— А кто же убил весь экипаж?

— Ты, что, меня подозреваешь? Но это же абсурд. У меня и рук-то нет. Кстати, а как они, по-твоему, умерли?

— Думаю, отравлены ядом.

— Да уж, из нас двоих ты больше подходишь на роль подозреваемого.

«Уж в чём-чём, а в логике моему собеседнику не откажешь», — подумал Герман. И снова предпринял попытку вывести его на чистую воду:

— А сумеешь ли ты в автоматическом режиме взаимодействовать со спасательными средствами, когда, или если, они доберутся до нас?

— Да, без участия человека внутри «Сферы», это возможно.

— Значит, я тебе не нужен для твоего спасения?

— Ты думаешь обо мне как о живом. Мне это льстит. Но я не живой. И мне всё равно жить или умереть. Как это безразлично лампочке, которую ты включаешь и выключаешь.

— Но ведь тебе небезразлична судьба «Сферы»?

— Только в разрезе обеспечения безопасности людей.

— А можешь ли ты убить одного члена команды ради спасения всего экипажа?

— Нет. Кому жить, кому умереть, люди должны решать самостоятельно.

Герман задумался. И так, Искусственному интеллекту не нужен живой человек. Почему же он не уничтожил и его? Если, конечно, он убийца. В этом должна быть какая-то логика.

— Искусственный интеллект, ты можешь выключить подачу воздуха в медицинский модуль? — спросил Герман как бы невзначай.

— Нет, он не герметичен.

— А можно ли заморозить покойников, как в морге? Поройся в памяти, люди так всегда поступают с умершими в больницах.

— Нет, температура поддерживается равной во всем объёме «Сферы».

— Упс! — подумал Герман, — но попробовать стоило.

***

Герман дурачился. Он допил коньяк Спенсера и сильно опьянев, затеял спор с рисунками членов экипажа на салфетках. Разгорячившись, перешёл на хамство потом вовсе вышел из себя и начал кидаться едой. Выбившись из сил, потребовал от Искусственного интеллекта мультики.

Возбуждение сменилось апатией. Мрачный и опустошённый он тупо пялился в экран, но картинки не пробивались сквозь его задумчивость. Очнулся, наконец, от бесполезных раздумий. Надо действовать, что-то делать. Что? В поисках хотя бы намека на подсказку, он решил снова заглянуть в мертвецкую. Повернул ручку и толкнул дверь, но та не поддалась. «Что за шутки? Убийца закрылся?» Он мгновенно пришёл в себя и протрезвел. Рановато он расслабился.

Герман забаррикадировался со своей стороны двери и привалился к ней спиной.

Совершенно обессилев, он то ли заснул то ли потерял сознание.

Очнувшись поутру, он почувствовал себя лучше. Узнал у Искусственного интеллекта про остаток воздуха и запас заряда аккумуляторов. Как бы мимоходом спросил:

— А кто это там закрылся в медицинском модуле?

— Никто, это я его заблокировал. Для твоей безопасности. У тебя появился нездоровый интерес к лежащим там людям.

— Открой сейчас же, электронная скотина!

— Твоя реакция лишь подтверждает правильность моих выводов. Считай их похороненными. Поройся в памяти, так люди всегда поступают с умершими.

Герман попытался выломать дверь, которая не была особенно крепкой. Но у него не было никаких инструментов, — только кулаки разбил в кровь.

За приступом ярости опять накатило безразличие. Вяло поел. Вспомнил про свою видеокамеру. Посмотрел записи начала экспедиции. Как будто из другой жизни.

Когда началась его борьба за жизнь? Когда он перестал думать о своих блогах и стримах. Всё, что казалось таким важным в прошлой жизни, сегодня выглядело никчёмной суетой.

А ведь совсем недавно ему для счастья нужен был только компьютер и видеокамера. Он избегал живого взаимодействия и гордился своей псевдосоциопатией. Сегодня он бы всё отдал за возможность общения с живой душой. Не то что с человеком, хоть с кошкой. Или попугайчиком, да хоть бы с золотыми рыбками…

Внезапно до него дошёл смысл последних слов, произнесённых Искусственным интеллектом накануне:

— Откуда ты знаешь, что я делал, а чего не делал?

— Я тебя вижу. Это предмет особой гордости моих разработчиков — способность анализировать видеопоток.

— Видишь? И со скольких камер?

— Не больше трёх одновременно. Но я анализирую только те, в фокус которых попадают движущиеся объекты.

— Ответь, сколько камер здесь установлено? И где они расположены?

— Это закрытая информация. Но тебе, по дружбе, скажу — в туалете их нет.

— А хранишь ли ты видеозаписи?

— Конечно, это почти не требует вычислительных ресурсов.

— Я должен их увидеть.

— Ты имеешь на это право.

Искусственный интеллект вывел изображение на экран монитора. Но картинка перевёрнута.

— Переверни, изображение вверх ногами, — приказал Герман и начал просмотр в ускоренном режиме.

Через несколько минут нажал «Стоп».

— На этих кадрах только я. Но мне бы хотелось увидеть, что делали другие члены экипажа.

— Извини, ты вправе смотреть свои видео, но видео других членов команды тебе недоступно без их согласия. Это закрытые сведения, они содержат персональные данные.

— Покажи всё, что происходило в медицинском модуле. У мёртвых нет персональных данных.

— У меня нет информации о том, что на борту «Сферы» есть мёртвые. Сам я не уполномочен решать, кто ещё жив, а кто уже мёртв. Ты, кстати, тоже.

— Можешь мне показать кадры видео, на которых есть я вместе с другими членами команды?

— Пожалуй, это допустимо.

Герман продолжил своё занятие. Иногда, когда он был не один в кадре, он отключал ускоренную перемотку.

В какой-то момент ему показалось, что на некоторых фрагментах он не похож на себя. Уж что-что, а своё изображение в кадре он знает на профессиональном уровне. Тысячи часов видео с ним не просто сняты, но проанализированы, отредактированы и выложены в Сеть.

Вроде бы он, да не он. К тому же, он не помнил половины сцен.

— Конечно это не я! Этот тип на видео левша, а я правша, как большинство людей на планете.

Похоже, что бесстрастная камера фиксировала и Германа, и его двойника, а Искусственный интеллект объединял эти образы и ассоциировал их с ним, с настоящим Германом.

Герман озадаченно обвёл взглядом свою тюрьму! Здесь нет никого кроме него. Значит всё-таки раздвоение личности? Этот вывод его даже успокоил. Ну, хоть какое-то рациональное объяснение.

И тут его осенило:

— Искусственный интеллект, мне кажется, что видео воспроизводится в зеркальном отражении.

— Это тебе так кажется. Видео правильное. Это ваши органы зрения устроены так, что вы видите всё вверх ногами и перевёрнутым справа налево. А ваш мозг переворачивает, переводит изображение в правильное. Мне такие пересчёты не нужны, я вижу мир таким, каков он есть.

— Но почему ты перевернул изображение по вертикали, не развернув его по горизонтали?

— Как ты просил перевернуть, так я и перевернул. Забыл? Кстати, эту функцию, я имею в виду анализ видеопотока, никто не тестировал. Это вообще недокументированная возможность. Извиняй, коли, что не так.

Герману потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное Искусственным интеллектом, а тот продолжал бурчать:

— Вас, людей, не просто понимать. Например, команда «Право на борт» означает поворот руля максимально влево. А куда повернёт при этом судно? Вот ответь, пожалуйста.

— Отстань, — огрызнулся Герман. Не хватало ещё, чтобы машина его поучала.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. С тобой мне легко общаться. — Герман промолчал, а Искусственный интеллект продолжил:

— Для коммуникации с тобой, поверх базовой программы общения, я был специально обучен на твоих блогах и интернет-публикациях.

— То есть, общаясь с другими членами экипажа, ты разговаривал бы с ними иначе?