— На 30 часов, если ты не будешь сильно волноваться и испытывать физические нагрузки.

— А как ты рассчитываешь остаток запаса воздуха?

— Во всяком случае, не делением объёма воздуха на количество дышащих. Это было бы неточно и совсем ненаучно.

— Не томи!

— Я просто знаю динамику расхода кислорода за каждый десятиминутный отрезок времени.

— И сколько литров кислорода я потребил, скажем, за последний час?

— 19,5 литров.

— Это нормально?

— Вообще-то нет, это на 90 процентов больше нормы для человека с твоими антропометрическими данными.

Ну, вот вам и объективные показатели! Расход кислорода почти вдвое выше, потребляемого одним человеком. Выходит, на батискафе присутствует кто-то ещё. Или есть утечка воздуха?

— Искусственный интеллект, проверь все системы на предмет утечки кислорода.

— Утечка исключена в принципе. «Сфера» не просто герметична, она бы и секунды не выдержала на такой глубине в случае нарушения герметичности. И вообще, нам надо беспокоиться, не об утечке чего-либо наружу, из «Сферы», а того, чтобы ничто не проникало вовнутрь её.

«Здесь невозможно спрятаться. Но кто-то ведь дышит кроме меня.

Что ж, придётся проверить, все ли умершие достаточно мертвы. Может быть, настоящий убийца притаился в медицинском модуле среди трупов.

Что если кто-то прикидывается мёртвым. Как судья в книге «10 негритят».

Об этом стоит подумать. Кто? На роль тронувшегося умом судьи вполне подходит Спенсер. Он больше других одержим комплексом Бога. Что он там говорил о том, как планирует пережить всех членов экипажа, да ещё и заработать на этом?

Пора что-то предпринять».

Собравшись с духом, Герман зашел в медицинский модуль и с вызовом произнёс:

— Ну всё, я тебя вычислил! Хватит прикидываться, выходи!

Тишина. Никто не шевельнулся, не перевёл дыхания, ни малейшей реакции.

— Я всё равно тебя убью! — Герман старался, чтобы его голос звучал убедительно.

«Или их всех надо убить? Убить заново, традиционными способами. Или не убивать? Ведь я же не душегуб какой? Да у меня и оружия то нет. Не душить же их по одному голыми руками». –Германа передёрнуло от одной мысли.

Он ещё долго с опаской ходил между покойниками. Протянул руки к шее женщины. Но тут за бортом раздался какой-то шорох. Он в ужасе отдёрнул руки и выскочил из модуля.

Вспомнилась ещё в детстве прочитанная история — «Вий». Героя этой повести три ночи подряд запирали в пустой церкви с умершей ведьмой Панночкой. По ночам покойница вставала из гроба. А из всех щелей лезла разная нежить. Герой книги спасался в нарисованном мелом на полу круге, непрерывно читая молитвы.

Герману рисовать круг не надо. Он и так в «Сфере». Он попытался прочесть единственную молитву, которую худо-бедно помнил. Но не полностью и не точно. «Не сработает», — подумал с сожалением.

Наверное, нужны какие-то специальные молитвы для защиты от глубоководных демонов «Титаника».

В ужастиках нечисть обычно активизируется в полночь. Сколько сейчас времени?

«Да какая разница, на этой глубине всегда ночь».

Герман попробовал молиться своими словами. Жёг позаимствованные у Капитана свечи, расточительно расходуя драгоценные запасы кислорода. Его обращения к Богу были неписаными, но искренними. Он молился как мог. Крестился, бил поклоны. Довёл себя то ли до исступления, то ли до религиозного экстаза.

В какой-то момент, он затылком ощутил, как открывается дверь в Медицинский отсек. Герман оцепенел от ужаса, но заставил себя оглянуться.

Из темноты прямо на него шла Тамила. За ней волочилась белая простыня, которой она была укрыта. Её глаза закрыты. Руки поначалу широко расставленные, по мере приближения потянулись к Герману. Вдруг её глаза неестественно широко распахнулись, она смотрела на Германа в упор.

Герман хотел кричать, но голос его не слушался. Он отчаянно боролся с голосом. Сначала получалось совсем слабо, потом громче, ещё громче и, наконец, он заорал. И проснулся. Он лежал на полу в кругу давно догоревших свечей. Тело затекло в неудобной позе.

— Приснится же такое!

— Доброе утро, мистер Герман! Сегодня вторник 3 июля, — бодрым голосом приветствовал его Искусственный интеллект.

— Сколько я проспал?

— Шесть часов четырнадцать минут, сэр. Хотите составить план работы на сегодня или сначала выпьете кофе?

— Ты и кофе варить умеешь?

— Нет, Вы сами его себе приготовите. Я только разговор могу поддержать. Хотите дам Вам оригинальный рецепт?

— Заткнись. — Хмуро огрызнулся Герман.

***

Надо найти себе какое-нибудь занятие. Невыносимо просто сидеть и ждать. Чего ждать? Спасения? Смерти?

Чёртова Тамила крепко засела у него в голове, это факт. Уже второй раз она ему снится. Может он на неё запал? В прошлой жизни, когда он был блогером, он был любимцем женщин, они всегда одаривали его своей благосклонностью, обращали на него внимание. Но Германа это нисколько не волновало. Блондинки или брюнетки, худенькие или толстушки, красотки или не очень. Они в его жизни не занимали особенного места.

Но эта! С её эмоциональностью офисного кулера. Больше похожа на андроида из фантастических фильмов или асоциальных героинь шведских детективов. Неужели она его чем-то зацепила? Или просто напугала? Или заинтриговала?

Сейчас ему надо сосредоточиться на другом подозреваемом — на Спенсере. Будем исходить из того, что женщина всё же мертва. Он в этом почти убедился, когда тормошил, пытаясь разбудить, а потом проверял пульс и дыхание.

Герман вдруг вспомнил, как протянул руки к её шее. Надо быть честным с собой, это желание посетило его не первый раз. Чего хочет его настоящее «Я», чтобы она была мертва или прикоснуться к её шее? Хочет ли он чтобы она оказалась жива? Вообще-то, она и при жизни в эмоциональном плане мало отличалась от мёртвой. Может, он в душе некрофил?!

Какая только хрень не лезет в голову.

Да, нездоровое здесь местечко. Отрицательная энергетика или что-то вроде того. Он не был силён в эзотерических терминах, не его тема.

Неужто этот молодой арабский вундеркинд-экстрасенс разбудил-таки дремавших на дне демонов, а сам благополучно умер? И теперь эта потусторонняя нежить проникает в мозг Германа и генерирует этот эмоциональный мусор помимо его воли.

«Не распускаться! — дал он себе команду: — всему есть свои вполне материальные причины и рациональные объяснения».

Объективно, он испытывает колоссальные психологические перегрузки. Нервы взвинчены. Авария, ожидание спасения. Ощущение невозможности контролировать события. И страх смерти.

Да, кстати. Его же хотят убить. Спенсер? Надо что-то с ним решать.

Ну, вот он уже переходит в практическую плоскость, начинает мыслить разумно. Похвалил себя Герман.

Неужели это он убил весь экипаж? Если он не помнит, то это не значит, что он этого не делал. Вдруг, в него вселилось Нечто, заставившее его убивать. Может, он сошёл с ума и, как любой псих, не осознаёт своей болезни.

Или, у него раздвоение личности?

Надо будет расспросить Искусственный интеллект об этом диагнозе. Но можно ли ему доверять? Вдруг, именно он убийца?

— Искусственный интеллект, — обратился Герман к своему последнему собеседнику, — ты выполнишь любую мою просьбу?

— Я для этого и создан.

— Скажи честно, ты можешь меня убить, допустим, из гуманных соображений? Из сострадания сделать эвтаназию? Чтобы прекратить мои мучения. Или чтобы сохранить судно.

— Конечно, нет. Первый закон робототехники сформулирован Айзеком Азимовым ещё в 1942 году: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред». Это правило прошито в моей памяти на аппаратном уровне. Его нельзя ни обойти не отключить.