— Я была готова к этому с того самого дня, как увидела тебя в лифте.

Его средний палец обводит мой клитор, выпытывая правду.

— Я хотела этого с тех пор, как встретила тебя.

Он покусывает мою ключицу, улыбаясь моей коже. — Я знаю.

Обычно высокомерие на меня не действует, но у Кая случился момент дерзости? Я почти уверена что у него промокли пальцы.

— Спасибо тебе за честность, — продолжает он. — Не хочу становиться сентиментальным, прежде чем трахну тебя, но ты заставляешь меня снова почувствовать себя мужчиной, а не просто отцом.

Боже мой. Я не знаю, на чем сосредоточиться в первую очередь. На его руках, сжимающих мои бедра желающих, чтобы палец скользнул внутрь, или на том, как слова перед тем, как я трахну тебя, звучат, срываясь с языка Кая.

Или о том, что этот мужчина так легко раним, что меня так и подмывает стать такой же.

Но поскольку он уже слишком хорошо меня знает, он воздерживается от сладких и сентиментальных слов, когда я теряю дар речи.

— Ты планировала это все время, Миллер? С тех самых пор, как в лифте ты не переставала болтать. Ты знала, что однажды мне придется припереть тебя к стене и заставить заткнуться, не так ли?

Он снова сжимает мое бедро, а пальцы другой руки медленно, мучительно описывают круги по моему клитору. — И черт, эти ножки будут такими теплыми на моих щеках, когда я буду проводить языком прямо здесь.

Палец скользит внутрь, медленно продвигаясь все глубже.

Неожиданный вздох срывается с моих губ, но я готова к нему. Я влажная, судя по звукам моей кожи, когда он входит в меня и выходит из меня. Все мое тело горит, я жду, когда он облегчит боль.

Он прижимает губы к моему уху. — Ты сжимаешь мой палец, Миллер? Я только начал, а ты уже в отчаянии, да?

Кай, возможно, немного утратил уверенность в себе на этом пути, он был полностью сосредоточен на своем сыне, но этот человек явно опытен, даже если он давно этим не занимался. Его хватка надо мной, его слова полны уверенности.

Мне это нравится.

Он может этого и не знать, но это то, что мне нужно в спальне. Что кто-то другой возьмет все под контроль. На работе я главная указываю другим, что делать, но здесь я хочу отключить эту часть своего мозга и просто подчиняться.

Я поворачиваю бедра, когда Кай входит в меня.

— Еще, — умоляю я. — Пожалуйста, еще.

Он целует меня, говоря прямо в мой рот. — Ты хочешь еще пальцев или мой рот?

— И то, и другое.

Он смеется, и это звучит немного зловеще. — Такая жадная.

Поглаживая мой клитор, он накрывает его большим пальцем, прежде чем обводит вход в мою задницу. Он осторожно, не торопясь, обводит меня кругами, разогревая, прежде чем ввести его, проталкивая внутрь только кончик.

Мое тело ползет по стене от этого чуждого чувства, но я перевожу дыхание, понимая, что, возможно, мне это действительно нравится. Ни один мужчина никогда не прикасался ко мне там, но я ни капельки не схожу с ума от новых ощущений. Мне особенно нравится, когда он вводит второй палец в мое влагалище и поглаживает в тандеме, когда я опускаюсь на спину и извиваюсь.

— Все еще недостаточно? — спрашивает он, рассеянно покачивая своими бедрами в такт моим.

Он такой твердый, и я просто хочу это увидеть, почувствовать. Пососать его.

— Миллер. Он прижимается носом к изгибу моего горла, прежде чем лизнуть его вниз. — Ответь мне.

Я не знаю, как ответить. Кажется, что этого слишком много, но в то же время недостаточно. У него лучшая пара рук, которые я когда-либо видела, и осознание того, что они внутри меня, вызывает безумно горячие визуальные эффекты, представляя, как он входит и выходит.

— Тебе нужен мой рот?

— Мне нужен твой член.

Он хихикает. — Терпение, Миллс. Сначала я хочу чтоб ты кончила, хотя бы раз. Кто знает, как долго я продержусь, когда окажусь внутри тебя.

Голова опускается к изгибу моей шеи, он трахает меня пальцем, одновременно вдавливая свой таз в мой, прижимая меня к стене. Это все, что я могу сделать, — держаться за его плечи и получать удовольствие.

От него приятно пахнет, он приятен на ощупь. Не уверена, что я когда-либо в жизни была так возбуждена.

Какая-то часть меня пока не хочет кончать. Этот парень зацепил меня больше, чем кто-либо другой до этого, и я бы предпочла, чтобы мое тело не предавало меня, рассказывая ему об этом в первые три минуты. Но затем он сгибает пальцы, и из-за того, как мы расположились, тыльной стороной они касаются моей передней стенки, и я почти падаю на его руку.

— Вот и все, — приговаривает он. — Оседлай мою руку, Миллер.

Мои ноги сжимаются вокруг него, удерживая его бедра, чтобы мой клитор немного потерся, пока он работает внутри меня. Жар и давление разливаются внизу моего живота. Он еще раз загибает свои пальцы, и я кончаю.

Я кончаю так сильно, как будто ко мне не прикасались годами, хотя на самом деле всего несколько ночей назад я кончила на его кухонном столе, а затем снова в его комнате для гостей.

Вцепившись руками в ткань его рубашки, я прокладываю себе путь сквозь нее, каждый мускул в моем теле напрягается. Мое сердце выпрыгивает из груди, и я уверена, что он чувствует это рядом со своим собственным, и будучи опытным мужчиной, он прижимает свои бедра к моим, позволяя мне оказывать необходимое давление. Он не меняет темп, не отстраняется, он поддерживает мой оргазм и позволяет ему длиться как можно дольше.

— Так чертовски красиво, когда ты кончаешь, — хрипит Кай, его пальцы все еще двигаются, чтобы убедиться, что я полностью кончила.

Наши губы соприкасаются, пока я, наконец, снова не могу заговорить. — Ты прекрасен, когда заставляешь меня кончать.

Он хихикает мне в губы.

Когда я начинаю оседать, он осторожно убирает большой палец, затем другие пальцы, поправляет мое нижнее белье, как будто оно не собирается валяться на полу, и ставит меня обратно на мои нетвердые ноги.

Не желая давать ему шанс остановить это снова, я опускаюсь на колени, ладони касаются его тела, пока не опускаются на его толстые бедра для поддержки.

И, Боже милостивый, рядом с ним мои руки кажутся крошечными.

Кай смотрит на меня сверху вниз, такой большой и внушительный. — Что ты делаешь?

— Я молюсь, — нащупав пуговицу на его брюках, я расстегиваю молнию. — Какого хрена, по-твоему, я делаю?

Его рука ложится поверх моей, чтобы остановить меня. — Если мой член приблизится к твоему рту, я кончу, а мне бы очень хотелось оказаться внутри твоей киски, когда это произойдет.

Иисус. Как ему удается говорить об этом так, чтоб это звучало горячо?

— Прошел год, Миллс.

Взяв меня пальцем за подбородок, он приподнимает мою голову.

— И я хотел бы убедиться, что тебя хорошенько оттрахают, прежде чем закончится ночь.

Пятясь к кровати, он одной рукой стягивает рубашку через голову, брюки расстегнуты и низко сидят на бедрах, кивая в сторону матраса.

— Пойдем.

Его тон — сплошные намеки с ухмылкой, которая сама очарование благодаря нашей маленькой шутке.

И я все еще стою здесь на коленях. В прямом и переносном смысле я стою на коленях перед этим человеком.

Парень высокий, мускулистый и подтянутый. Не слишком крупный, но явно сильный, и вдобавок ко всему, он такой хороший. Добрый. Вдумчивый. Надежный.

И чертовски сексуален в этих очках.

— Перестань трахать меня глазами и тащи свою задницу на эту кровать, Монтгомери.

Черт.

Встав, я направляюсь к матрасу, и Кай шлепает меня по заднице, когда я прохожу мимо него.

— Хорошая девочка. Ты получаешь золотую звезду за то, что слушаешь меня.

Я со смехом падаю на кровать. В одну секунду он горячий и властный, а в следующую — забавный и уязвимый. Он еще даже не был внутри меня, и я думаю, что, возможно, я немного одержима.

Вау. Нет, это не так.

Это просто секс.

Я сажусь на край матраса. — Золотая звезда, да? Это твоя версия похвалы?