Ткань распахивается, когда она смотрит вниз, в воду, и Миллер почти извивается рядом со мной, когда я дергаю за шнурок на противоположном бедре, ее плавки уплывают в воду.

Это не заняло много времени, и я тверд, как гребаный камень.

— Кай.

Ее тон пронизан предупреждением, но потребность в ее голосе звучит намного громче. — Нас могут поймать.

Я покусываю мочку ее уха. — Это все часть веселья, детка.

Я позволяю своей руке скользнуть ниже, по коже ее живота, прежде чем погрузить пальцы между ее складочек. Поглаживая ладонью ее киску, я слегка подставляю ее под струю воды.

— Это лучшая киска, которая у меня когда-либо была, ты знаешь это?

— Да?

Ее голос звучит хрипло, когда она хватает меня за предплечья, отчасти для того, чтобы сохранить равновесие в воде, но в основном для того, чтобы удержать мою руку там, где она есть.

–:Я не мог поверить, что вокруг меня было так тесно и тепло. С тех пор я думал только о тебе. Какая ты приятная на вкус. Какой ты становишься мокрой.

Она стонет, прижимаясь ко мне всем телом.

Покусывая кожу ее шеи, я шепчу: — Я хочу снова быть внутри тебя.

— Тогда сделай это. — Ее ловкие пальцы расстегивают завязку на верхней части моих шорт, ныряя внутрь и обнимая меня.

Застонав, я опускаю голову ей на плечо.

Она чувствует себя чертовски потрясающе. Так же потрясающе, как и прошлой ночью. Она гладит меня в воде, одновременно прижимаясь ко мне своей задницей.

Я просовываю палец в ее влагалище, и она почти разваливается на части от этого. — Ты должен трахнуть меня, Кай. Это было бы хорошим отвлечением от моего стресса.

— У меня нет презерватива.

–:Мне все равно.

Она не понимает, что говорит. Она слишком возбуждена, чтобы мыслить здраво.

— Миллер. Ты просто думаешь, что тебе все равно, потому что твоя киска буквально плачет у меня на пальцах прямо сейчас.

И я знаю, что мне чертовски не все равно.

Она сжимает мой член, ее большой палец скользит по головке, как будто ее рука могла заставить меня передумать. Если бы мой сын, мое постоянное напоминание, не спал прямо в этом отеле, возможно, это было бы возможно.

Ее ноги сжимаются вокруг моей руки. — Тогда прекрати дразнить меня, если ты ничего не собираешься с этим делать.

Я просовываю еще один палец в ее киску, заставляя ее со стоном упасть вперед.

— Я не дразню тебя. Я собираюсь заставить тебя кончить. Только не с моим членом.

— Но мне нравится твой член.

Я хихикаю. — Я знаю, что хочешь его.

Она поворачивается и обхватывает рукой мой член. — И черт, ты ему тоже нравишься.

Миллер наклоняется и целует меня, жадные губы находят мои. Я хочу отвернуться, несколько раздраженный тем, что она целует меня только тогда, когда это приведет к чему-то большему. Вчера, перед игрой, я хотел, чтобы она поцеловала меня, когда я стоял перед зданием клуба, но она не смогла. И хотя прямо сейчас я занимаюсь всевозможной умственной гимнастикой, когда ее язык скользит у меня во рту, я знаю, что ни за что на свете я бы ее не остановил.

Она быстро расправляется с моими плавками, позволяя им уплыть в воду вместе с ее собственным костюмом. Один быстрый рывок за завязки у нее на затылке, и ее топ спадает, и, будучи нетерпеливым мужчиной, я срываю его до конца и бросаю куда-нибудь в воду, к нашей сброшенной одежде.

Ее соски затвердели, когда ночной ветерок коснулся их, прижимаясь к моему животу, и мой член стал таким же твердым, когда он скользнул по ее бедру, ища трения. Я должен напомнить ему, что сегодня у нас ничего не получится. Мы просто хотим убедиться, что эта дикая девчонка помнит, как повеселиться.

Но затем Миллер прижимается ко мне всем телом, и головка моего члена прижимается к ее клитору.

Она всхлипывает мне в грудь и повторяет движение.

— О, черт, Миллс.

Мои слова похожи на хриплый крик, когда я опускаю голову на ее плечо.

Запустив пальцы в ее волосы, я тяну, привлекая ее внимание к себе. — Мне нужно, чтобы ты перестала тереться об меня своей киской.

— Я ничего не могу с собой поделать.

Я вглядываюсь в ее красивое лицо. Она в беспорядке, безвольно прижимается ко мне, оставляя свое тело в моей полной власти, кроме ее жаждущих бедер, которые прижимаются к моим в воде.

— Черт возьми, Миллер.

Я переворачиваю ее, снова притягивая спиной к своей груди, позволяя своему члену следовать по линии ее задницы, пока он не скользит по складкам ее влагалища. Я шиплю от этого ощущения, прижимаясь к ней бедрами и скользя всей своей длиной по ее сердцевине. — Используй мой член, чтобы кончить, но не смей засовывать его в себя.

Она перекатывается всем телом, полностью прижимаясь к нему.

Моя голова откидывается назад, я смотрю на луну, потому что, черт возьми, это так приятно.

Она извивается на мне, нуждающаяся и отчаявшаяся, но я не собираюсь трахать ее без презерватива. Вместо этого я нахожу под водой ее бедра и сводлю их вместе, скрещивая ее ноги друг на друге, чтобы усилить ее хватку на моем члене, создавая узкий канал, в который может войти мой член.

— О боже.

Она прижимается своей задницей к моей тазовой кости, оседлав мой член, хотя он не находится внутри нее.

Я чувствую, какая она теплая, даже под водой. Она влажная, но от ее собственного возбуждения, когда она трахает меня почти до безумия.

Это гребаная пытка. О чем, черт возьми, я только думал? Каждый раз, когда она трется, головка моего члена касается ее отверстия, и все, что мне нужно, это одно небольшое скольжение, и я был бы внутри нее. Обнаженный.

Я больше никогда не выйду из своей комнаты без чертового презерватива.

Она стонет. Она голая. Она чертовски идеальна. Мы в общественном месте, под нами светятся огни Бостона. Но я ни за что на свете не стану ее останавливать. Наблюдение как кончает Миллер, быстро превратилось в новую зависимость, с которой я понятия не имею, как буду бороться, когда она уйдет от меня.

Я прижимаюсь к ней бедрами сзади, и головка моего члена случайно проскальзывает мимо ее отверстия.

Мы оба замираем, и я полностью впечатлен нашей сдержанностью в том, чтобы не полностью погрузиться друг в друга прямо здесь и сейчас.

— Миллер…

— Пожалуйста.

Наши груди колотятся от тяжелого дыхания и предвкушения ожидания. Я мог бы взять ее прямо здесь. Я мог бы выгнуть бедра вперед и оказаться внутри нее. Чертовски заманчиво, но я не могу.

Вместо этого я отрываю ее от себя и поднимаю из воды, усаживая на бортик бассейна, сгибая ее колени так, чтобы ступни стояли на цементе.

Затем я пожираю ее.

Я обхватываю ее ртом, проводя языком по ее клитору, облизывая долгими, контролируемыми движениями ее сердцевину.

— О! — восклицает она, дергая меня за волосы. — Да, Кай. Вот здесь.

Отрывая взгляд от ее ног, я вижу, что она запрокинула голову, ее сиськи вздымаются в лунном свете. Ее ноги сжимаются вокруг моих щек, киска пульсирует под моим языком.

Я думаю, что, возможно, именно так будут выглядеть мои небеса, а если это не так, что ж, тогда я действительно не хочу туда отправляться.

Миллер раскрепощена, не контролируя свое тело, когда она раскачивает бедрами напротив моего рта, достигая оргазма. Ее пальцы сжимаются в моих волосах, ее живот сжимается, когда она так громко стонет, что нет ни малейшего шанса, что нас не поймают.

— Вот оно, — шепчу я ей прямо в сердце, и от моих слов ее тело содрогается.

— Кай… Кай, я близко.

Ее ноги напрягаются, сжимаясь вокруг меня, когда ее тело содрогается, и когда ее охватывает оргазм, все, что я могу делать, это наблюдать.

Она вся мокрая, мышцы сокращаются. Покрасневшая кожа, расширенные глаза. Чертовски красивая, когда она шепчет мое прозвище в ночное небо. Она перекатывается и извивается рядом со мной, наслаждаясь каждой секундой, пока я пробую ее в том же темпе, позволяя ей оседлать это на моем лице, имея при этом лучший, блядь, вид, чтобы наблюдать, насколько сногсшибательна эта девушка, когда она распадается на части из-за меня.