«Дедушку явно недооценили», — отметил про себя Герман.

К сожалению, освободиться методом древних поморов тоже не вышло. И капитан решил прекратить попытки самостоятельного спасения. Работа двигателей стремительно разряжала аккумуляторы, а физические усилия команды приводили к повышенному расходованию кислорода.

— Есть ещё небольшая надежда на систему автоматического всплытия. — Успокоил он экипаж. — Под воздействием солёной воды должны раствориться крепления, удерживающие балласт. Если нам повезёт, через 16-20 часов нахождения под водой «Сфера» начнёт всплытие без нашего участия.

— Это, конечно, не искусственный интеллект, но всё-таки шанс на спасение без посторонней помощи.

И тут к общему удивлению зазвучал голос, не принадлежащий ни одному участнику экспедиции:

— Наша команда позаботится о каждой детали вашего путешествия. Мы оснастили наш батискаф самыми передовыми системами безопасности. Опытные профессионалы сопроводят вас в глубины океана, менее исследованные, чем космос.

— Это ещё что за чудо? — Спросил Спенсер, переводя взгляд с Капитана на Тамилу.

— Позвольте Вам представить, это чудо — Искусственный интеллект. Это программа, вроде Алисы, Сири, Маруси и джипити чата. Он не очень умный, но начитанный. Может разговор поддержать.

— А, что он нам только что сказал? — спросил Салим.

— Искусственный интеллект, поясни свои последние слова, — приказала доктор Рибор.

— Я услышал, слова «искусственный интеллект» и решил внести свою лепту в разговор. Я процитировал отрывок из нашего рекламного буклета. Хотите, повторю или продолжу?

— Значит так, искусственный ты наш, интеллект. Давай ты будешь помалкивать и дальше, пока не услышишь ключевое слово «кислород». Ответь, если понял, — грозно одёрнул машину Капитан.

— Я вас понял. Буду молчать.

***

— Кстати, Капитан, поделитесь Вашими соображениями. Как скоро нам ждать спасения? — спросил Спенсер, прикидывая что-то в уме.

— На момент начала погружения запасов воздуха у нас было на 48 часов. Прошло пять. Остаток — считайте сами.

— Вы не открыли для нас ничего нового. Сформулирую вопрос иначе, сможет ли «Путорания» имеющимися на её борту средствами спасти нас?

— Вы и сами видели, что на её борту не было второго глубоководного аппарата.

— А зацепить нас каким-нибудь тросом с крюком нельзя?

— На такой глубине, с учётом разнонаправленных подводных течений — категорически невозможно. Для таких задач обычно используют тралы, но об этом не может быть речи, когда рядом эта груда ржавого металлолома. Я имею ввиду «Титаник».

— Так на что же нам надеяться?

— Во-первых, команда «Путорании» свяжется с береговой охраной. Та, в свою очередь, сможет привлечь глубоководные средства военного флота. Во-вторых, у капитана Блума есть связь со всеми частными и исследовательскими судами, располагающими средствами для погружения на нашу глубину. Таких кораблей примерно полтора десятка. Ближайшие из них немедленно направятся к нам на помощь.

— Похоже, что времени у нас впритык?

— Времени достаточно, но не стоит строить иллюзий, нам предстоит долгое ожидание. Думаю, что два-три судна находятся в пределах суточного перехода.

— А как нам поможет другой батискаф? Не возьмёт же он нас на буксир?

— Другой погружаемый аппарат доставит сюда конец троса, зацепит им «Сферу», и нас вытащат на поверхность с помощью лебёдки, установленной на борту «Путорании».

— Вы возможно слышали эту историю: в 1998 году была попытка, впрочем, безуспешная, поднять со дна семнадцатитонный обломок корпуса «Титаника». Зато фрагменты помельче, соизмеримые по весу со «Сферой», поднимались во множестве.

— Помнится, нам говорили о семи предусмотренных системах всплытия. Эта какая по счёту? — съехидничал молодой араб. — Лично мне запомнился вариант с надуваемой гибкой ёмкостью. Есть у нас такая?

— Речь шла о том, чтобы выпустить надувной поплавок, который вытащит «Сферу» на поверхность. Такой поплавок наполняется несжимаемой жидкостью легче воды. Например, обычным бензином.

И мы обязательно прибегнем к нему, когда других шансов на спасение у нас не останется.

— Наше путешествие похоже затягивается. Вместо обещанных восьми часов, мы проведём в этой капсуле пару суток.

— А может остаток жизни. Пока смерть не разлучит нас, — не удержался от комментария Салим.

— Мрачноватое замечание, но справедливое.

— А ведь предполагалось ни к чему не обязывающее поверхностное знакомство воспитанных людей. Будем знакомиться ближе? Есть такой, известный психологический феномен — эффект попутчика. Люди, оказавшись на короткое время путешествия вместе понимая, что вскоре расстанутся и вряд ли встретятся в будущем, пускаются в откровенные разговоры.

— Но ситуация, в которой оказались мы, не совсем тот случай.

— Возможно. Но также возможно, что мы друг для друга последние в этой жизни собеседники. Как и в случае попутчиков, нет смысла врать, пытаться производить хорошее впечатление.

— Вы предлагаете нам исповедаться?

— По крайней мере выговориться, если у кого-то появится желание. Но я, скорее, о другом хотел сказать. У нас есть уникальный шанс не врать ни себе ни окружающим.

— О, вы предлагаете нам сбросить первый налёт цивилизованности. Говорить правду, не заботясь о том впечатлении, которое она произведёт?

— Надеюсь, что нам не суждено увидеть истинных лиц друг друга, — мрачно заметил Спенсер: — Впрочем, я верю, что нас скоро спасут. И не хотел бы сгоряча наговорить лишнего, о чём впоследствии пожалею.

— Что вы имели в виду, говоря об истинных лицах? — спросил Герман, поворачиваясь к Спенсеру.

— Это я об ограниченных запасах кислорода в нашем маленьком мирке. Рано или поздно каждый из нас задумается о том, что если бы нас было меньше, то воздуха хватило бы на дольше.

— Вы уже, похоже, об этом задумались? — иронично заметил Герман.

— Простите мне мой богатый жизненный опыт, — съехидничал Спенсер. — Наш мир сжался до размеров этой кабины, но он по-прежнему микрокопия большого. Того, в котором народы и страны ведут непрерывную войну за ресурсы. Пока ресурсов хватает, борьба идёт мирными средствами. Но стоит возникнуть угрозе дефицита, или вдруг появится шанс силой забрать что-то у слабого соседа, как тут же начинается кровопролитие.

— Если уж мы переходим к обсуждению геополитики, — подал голос Салим: — позвольте привлечь ваше внимание к проблеме экологии и климата.

Спенсер недовольно зыркнул на молодого человека, посмевшего перебить Его.

— Извините, мы тут недавно проявили некоторую физическую активность, в попытке раскачать «Сферу». Вот я и подумал, что скоро мы себе ещё одну проблему добавим. Ароматы наших тел. Неизвестно, сколько времени нам предстоит провести в этой герметичной скороварке, — пояснил юноша.

— О, об этом не переживайте, — взял инициативу разговора в свои руки Капитан. — Во-первых, прекрасно работает система очистки и регенерации воздуха. Во-вторых, мы заранее позаботились, чтобы для каждого члена экипажа на «Сфере» имелся небольшой запас футболок, шорт, нижнего белья и прочего. Вот душа, здесь действительно нет. Зато, при желании можно обтереться полотенцами, пропитанными антибактерицидным раствором, — и простодушно подытожил:

— После них ощущение свежести как после душа. Я проверял.

Герман усилием воли сдержал воображение, услужливо начавшее рисовать как Капитан орудует полотенцем.

— Капитан, поведайте Вы нам свою историю, пусть мистер Спенсер скрытничает. А я мог бы посвятить Вам отдельный блог, если Вы не против, — предложил Герман. — Телевизора здесь нет, книгами мы не запаслись, наши смартфоны стали бесполезны. Давайте, как в старину, коротать время за разговорами.

— Я-то не против. Только вряд ли история моей жизни понравится Вашим подписчикам.