс немедленно ложится на землю, прежде чем начать ползти.
— Большую часть времени он будет стоять на четвереньках.
— Так, как и должен быть каждый мужчина.
Исайя объявляет о своем присутствии детским писклявым смехом. — Она мне нравится, — говорит он.
Она заливается смехом, и этот гребаный звук кажется мне настолько удручающе сексуальным, что мне приходится прочистить горло и отвернуться от нее.
— Номера экстренных служб, — говорю я, указывая на список, прикрепленный к холодильнику. — Мой. Координатор команды по путешествиям. Стойка регистрации отеля. Местная больница
— Ты добавил 9-1-1.
— Это номера экстренных служб.
— Думаю, с этим я уже разобралась.
Я продолжаю список дальше. — Твой отец
— Да, его номер у меня тоже имеется.
Исайя встает между нами всем телом, вытянув свою руку. — Мой, — говорит он, размашисто указывая свой номер в самом низу, в десять раз больше остальных. — Пиши мне в любое время. Звони мне. Срочный, не экстренный.
Он блокирует меня, поворачиваясь ко мне спиной, опершись рукой о холодильник, чтобы создать барьер, за которым она не может видеть. — Я любимиц Макса, и у меня такое чувство, что вскоре я стану и твоим.
Миллер хихикает. — Хочу пить.
Что ж, это что-то новенькое. Я привык, что женщины западают на очаровательно легкие штучки моего брата из "плейбоя".
Исайя не двигается, удерживая свое тело между нами. — Мне нравится называть себя нетерпеливым.
— Пересохшая. Обезвоженная, — продолжает она.
- В отчаянии, — добавляю я за нее.
— Привет. — Исайя поднимает один палец. — Если бы я ничего не получал, я бы позволил вам назвать меня отчаявшимся, но у меня все отлично в этой области, так что я бы сказал, что я с энтузиазмом доступен.
— Не нужно стараться ради дочери твоего тренера, хорошо? Не думаю, что ему бы это слишком понравилось.
Миллер наклоняет голову.
Исайя напрягается, его голос понижается до шепота. — Пожалуйста, не говори своему отцу.
— Тогда, пожалуйста, не ставь меня в неловкое положение, пока я наблюдаю за твоим племянником.
Ладно, может быть, есть три парня, которым она нравится.
- Ты слышал девушку. — я провожаю его до двери.
- Прекрати приставать к ней и уходи, чтобы Макс мог узнать ее получше.
— Но я тоже хочу узнать ее получше! — говорит он, когда я выталкиваю его из комнаты.
Я закрываю за ним дверь и возвращаюсь на кухню.
— Извини за него.
— Я был слишком прямолинейна?
— Не-а. Небольшой отказ полезен для его разросшегося эго, но, отказав ему, ты, вероятно, заставили его влюбиться в тебя. Так что, удачи тебе с этим.
— Великолепно, — невозмутимо произносит она, прежде чем обнаруживает Макса, сидящего у ее ног и пристально смотрящего на нее.
Она опускается на корточки, стараясь быть с Максом на одном уровне глаз. — Привет, Баг.
Макс улыбается, и я прислоняюсь к стене, наблюдая за ними.
— Что ты скажешь? Хочешь потусоваться со мной, пока твой отец работает? Мы можем понаблюдать за его игрой и посмеяться над тем, какие у него узкие штаны.
— Ты будешь смотреть?
— Игру? Или на твою задницу в узких штанах?
— И то, и другое.
Взгляд Миллер устремляется на меня через плечо.
Черт. Прежний «Я» выскочил, не раздумывая, через две секунды после того, как она сделала моему брату предупреждение за то, что он приставал к ней.
На ее губах появляется ухмылка, но она не отвечает полностью на мой вопрос.
— Да, я буду наблюдать.
Дерьмо. Блять.
— У тебя, наверное, есть билеты. Тебе стоит сходить на игру. Пообщаться со своим отцом. Я попрошу Зандерса присмотреть за ним.
— Все в порядке. — она отмахивается от меня, явно не понимая того факта, что я предпочел бы, чтобы Зандерс присмотрел за ним сегодня вечером. Я достаточно доверяю ему, и, таким образом, Макс будет в том де месте, что и я. — Кажется, теперь я буду рядом все лето. Можно вдоволь понаблюдать за бейсболом.
Да, это мы еще посмотрим.
Часть меня хочет обречь ее на неудачу, дать ее отцу повод уволить ее, но ее неудача в долгосрочной перспективе только навредит Максу.
Как по команде, когда эта неодобрительная мысль проносится у меня в голове, Макс протягивает руки к Миллеру, чтобы тот обнял его. Она легко принимает его, и он утыкается ей в плечо, чего он никогда не делает с незнакомцами, тем более со случайными девушками.
Мой сын смотрит на меня с легкой усмешкой на губах, как будто он молча говорит мне, что, несмотря на все мои усилия, она остается.
*********************************************************
Снимая кепку, я даю себе минутку между подачами, провожу большим пальцем по маленькой фотографии Макса, которую держу за внутренней лентой.
Трэвис требует переодеться, но я отмахиваюсь от него.
Два аута, и через две подачи будет третий. Конец седьмого тайма, и мы проигрываем «Майами» со счетом 3: 1. Эта игра выводит меня из себя. Я потерял концентрацию и пробил прямо в лузу отбивающего, где игрок второй базы «Майами» отправил мяч на трибуны мимо правого поля.
